Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Исправительная академия (Оболенский, том 1 и том 2) - Алекс Хай

Исправительная академия (Оболенский, том 1 и том 2) - Алекс Хай

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 142
Перейти на страницу:
готов? Гости уже собираются, нужно помочь их встречать.

Я кивнул и последовал за ним в коридор.

Место, где мы сейчас обитали, тоже оказалось далеко не простым. Литейный проспект, дом сорок два. Самый центр Петербурга. Сейчас это место называлось Дворцом Оболенских, но раньше именовалось Литейным домом княгини Зинаиды Юсуповой.

Наш прадед купил его у потомков знаменитой дамы — когда главная ветвь рода окончательно пустила корни в столице, следовало озаботиться достойным жилищем. Двухэтажный особняк с гигантскими арочными окнами и роскошной отделкой как раз подходил под запросы нашего амбициозного прадедушки.

И, надо сказать, пращур не прогадал. Даже сейчас, когда в этом мире сохранилась практика строительства городских особняков, Дворец Оболенских выделялся среди прочих. Построенный в стиле Возрождения, с множеством изящных женских фигур, колонн, богатым гербом над парадным входом — все это заявляло о высоком положении нашего рода. Да и внутреннее убранство особняка тоже меня поразило, а ведь я детстве в своем мире истоптал паркеты множества музеев и дворцов.

Да уж, Юсуповы умели роскошествовать, а Оболенские подхватили эстафету.

— Ты что, совсем не помнишь этого места? — Озадаченно спросил брат, когда мы проходили через ряд парадных комнат. — Оглядываешься, словно впервые здесь оказался.

Я виновато улыбнулся.

— Забыл. Про галстуки помню, а дворец…

Правда, здесь следовало сделать уточнение: семья не жила во дворце постоянно. Обычно сюда переселялись ближе к бальному сезону, обязательно к рождественским праздникам. Здесь же проводились собрания Союза потомков Оболенских. Но в остальное время наша семья предпочитала жить в особняке поновее и поскромнее.

А дворец вовсю использовался для благотворительных мероприятий. Здесь был театральный зал на пятьсот мест, на сцене которого играли спектакли, проходили концерты и музыкальные вечера. На территории находился великолепный зимний сад, редкая коллекция декоративно-прикладного искусства и западноевропейской живописи. Как-то этот дворец даже стал временным пристанищем для свиты сербского принца.

Но девятидневную тризну было решено провести именно здесь. Так хотел дед. И двери этого дома должны были быть открыты для каждого — простолюдина и аристократа, одаренного и нищего.

Мы вышли на великолепную парадную лестницу, у подножия которой гостей встречали родители. Отец в таком же строгом костюме, мать облачилась в длинное, почти до щиколотки закрытое черное платье и маленькую шляпку с вуалью. Слуги носили траурные черные повязки на ливреях.

Возле парадной лестницы был установлен ростовой портрет деда, и почти все пространство под ним было усеяно цветами — букетами, корзинами, венками, присланными скорбящими знакомыми. От тяжелого запаха лилий было трудно дышать.

— Алексей, Владимир, — шепотом подозвала нас мать, когда мы спустились. — Мне нужно отойти на пять минут. Проверю, как обстоят дела в столовой. Пожалуйста, помогите отцу встретить прибывающих.

Мы с готовностью кивнули и заняли места по обе руки нового князя. Леша по правую, я — по левую. Отец выглядел усталым и подавленным.

— Как вы, батюшка? — сделав вид, что поправлял выпавшую из цветочной композиции смоляную розу, украдкой спросил я.

— Рад, что ты с нами, Владимир. Твоя бабушка очень переживала из-за того, что тебя снова могут забрать.

Я поднял на него глаза.

— А сами-то вы как? Не бабушка. Вы, ваше сиятельство.

— Все в порядке, — он отвел глаза, отвлекшись на силуэты новых гостей у выхода. — Все должны держаться.

Да ничего не было в порядке, особенно с отцом. Пусть за эти дни у нас было мало времени на общение, я понял, что кончина старого князя его раздавила и напугала. Судя по тому, что я видел и слышал, Андрей Николаевич, новый князь Оболенский, не обладал твердостью духа и железной рукой своего отца. Это понимал и он сам — и боялся новой ответственности.

Да и никто не ожидал, что дед уйдет так рано. Здоровье-то у него было богатырское — во всех смыслах. А вот же сердечко подвело… Мужики, особенно привыкшие тащить на себе столь многое, вообще часто машут рукой на здоровье. Закололо в боку, заболело в груди, стало тяжело дышать? Да и черт с ним, тут дела решать надо, а не по врачам таскаться. А потом инфаркт, инсульт, острая сердечная недостаточность и памятник в фамильном склепе на Лазаревском кладбище у Лавры.

Такая вот печальная демографическая статистика. Даже среди аристократов.

Вроде и дали этому миру магию, некие сверхспособности и необъяснимые силы — а толку? Ни ценности, ни ментальность не изменилась. Как жили, так и живем.

— Нарышкины, — прошептал Алексей, когда в холл вплыла делегация облаченных в черное господ. — Бабушка и тетушки с дядей.

Я натянул на лицо выражение сдержанной скорби и судорожно вспоминал родственников по линии матери.

— Ох, Володенька, — обняла меня милая старушка в жемчугах. — Какое облегчение видеть тебя здесь. Дуська моя читала на днях номер «Петербургских Ведомостей» — так я за сердце схватилась. Как же покойный Николай Валерианович допустил, чтобы тебя, золотко ты мое, на тот остров отправили…

Я поймал ревнивый взгляд старшего брата. Видимо, почтенная Наталья Федоровна Нарышкина больше любила младшего внука вопреки всем проделкам. Тем временем отец пожал руку князю Нарышкину:

— Павел Павлович, рады вас принять, — тихо сказал он. — Жаль, на похороны не успели. Ну да отец не был бы в обиде. Все же у вас служба…

Князь Нарышкин кивнул и жестом попросил отца отойти с ним на пару слов. Мы с братом остались принимать остальных гостей, благо до начала трапезы оставалось уже немного.

На девять дней собралось много родни, но, как я знал, на сороковины ожидалось еще больше. Так что сейчас это было в какой-то степени репетицией грядущей церемонии. Нас почтили присутствием младшие ветви нашего рода, дружественные роды Шереметевых, Граббе, Дадиани, Бутурлиных, Безбородко, дальние родичи Трубецкие, Кочубеи, Нарышкины…

Не хватало только Долгоруковых.

— Ну где их носит? — ворчал Алексей. — Без них начинать нельзя, а они все медлят.

Не любил Леша Долгоруковых, только я все никак не мог понять, за что. Наш дядя, младший брат отца, взял в жены Ларису Петровну Долгорукую. Брак хотя бы внешне казался счастливым, у них родилось двое детей — Михаил и Софья. И хотя все они носили фамилию Оболенские по дяде, но у нас в семье их называли Оболенскими-Долгоруковыми или просто Долгоруковыми, чтобы хоть как-то раличать многочисленную родню.

Сейчас не было ни дяди Владимира Николаевича с семьей, ни главной ветви рода, потомком которой приходился щеголь Федя Долгоруков, которого так не любил мой брат.

— Не нервничай, — шепнул я. — Не придут, так венок пришлют. Или корзину, смотря что у них там принято.

Особую пикантность ситуации создавало то, что здесь на девятидневную тризну не было принято приглашать. В каком-нибудь публичном источнике

1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 142
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?