Лэйси из Ливерпул - Маурин Ли

«Господи, откуда она черпает энергию?» — подумал Кормак. Он предпочел бы валяться в грязи до конца жизни, чем постирать простыню.

— А мы сейчас где, в Ипсвиче? — Кормак лишь краем уха слышал об этом месте.

— Он примерно в пяти милях отсюда. Хочешь пить? — Она укладывала продукты под раковину.

— Думаю, да, хочу.

— Хочешь лимонада?

— Это неплохой вариант.

— Тогда присаживайся, я налью тебе стакан.

— Спасибо, Пола, — поблагодарил девушку Кормак.

— Знаешь, когда мы заедем в Ипсвич постираться, тебе не помешает вымыть голову, Кормак. У тебя уже колтун в волосах. Ты сможешь сделать это в мужском туалете.

— Мне нравится, когда они спутанные. — Кормак потрогал свои волосы, которые доходили ему до середины спины. На ощупь они казались жирными и необычно густыми.

— Как хочешь. — Пола пожала плечами в ответ.

— Я вымою голову для тебя . — Пола ему очень нравилась. Его уже начинало потихоньку раздражать то, что приходилось делить ее с Уолли и Фрэнком. Может, им стоит найти еще одну девушку и разбиться на три пары. — Думаю, что я люблю тебя, Пола, — серьезно сказал он.

— Ох, Кормак! Ты слишком обкурился для того, чтобы думать. — Она с любопытством посмотрела на него. — Зачем ты это делаешь? Я имею в виду, что тоже иногда не прочь выкурить косячок, но ты, похоже, предпочитаешь все время находиться на взводе.

— Это долгая история, Пола. Кое-что произошло. — Кормак говорил медленно, тщательно выговаривая каждое слово, надеясь, что так слова обретут смысл. — В один день, в одну минуту все было прекрасно, а в следующую стало полным дерьмом.

— И что же такого произошло?

— Я понял, что я — не тот человек, каким всегда себя считал.

На Полу его слова, похоже, произвели впечатление.

— Да, это, должно быть, неприятная штука, Кормак.

— Очень неприятная. — Кормак уже собрался протянуть к ней руки, опрокинуть ее на койку, но тут в фургон ввалился Уолли, за ним показался Фрэнк, которого поддерживала разгневанная Таня. Лицо и плечи Фрэнка были ярко-красного цвета, под стать его волосам, и слегка припухли.

— Со мной все в порядке, женщина, — протестовал он. — Оставь меня в покое.

— Завтра ты убедишься, что с тобой не все в порядке. Ты будешь похож на больную собаку. Пола, у нас в аптечке есть каломиновая мазь? — Идея обзавестись аптечкой принадлежала Тане, и Кормаку пришлось согласиться с тем, что это полезная вещь.

— Ладно тебе, ничего со мной не будет.

— Тогда я предлагаю сваливать отсюда, прямо сейчас, — коротко обронила Таня. — Мы заедем в Ипсвич, постираемся, наполним резервуар водой, купим каломиновой мази. Кто-нибудь из вас в состоянии сесть за руль?

Время от времени Кормаку приходилось управлять фургоном, хотя никто его этому не учил.

— Я прекрасно себя чувствую, — заявил он.

— Ну да, как же! — Таня бросила яростный взгляд на Уолли, который в прострации валялся на полу. Фрэнка начал бить озноб. — Видно, придется мне самой вести фургон. Когда-нибудь нас остановит полиция, а у меня нет прав.

* * *

Земля на огромном поле прокалилась и затвердела, как камень. Трудно представить, что когда-то почва здесь была такой мягкой, что колеса тракторов оставили на ней большие вмятины правильной формы — получились очень хорошие сиденья. «Как раз такой ширины и глубины, чтобы в них с удобством усадить свою задницу», — подумал Кормак.

Пола устроилась между его ног, прислонившись к нему спиной. Руки Кормака безвольно лежали у нее на коленях. Они сидели на самом краю поля, откуда им едва видна была группа, игравшая что-то под тентом, который в такой безветренный день замер в мертвой неподвижности. Музыка смолкла, и толпа слушателей, усеивавших поле, подобно конфетти, жидко захлопала. Среди зрителей было много детей, большинство из которых не обременяли себя одеждой. Многочисленных собак как будто специально выдрессировали так, чтобы они мочились и испражнялись как можно чаще.

Сегодня Пола надела другое платье, такое же бесформенное. Он зарылся носом в ее волосы, пахнувшие мылом. Его собственные волосы тоже были чисто вымыты, пышные пепельно-белые кудри схвачены на затылке резинкой.

— Откуда ты родом, Пола? — спросил Кормак. Она, наверное, уже говорила ему об этом раньше, но он забыл.

— Из Ланкашира, как и ты. Блэкпул.

— Я был в Блэкпуле один раз. Там было что-то под названием «Золотая миля». — Он с Фионой и Орлой забрались тогда на гигантское колесо обозрения, Маив же испугалась. С ними еще был дедушка.

— Тебе стоит посмотреть на аттракцион «Огни Блэкпула», он начинается через несколько недель. Это что-то потрясающее.

— Поедем вместе?

— Никаких шансов, Кормак. Я могу встретить там свою мать.

— Это будет так ужасно?

— Чрезвычайно. Она — стерва.

— Моя тоже. — Кормак вздрогнул.

— А мне казалось, ты говорил, что твоя мать — прелесть. — Она обернула к нему лицо, и он поцеловал ее в нос. — Ты всегда так хорошо отзываешься об Элис.

— Элис — не моя мать, хотя она считает, что это так.

— Ох, Кормак, перестань говорить загадками. Тебя усыновили или что-нибудь в этом роде?

— Нет, меня подменили при родах.

— Кто, злая фея?

— В общем, да. Так получилось. Очень злая фея.

— Иногда ты бываешь таким загадочным, Кормак. Ты хоть догадываешься об этом?

— Я сам себе представляюсь загадкой, — мрачно отозвался Кормак.

— Мы играем завтра здесь?

— Сомневаюсь, ведь Фрэнк по-прежнему валяется со своими ожогами. И, по-моему, одна из гитар сломана. — Группа «Ничейные ребята» обычно открывала любой концерт, ее нанимали для того, чтобы она развлекала зрителей, пока те подыскивали себе подходящие места, чтобы присесть. Фрэнк и Уолли были не очень хорошими гитаристами. Единственным достойным внимания музыкантом была Таня, которая вытворяла чудеса со своей скрипкой. У Полы было приятное, высокое контральто, а Кормак сносно колотил в бубен, не хуже других во всяком случае. Кормак считался импресарио группы, конечно когда давал себе труд вспомнить об этом. Группа «Ничейные ребята» отличалась от других коллективов тем, что не искала ни денег, ни славы. Это было просто занятие, придававшее некий смысл их, в общем-то, бесцельному существованию.

— Думаю, мне стоит вернуться в фургон, смочить лоб Фрэнку, да и вообще посмотреть, как он там, — сказала Пола.

— Я пойду с тобой, — с готовностью вызвался Кормак. Он не хотел, чтобы она оставалась наедине с Фрэнком, которого солнечные ожоги не могли вывести из строя.

— Не стоит, Кормак.