Хроники Дождевых чащоб. Книга 4. Кровь драконов - Робин Хобб

Он замер вблизи пленников. В этой инспекции его сопровождал красный дракон, однако взгляд Геста задержался на огромном золотом драконе, который возвышался над ними обоими. Глаза существа были большими и влажными, чернее беззвездной ночи. Гест заглянул в них – и ему показалось, что они вращаются, излучая спокойствие. Самый крупный дракон черно-синей горой выделялся на фоне сородичей. Он словно поглощал свет, исчезавший в его раскаленном гневе. Его зрачки были бездонны и непроницаемы.

Кто-то заговорил – Гест не понял, был ли то красный человек или дракон.

– Ты причинял дракону вред?

– Нет, – ответил он, ибо никогда не выпускал стрелы и не наносил удары копьем.

Он обнаружил, что встает и отступает назад. То же делали и рабы, и матросы, и даже один из калсидийских лучников. Некоторые застыли на коленях, и Геста охватило пугающее чувство обреченности.

– Приговор совершен, – объявил алый мужчина. – Те из вас, кто посмел поднять руку на великолепие дракона, всю оставшуюся жизнь проведут как их слуги. Таково милосердие Меркора Мудрого. Вас ждет рабочий поселок, где вы сможете быть полезными. Если вы не станете служить охотно и хорошо, вас съедят. Так или иначе, ваши жизни станут искуплением ваших преступлений. Остальные являлись участниками отвратительной экспедиции. Вина на вас есть. Но ваши семьи смогут вас выкупить, если пожелают. Если нет – вы найдете для себя дело среди нас. Это будет обсуждаться позже, когда мы доберемся до Кельсингры. А преступники будут перевозиться в оковах. – Он на мгновение прищурился, а потом указал на двух рабов и какого-то матроса: – Вы трое этим займетесь. Закуйте их и посадите в трюм. Затем соберите команды. Вы поведете корабли в Кельсингру. Их мы объявляем своей законной добычей, ибо вы вторглись на нашу территорию без нашего разрешения и потому лишаетесь всего, что привезли с собой.

Он отвернулся от них и поднимающегося потрясенного ропота.

– Большего милосердия вам не будет, – заключил он без всякого сожаления и вернулся к красной драконице.

Она опустила громадную голову и принялась его обнюхивать. Он погладил ее по морде, и его лицо стало глупым от любви к громадному зверю.

Гест на мгновение оторопел.

– Но… – начал он, но сразу же замолчал: убийца вскочил на ноги.

Калсидиец потряс головой, как человек, оказавшийся внутри тучи комаров, и громко закричал:

– Нет! Я никогда не стану рабом! Я лорд Калсиды Дарген – и скорее умру, чем подставлю свою шею под ярмо!

Его руки были все такими же быстрыми, как запомнилось Гесту. Маленькие ножи молниеносно отправились в полет, словно обладали собственной волей. Лорд не промахнулся. Лезвия градом забарабанили по толстой чешуе громадного иссиня-черного дракона. Один на мгновение застрял в уголке глаза величественного существа. Дракон дернулся – и кинжал выпал. Маслянистая капля алой крови выкатилась из раны и медленно соскользнула по вытянутой морде.

Калсидиец издал торжествующий крик, который гулко разнесся по берегу. Внезапно небольшой серебряный дракон пронзительно протрубил свое возмущение. Однако черно-синий не издал ни звука, делая шаг вперед. Он наклонился над оскорбителем и принюхался. Пленники попадали ниц и скорчились на земле. А дракон распахнул челюсти без рева или шипения. И просто, – как человек, переламывающий прутик, – перекусил калсидийца пополам. Выгнув шею, он отправил себе в глотку голову и туловище лорда. Спустя мгновение подобрал ноги и проглотил их целиком, повернулся и зашагал прочь. Кисть калсидийца и часть предплечья оказались отрезанными первым укусом дракона. Они остались – валяться там, где упали в грязь, ладонью вверх, словно в – последней мольбе. Один из калсидийцев отвернулся, и его вырвало.

Но алого мужчину ничего не удивило и не смутило.

– Его желание исполнилось. Он обрел свободу.

Он снова повернулся к своей драконице, ловко вспрыгнул ей на плечо и уселся на ее спине. Она распахнула крылья, а ее сородичи уже пригибались, чтобы прыгнуть в небо. Пропахший драконами воздух накатывался на Геста волнами, пока на берегу не остались только красная драконица и алый наездник. Воин обвел их жестким взглядом:

– Не медлите. Если вам нужно узнать направление, смотрите на небо. Над вами всегда будет один из драконов, следя, чтобы вы не останавливались, пока не достигнете Кель-сингры.

Спустя миг красная драконица тяжеловесно пробежала по глинистому берегу и подскочила в воздух. Гест в изумлении разинул рот. А она отчаянно и неизящно захлопала крыльями, набирая высоту. Будь это не здесь и не сейчас, Гест засмеялся бы столь нелепому взлету. Сегодня он мог только с глубоким облегчением провожать взглядом улетающих драконов.

Звон в ушах, которого он до того момента не замечал, стих. Гест заморгал. День показался ему темнее, а запахи заболоченного места не такими резкими. Вокруг него зашевелились люди. Они трясли головами и протирали глаза.

– Они заставили нас обвинить самих себя! – в ярости закричал какой-то калсидиец.

Раб, стоявший рядом с Гестом, устремил взгляд на кричавшего – и у него на лице появилась ехидная усмешка.

– Понятно, что нужно, чтобы калсидиец сказал правду! Обычный дракон!

Оскорбленный мужчина сжал кулаки и двинулся на раба, который скрестил руки на груди.

Кто-то завопил. Серебряный дракон пронесся прямо над ними – и раб оказался один. Гест успел заметить тело, бол-тающееся в зубах, – дракон покружил над деревьями и скрылся.

Гест повернулся и побежал к кораблям. И оказался там – отнюдь не в числе первых.

* * *

Свет на несколько мгновений прервался. А потом еще раз. Порыв ветра простучал по высокому рогозу вокруг нее. Тинталье удалось приоткрыть глаз. Она продолжала грезить. На нее сверху вниз смотрела зеленая драконица.

«Опоздали».

«Боюсь, ты права».

Она не видела золотого дракона. Он приземлился позади нее. Только сейчас, когда его голова оказалась в поле ее зрения, она догадалась, что он здесь. Он обнюхал ее – и в его черных глазах вскипела печаль.

«Заражение слишком распространилось. Ей больше не взлететь. – Он поднял голову. – Обидно ее потерять. Убита людьми. Ни один из нас не должен так погибать».

Рядом приземлялись и другие из стаи. Синяя королева, серебряный и лиловый самцы. Настоящие драконы, способные летать и охотиться.

«Мы отомстили за тебя, Тинталья, – сообщил ей золотой, словно ощутив, какой будет ее следующая мысль. – Людей судили и наказали. Никто из них не поднимет руку на наш род. – Он посмотрел в небо. – Ты долго к нам не возвращалась. Возможно, ты о нас забыла, как и мы о тебе. Но мы тебя не бросим. Твоя плоть не сгниет и не станет пищей для крыс и муравьев. Кало заберет твои воспоминания, синяя королева. И все мы пронесем их вперед – через время. Твое имя и дела не будут забыты драконьим родом».

Вперед выступил алый Старший. Она его не видела – не знала, что Старшие вернулись в этот мир. Она вспомнила о тех трех, которых начала создавать сама, и испытала мимолетное сожаление. Незавершенные: без ее постоянного присутствия в их жизни они обречены на смерть. А Старший заговорил: