История тайной войны в Средние века - Павел Остапенко

Филипп снова отвечал, что, по примеру своих предков, готов следовать предписаниям Папы во всех духовных делах, но в делах мирского управления не может подчиняться никому. Твердость короля напугала Бонифация, находившегося тогда в ожесточенной ссоре с могущественным итальянским родом Колонна и другими приверженцами свергнутого им Целестина V. Папа понимал, что не найдет поддержки даже у французского духовенства, а потому, формально не отменяя буллу Clericis laicos, обнародовал в июле 1297 года такое ее толкование, что она фактически полностью отменялась относительно французского короля. Кроме того, Бонифаций причислил к лику святых Людовика IX, деда Филиппа, и снова предложил быть посредником между Филиппом и Эдуардом, но уже не по сану папы, а только в качестве человека, уполномоченного на это Филиппом. Французский король согласился, а Эдуард еще раньше принял это посредничество. 27 июня 1298 года Папа решил спор между Эдуардом и Филиппом в пользу последнего. Свое же решение в качестве третейского судьи Бонифаций утвердил уже в качестве Папы и объявил, что тот из королей, который не подчинится ему, навлечет на себя церковное наказание. Угроза, конечно, была направлена против Эдуарда, поскольку Филипп был полностью доволен этим решением и не имел никаких оснований его нарушать.

Вскоре утихнувшая было вражда между Папой и французским королем вспыхнула с новой силой. Человек от природы надменный, Бонифаций, ободренный успехом юбилейного торжества 1300 года, стал еще высокомернее. На этом юбилее он явился облаченный, кроме знаков папского сана, и в знаки императорского достоинства. Один из кардиналов произнес речь, в которой говорил, что Папа, как наместник Христа, является верховным владыкой и в церковных, и в мирских делах, поэтому церковь обязана поражать и церковным, и мирским мечом людей, противящихся соединенной в руках Папы духовной и мирской власти. Бонифаций отнял у короля прежнее разрешение брать налоги с французского духовенства и пригласил французских прелатов, докторов богословия и других церковных сановников приехать к 1 ноября 1302 года в Рим на Собор, «чтобы принять решения, надобные для славы Бога и апостольского престола, для охранения католической веры и церковной свободы, для исправления короля и государственного устройства, для устранения злоупотреблений и для введения хорошего управления во французском государстве».

Бонифаций отправил королю гневную буллу, в которой уведомлял его о созыве Собора, перечислял возводимые на него обвинения и требовал, чтобы Филипп прислал на Собор уполномоченных защищать его. Бонифаций говорил в этом послании, что Бог поставил Папу над королями и народами исторгать и расторгать, строить и насаждать от имени Божия, потому Филипп не должен думать, что не имеет над собой никого высшего, не подвластен главе церкви; он должен удалить от себя дурных советников, внушающих ему такие мысли.

Филипп решил собрать представителей сословий, чтобы они решили его спор с Папой. К тому времени во Франции национальные чувства уже развились среди всех слоев населения, и поэтому, при правильной подаче сути спора, Филипп рассчитывал получить одобрение. 11 февраля 1302 года папская булла была публично сожжена в Париже в присутствии короля, вельмож и множества народа, а 8 апреля в храме Парижской Богоматери собрались первые в истории Франции Генеральные штаты. Кроме вельмож и духовных сановников там присутствовали и депутаты городов.

Легист Пьер Флот изложил собранию надменные притязания Папы, упреки и клевету его на короля, но в подтверждение своих слов прочел не подлинную папскую буллу, а подложную, составленную в Париже[142]. В ней куда резче, чем в подлинной булле, говорилось о подвластности короля Папе не только в церковных, но и в мирских делах. Прочитав ее, Флот перечислил поборы, которым подвергает Папа французскую церковь, самовластные поступки, какими он нарушает ее права и независимость французского государства, и просил Генеральные штаты дать точный и решительный ответ, может ли король рассчитывать на их поддержку, если примет меры для ограждения чести и независимости государства и для избавления французской церкви от нарушения ее прав.

Вельможи и депутаты городов после непродолжительного совещания отвечали, что готовы поддерживать короля, не щадя своего имущества и жизни; духовенство после некоторого колебания объявило, что и оно будет помогать королю в защите чести и прав государства и короны. Оно только просило у короля разрешения ехать в Рим на Собор по приглашению Папы, но король отказал ему в этом. Почти все французские прелаты покорились воле короля, в Рим поехали лишь немногие, причем их имения Филипп тут же конфисковал.

Раздраженный наказанием своих послушных слуг, Бонифаций на римском Соборе обнародовал знаменитую буллу Unam Sanctam, в которой была сформулирована папская программа-максимум. Католическая церковь, заявлялось в ней, имеет только одно тело и одну голову, она не есть чудище о двух головах, ее главой является Христос и наместник Христа. Есть два меча — духовный и светский. Духовный меч находится в руках Папы, светский — в руках государей, но государи могут пользоваться им лишь для церкви, сообразно с волей Папы. «Духовная власть должна ставить земную власть и судить ее, если она уклонилась от пути истинного…». И булла заканчивалась словами: «Мы заявляем и провозглашаем, что во имя спасения всякая тварь должна быть подчинена Папе».

Бонифаций явно зашел слишком далеко, ни королей, ни народы нельзя было уже запугать анафемами. Не сумев проявить политической мудрости, Папа только облегчил врагам их задачу. Советники короля, Гильом Ногарэ, занимавший должность канцлера, и его помощники Гильом Плазиан и Ангерран Мариньи, ревностные сторонники неограниченной власти короля, ободряли Филиппа, придумывали обоснования его решениям и помогали действовать твердо и решительно. Составлен был план захватить Бонифация в его резиденции и представить на Вселенский Собор, который его низложит[143]. Была проведена соответствующая обработка общественного мнения: по всей Франции были разосланы легисты короля, которые должны были убедить подданных в правильности действий Филиппа, популяризовать возведенные на Папу обвинения и требование о созыве Собора.

Бонифаций, несмотря на свои 80 лет, продолжал горячиться. Ему не откажешь в мужестве, но похоже, он не понимал, с какой силой имеет дело. Во всяком случае его действия кажутся неоправданным безрассудством. Бонифаций приготовил новую буллу, в которой освобождал французский народ от присяги, данной Филиппу, объявлял, что Филипп лишен престола, угрожая отлучением от церкви всем, кто не покорится велению Папы. Эту буллу он собирался прочесть в прочесть в кафедральном соборе города Ананьи, где находилась резиденция Папы,, но противник успел сделать свой ход первым.