Светская львица за одну ночь - Бриди Кларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бал, красная дорожка, аукцион, поцелуи — неужели это правда? У Люси заурчало в животе, и она вспомнила, что весь вечер не ела. Такое ощущение, что целых три месяца.
— Кто хочет кренделек? — спросила она, и в воздух взлетели три руки. Люси зашла в круглосуточный магазин, купила булочек у измученного продавца и раздала.
— Поедем, — сказала она матери и взяла чемодан, стоявший в ногах у Риты.
— В “Карлайл”? Ты сказала, у тебя там номер.
— Нет, домой. В Мюррей-Хилл.
Конечно, квартира там убогая, половицы шатаются, а в ванной бегают тараканы, но сейчас Люси было все равно. Это место напоминало ей о том, кто она такая. Завтра она разберется, что делать с обломками нынешней жизни.
— Еще лучше, — Рита схватила сумку и попрощалась с новыми приятелями. — Тебе понравится, как я ее обустроила.
В шесть утра Трип убрал со своей обнаженной груди худую женскую руку. Рыжеволосая девица, которой она принадлежала, даже не пошевелилась. Как там ее зовут? Трип с трудом мог припомнить собственное имя. Он осмотрел комнату — скорее, будуар, чем обычную спальню, с готическими черными шторами и темно-красными стенами, но при этом заваленную ужасающим количеством пивных банок. Тяжелое черное платье кучкой лежало на полу.
Трип придвинулся к краю кровати. Нужно добраться до двери, не разбудив девушку, — и он будет на свободе. Голова болела, словно в ней грохотали камни, рот пересох. Трип нащупал пол левой ногой, стараясь не натягивать одеяло. До сих пор он не был знаком с девушками, предпочитающими черное постельное белье. И не стремился. Трип коснулся пола левой рукой, услышал храп и замер.
Девица вновь затихла. Трип завис в воздухе, упираясь в пол рукой и ногой. Смокинг лежал в углу, рядом с платьем. От одного лишь взгляда на сброшенную одежду Трипа замутило. Он вспомнил, как накануне ночью рыжая толкнула его на кровать и принялась изображать тигрицу. А потом — как Элоиза обвивала руками шею Макса Фейрчайлда.
— О господи… ты в порядке? — спросила девушка, садясь и откидывая рыжую гриву с лица.
Трипа вырвало в один из подарочных пакетов, которые им вручили после бала, и это разбудило хозяйку.
— Прости, — неуклюже сказал он, немедленно натягивая штаны и застегивая рубашку. Нужно было срочно убираться. К его смятению, девушка выбралась из постели и подошла, завернувшись в простыню. — Э… можешь оставить себе другой пакет.
— Ничего страшного, — она прижала палец к груди Трипа.
— Но я настаиваю, — он всунул ногу в ботинок, продолжая держать в руках испорченный пакет, и направился к двери. — Спасибо за все…
— Меня зовут Кларисса, — сказала девушка. — Ты не хочешь надеть второй ботинок?
— Конечно, — ответил Трип, наслаждаясь свежим воздухом в коридоре. — Надену в лифте.
Он понимал, что ведет себя как полный идиот, но сейчас ему больше всего хотелось вернуться домой и забыть о минувшей ночи.
— Джек!!! — пронзительно позвала Мими Резерфорд-Шоу из гардеробной, где переодевалась для верховой прогулки. Бал нарушил привычное расписание выходных; на рассвете шофер забрал их прямо из музея и отвез в загородный дом.
— Джек, иди сюда и посмотри!
— Что такое, Ми? — откликнулся муж из спальни, где все еще нежился в пижаме, с “Уолл-стрит джорнал”. Мими подбежала к двери и распахнула блузку, демонстрируя потрясающий бюст. Джек оторвался от газеты и, прищурившись, уставился на грудь жены, сначала с интересом, а потом в ужасе.
— Что случилось, Ми? Ты обожглась?
Оба принялись разглядывать лиловатые припухлости, которые выступили на пышной груди, похожей на две заснеженных вершины.
Мими, охнув, схватила подарочный пакет, который получила на балу.
— Это “Светская львица”. Духи Корнелии! Я только побрызгалась, и вот что получилось… — она вытащила флакон и протянула мужу. — Позвони доктору Стоуну, Джек, и скажи, что я должна увидеть его как можно скорее.
— Духи Корнелии? — вполголоса пробормотал Джек, шагая к телефону. — Можно было догадаться, что они отравлены.
Элоиза открыла глаза и увидела, что ее платье аккуратно висит на двери, а туфли задвинуты под бюро. Огромная бутылка минеральной воды стояла на ночном столике, и женщина, застонав, потянулась за ней.
Элоиза Карлтон, к сожалению, была не из тех, кто теряет от излишка алкоголя память; прихлебывая воду, она мучительно вспоминала минувший вечер. Танцующий Трип. Спиртное. Элоиза отплясывала, как обезумевшая Айседора Дункан, а потом ее, с обнаженной грудью, унесли с танцпола, на глазах у нью-йоркского высшего общества, и уложили в машину Макса Фейрчайлда.
“Я уеду. В Париж. Или в Марракеш. Начну с начала, буду путешествовать, обрету себя. Напишу собственную версию “Есть, молиться, любить”. За вычетом любви. Я для этого не гожусь. И еда тоже подождет, пока ко мне не вернется способность жевать. Я напишу книгу под названием “Пить, страдать, рыдать”.
Но, как только Элоиза собралась с силами и села, облокотившись на подушки, в дверь позвонили. Она выскочила из-под одеяла, забыв о похмелье, и выглянула в коридор. Спальня Люси была пуста. Она надеялась, что подруга наслаждается заслуженной победой, окрыленная одобрением Марго Ирвинг. Когда Элоиза видела Люси в последний раз, они с Уайетом страстно целовались, по-видимому, наконец раскрыв свои чувства.
В дверь опять позвонили.
Элоиза поняла, что это Трип. Он не порвет с ней просто так. Что бы ни предложила ему вчера рыжеволосая девица, оно несравнимо с долгими годами преданности и поддержки. Трип ценит качество отношений и знает, что такие женщины, как Элоиза, на дороге не валяются. Она поспешила в ванную, а потом, с зубной щеткой во рту, ринулась обратно в спальню и начала искать одежду.
— Подожди! — крикнула она, натягивая через голову свитер. Сбросив огромные пижамные штаны (разумеется, мужские), Элоиза натянула трусы и повыдергивала из скособоченного пучка шпильки. Она побежала в коридор, едва не забыв вынуть изо рта зубную щетку, и открыла дверь. Ночной кошмар наконец закончился.
Элоиза, ожидавшая увидеть своего возлюбленного коленопреклоненным, обнаружила пустой коридор.
— Трип? — позвала она. Может быть, он уже завернул за угол и направился к лифту?
— Трип! — закричала Элоиза, не опасаясь разбудить весь этаж воскресным утром.
Когда Макс Фейрчайлд неловко высунул голову из-за утла, Элоиза почувствовала, как рушится последняя надежда. Она уцепилась за косяк, чтобы устоять на ногах.
— Прости, Элоиза, наверное, я зря пришел так рано… Я принес еды, — Макс замолчал, уставившись на ковер. В руках он держал пакет с покупками. — Просто хотел проверить, как дела. Твой телефон был выключен. Я позвонил Люси, но она не ответила…
— У нас с Трипом все кончено, — выпалила Элоиза. Как только она произнесла это вслух, колени у нее задрожали, перед глазами поплыло.