Охота на Ботаника! - Янина Логвин

— А почему нет? — спросила, всматриваясь в него. — Я привлекаю тебя внешне, и ты это знаешь. Я, конечно, не Катя Уфимцева, но достаточно умна, чтобы поддержать разговор в любой из интересующих тебя тем. Я ревнива, да, но не подозрительна. И ты был прав, я достаточно прямолинейна для того, чтобы жить тайком или наполовину — ты всегда сможешь мне доверять. И главное, Морозов, я не меньше тебя амбициозна и хочу самостоятельно достичь успеха в жизни, чтобы не мешать тебе достичь своего. А что во мне особенного? — помолчала, а затем приподняла краешек губ: — Думаю, что очень скоро ты сам мне ответишь на этот вопрос.

Как всегда, Морозко смотрел очень серьезно и не хотел сдаваться.

— Например? — спросил упрямо, но я заметила, как при взгляде на меня он стал оттаивать. Бледность еще не исчезла с лица, но натянутые на скулах желваки ослабли и смягчился взгляд.

Правильно, Кудряшка. Все, что тебе необходимо — это я. Ты упрямо молчишь, но знаешь, что говорят мои глаза.

И зачем я написала в нашем глупом договоре не менее глупое условие?! Ведь только осложнила обоим жизнь!

— Например, — я повернулась к маме и папе — оба достаточно внимательно нас слушали, — когда мои родители поймут, что перед ними сидит отец их будущих внуков, тогда я точно стану для тебя особенной. Такой ответ подойдет?

Морозов моргнул и потянулся рукой к очкам, которых не было… Мама нечаянно стукнула донышком бокала о стол… А отец налил, выпил вина… И рассмеялся.

Говорю же, что мы с ним похожи.

— Нет, Виола, — легко сказал. — Какого черта мы нервничаем? Все равно наша дочь все решит без нас. Так давай хоть поужинаем, что ли, спокойно!

Но поужинать не получилось — во всяком случае у нас с Антоном.

Морозов извинился, сказал: «Спасибо» и встал из-за стола. Я тоже поднялась и вышла следом за ним из гостиной. Провела гостя в холл.

— Хочешь уйти? — спросила, когда собаки преградили Антону путь, и он остановился.

Я тут же шикнула на любимцев, отогнав их от парня.

— Да, — кивнул Морозко, не глядя на меня. — Думаю, так будет лучше.

Он сунул руки в карманы брюк, но тут же их вынул обратно. Вздохнул, обнаружив, что я близко.

Мне очень хотелось, чтобы он остался. Чтобы все закончилось не так, как закончилось, хотя я ожидала, что будет непросто. И все же не жалела, что рискнула переломить живущее в голове Антона убеждение, мешающее над двоим. Я запомнила слова, сказанные им после встречи с его матерью, и не собиралась оставить их без внимания.

- Хорошо, — согласилась. — Подожди меня на улице, я быстро! Только переоденусь и возьму ключи!

Но даже сказав это, не ушла, а взяла Антона за руку. Спросила, поймав светло-карий взгляд:

— Морозов, пообещай, что не сбежишь! Все нормально, слышишь? Главное, что ты остался собой, остальное неважно. Они поймут! — сказала, имея в виду родителей. — Просто у них свое представление о моем счастье…

— Да понимаю я, — сухо бросил Антон. Бледное и хмурое лицо парня выглядело непривычно холодно. Отняв руку, он все же сунул ее в карман. — Не такого для тебя хотели, это ясно.

— Ну и что? — пожала плечами. — Главное, чего хочу я! И не удивляйся, — ответила на «закрытый» взгляд Морозова, не готовый принять мои слова, — в моей семье каждый привык жить в кругу своего эгоизма. Не вижу причины, почему именно мне стоит что-то менять.

Мой ответ наверняка неприятно удивил Антона, но правда и так лежала на поверхности, чтобы намеренно и наскоро ее замыливать.

— И все же тебе лучше рассказать им, что у нас договор, — не согласился парень. — Будут еще переживать. Во второй раз я не смогу соврать, почему попал в твой дом.

Ох уж, это благородство в Морозове. Меньше всего мне хотелось, чтобы он мучился угрызениями совести.

— Не переживай, — серьезно пообещала. — Больше тебе и не придется. У моих родителей достаточно насыщенная личная жизнь, чтобы уже завтра окунуться в нее с головой.

Я закрыла собак, хотя Кудряшка уже не обращал на них внимания, и поспешила к себе. Наскоро переодевшись, накинула куртку, вернулась в холл и неожиданно обнаружила возле Морозова Ольгу Павловну.

— Агнешка? — широко улыбнулась женщина. — А я тут с парнем твоим познакомилась. Что-то рано вы уходить собрались, а как же десерт?

— В другой раз.

Махнув рукой, помощница по дому тут же вернулась в кухню, но какой-то неприятный осадок у меня остался. Я не знакомила их лично и не собиралась отдавать Морозко на оценку кому-либо. И это совершенно точно была моя территория.

Мы вышли на улицу, спустились с крыльца дома и подошли к мотоциклу. Я подала Антону отцовский шлем, сама надела свой и застегнула его под подбородком. Усевшись на байк, натянула перчатки, открыла пультом широкие ворота и обернулась к парню.

— Ну что, Кудряшка, поехали?

Морозов пристально смотрел на меня, наверное, поэтому не сразу застегнул шлем и сел на сидение. Но наконец-то обхватил руками за талию. Прижался крепче, скользнув руками выше, когда я включила зажигание, и мы выехали со двора. Помчались мимо коттеджей к городу.

Вечер давно наступил, на улице уже успело стемнеть, но фонари хорошо освещали новое пригородное шоссе двумя рядами желтых огней. Я любила этот участок дороги. Именно здесь время для меня всегда сокращалось вместе с расстоянием до сжатого мига, а мысли исчезали. Однако сейчас, вопреки привычке, я сбавила скорость до минимума и остановилась у обочины.

Заглушила мотор.

— Что-то случилось? — спросил Антон. Держал он меня крепко.

— Да так, — повела плечом. — Руку что-то судорогой свело. Так некстати! Наверное, Морозов, дальше ты нас повезешь, иначе застрянем.

Антон отодвинулся, отпустил мою талию, и сразу стало прохладно без его груди и пальцев. Встав с мотоцикла, он подошел ближе и попросил:

— Покажи мне руку. Где болит?

Хм. Откровенно говоря, нигде не болело, а очень даже наоборот — на полную силу дышало и чувствовало, особенно когда Морозко стоял так близко. Но на короткую секунду я замешкалась.

Этой секунды вполне хватило, чтобы беспокойство из голоса Антона исчезло, словно его и не бывало.

— Такая здоровая с виду девушка, — продолжил он серьезно и негромко. — И с чего бы вдруг у нее случиться судороге? На то, что у тебя истощение и обезвоживание, не похоже. — Парень помолчал. — Корсак, ты уверена? Потому что водить я не умею.

Я всегда была уверена в том, что делала и чего хотела. А вот играть в слабость не умела, здесь Антон меня поймал.

— Ну, ладно, — призналась неохотно. — Ты меня раскусил, Морозов. Нет у меня никакой судороги! — посмотрела перед собой на дорогу. — Просто я подумала, что вот сейчас мы приедем к твоему дому, и ты уйдешь, потому что у меня не останется повода тебя задержать. А мне бы очень хотелось, чтобы ты запомнил этот вечер не только из-за неудавшегося ужина.