Супердвое. Версия Шееля - Михаил Ишков

— И не вздумайте!! Впрочем, это пустое. Я сегодня же!.. Нет, сейчас же уезжаю к мужу! Где вы его прячете? Впрочем, это неважно, вы будете сопровождать меня. Не вздумайте возражать! Толстяк не оставит меня в покое. В следующий раз он будет предусмотрительней и подстережет меня тогда, когда я буду совершенно одна.

Он не остановится ни перед чем!

Он сумеет перерезать мне горло.

Он использует меня, чтобы шантажировать Алекса. Это, господин шпион, объективная реальность, о которой с таким пафосом говорил Карл Маркс. По крайней мере, так утверждает мой муж. Я привыкла доверять ему. А может, это был не Маркс, а Ленин, что, впрочем, все равно.

— Но сегодня не получится, – растерялся лейтенант. – На дворе ночь, абшниты не работают, где мы получим документы? К тому же я не знаю, куда ехать?

— А вы разузнайте. Спать будете в прихожей.

— Но…

— Никаких «но»! Вас приставили охранять меня, вот и охраняйте. С утра займетесь документами и не позже завтрашнего вечера мы должны уехать отсюда.»

Из воспоминаний Н. М. Трущева:

« …привезли в Панков в четвертом часу утра. Было еще затемно. За день мы очень намаялись, а тут баронесса.

И сразу упреки – вы бросили меня на растерзание этому ужасному Ротте! Как вы могли позволить ему отыскать меня в разрушенном Дюссельдорфе?!

Далее в том же духе.

Я поинтересовался у дежурного офицера, доставившего женщину, что произошло в Карлсхорсте, где располагалась советская военная администрация в Германии?

Тот, не скрывая облегчения, рассказал.

— Эта сумасшедшая всю комендатуру на ноги подняла. Потребовала встречи с самым главным генералом. Благо, Серов еще был в своем кабинете. Ему доложили… У нас, товарищ полковник, глаза полезли на лоб, когда Иван Александрович сам спустился вниз и пригласил эту фрау к себе! Потом вызвал меня и приказал доставить ее к вам в Панков. Он непременно сейчас позвонит, так что вы уж, товарищ полковник, сообщите, что все в порядке – фря на месте.

— Хорошо, капитан. Можете идти. Впрочем, лучше подождите звонка».

«Звонок генерала не заставил себя ждать. Серов был краток и, поинтересовавшись, доставлена ли баронесса, приказал немедленно прибыть к нему.

— С той же машиной. И барона с собой захватите».

« …о Серове* (сноска: Серов Иван Александрович (13(26).08.1905 – 01.07.1990) – деятель советских спецслужб, первый председатель КГБ СССР (1954–1958), в 1958–1963 годах начальник Главного разведывательного управления Генштаба, генерал армии (в 1955 понижен до генерал–майора), Герой Советского Союза (удостоен звания 29.05.1945, лишён звания 12.03.1963) болтают разное. Будто он умел ко всем подладиться – и к Петробычу, и к Хрущеву. Будто он был главным грабителем в Германии, под его надзором в Союз было переправлено столько ценностей, что мама не горюй! Будто по указанию Хруща он сжег столько документов, оставшихся от тридцать седьмого–тридцать восьмого годов, когда тот проявлял особо бурную активность в борьбе с оппозицией, что Никите на десяток расстрельных приговоров хватило бы.

Судить не берусь.

Что касается переброски Шеелей, Серов повел себя на редкость хитро. Своей главной задачей он посчитал обеспечение безопасности Шеелей на недолгом, но опасном пути в Швейцарию. Этого же потребовал и от меня, вот почему запретил даже поразмыслить над интересным вариантом, который, можно сказать, сам упал к нам в руки.

Закруткин постарался…

Этого повзрослевшего комсомольца хлебом не корми, только дай вляпаться в какую‑нибудь историю.

Но об этом пусть он сам расскажет».

« …Наложив запрет на предложенный мною вариант, Серов предложил воспользоваться услугами горцев–контрабандистов, которых НКВД якобы держало под контролем.

Как в оперетте!..

Люди они, конечно, скользкие, уточнил Иван Александрович, готовые за деньги самого черта перевести через горы, однако в этом случае есть возможность отследить перемещение Шеелей. Якобы среди контрабандистов у нас есть свой человек.

«Ага, – смекнул я, – поскорее избавиться от нелегала, а дальше трава не расти!». Засекут ли Шеелей при переходе границы или нет, развяжет язык «свой человек», какого важняка они перетащили на ту сторону, его не волновало. Он свою часть работы выполнил.

Я доложил – покумекаем.

Впрочем, что это я все о себе да о себе.

Вспомним‑ка лучше о Ротте!»

* * *

« …до сих пор, соавтор, не могу толком объяснить, по какой причине такая важная шишка как человек в пенсне заинтересовался продажным богословом? Что полезного Лаврентий смог учуять в бреднях о S ohn des Lichts?»

Проще простого было сразу в Дюссельдорфе привести приговор в исполнение, однако во время приватного инструктажа Берия потребовал любой ценой захватить оберштурмбанфюрера СС живым и доставить его в Москву.

— Не в наших правилах щадить нацистов, замешанных в военных преступлениях, однако Ротте нужен здесь живой. Вник, Трющев?

— Так точно, товарищ маршал.

— Но это не все. Текучка текучкой, но ты постарайся дополнить собранные Крайзе материалы, касающиеся Ротте. Используй любые средства. Об этом приказе упоминать запрещаю. На меня не ссылайся.

— Так точно.

После короткой паузы Берия пояснил.

— Прояви личный интерес! Дявол – это же интересно!.. К каким, мол, ухищрениям и лжетеориям прибегали нацисты в попытках завоеват мир. Но не по служебной линии. Понятно?

— Так точно, товарищ Берия.

— Это все, что тебе надо знать. Исполняй!»

«Уверен, он внимательно ознакомился со всеми материалами, попавшими в наши руки через Крайзе и из других источников. У меня есть тому доказательства. Особенно заинтересовала его докторская диссертация Ротте и, прежде всего, высказывания его научных руководителей и отзывы оппонентов, среди которых была такая величина как Ганс Йонас.* (сноска: Ганс Йонас (нем. Hans Jonas, 1903–1993) – немецкий и американский философ–экзистенциалист. Родился и получил образование в Германии, которую покинул в 1933 г. после прихода нацистов к власти. В 1940 г. вступил в части Британской армии, дислоцированные на Ближнем Востоке, с ними прошел всю войну. После демобилизации Г. Йонас преподавал в Еврейском университете в Иерусалиме и в Карлетонском университете в Оттаве, после чего надолго обосновался на факультете политологии и общественных наук в Новой школе социальных исследований в Нью–Йорке. Автор многочисленных научных трудов. Особенной популярностью пользуется его основополагающий труд «Гностицизм», переиздававшийся в 1957, 1962 и 1970 годах, что, несомненно, свидетельствует о его научной значимости и широкой известности.).

Его интересовали как положительные, так и отрицательные отзывы. Здесь их приводить неуместно и, вообще, прошу тебя, дружище, с этой темой обращайся крайне осторожно. Лучше оставь Люцифера в покое – это я тебе в воспитательных целях советую.