Вампир Лестат - Энн Райс

И снова передо мной на мгновение возникли отвратительныелица. Потом те твари, что оставались наверху, исчезли, а те, что были позади,казалось, обессилели. Мы еще быстрее помчались вперед, расстояние между нами инашими преследователями увеличивалось, и наконец мы вылетели на совершеннопустую в этот час Пляс-де-Грев.

Но вскоре существа появились вновь и стали собираться покраям площади. На этот раз мне удалось расслышать их мысли. Один спрашивал,каковы же все-таки наши возможности и почему они должны нас бояться, а другойпризывал всех подойти к нам поближе.

Габриэль схватилась за шпагу и посмотрела в их сторону.По-видимому, от нее исходила достаточно мощная сила, ибо я увидел, как тварирезко отпрянули назад.

– Стой! – едва слышно воскликнула она. –Держи их на расстоянии! Они испугались.

Я услышал, как она выругалась, и понял почему. Из тенисобора выскочили по меньшей мере шестеро демонов и бросились к нам. Лохмотьяедва прикрывали тонкие белые тела, волосы развевались на бегу, и до насявственно доносился их ужасающий вой. Они подбадривали остальных, и злобаокружающих нас существ росла на глазах.

Конь встал на дыбы и едва не сбросил меня на землю. В товремя как я мысленно отдавал ему приказ двигаться вперед, твари с не меньшейсилой приказывали животному оставаться на месте.

Схватив в охапку Габриэль, я соскользнул вместе с ней соспины коня, и мы со всех ног помчались к дверям Нотр-Дам.

Мысленно я слышал их душераздирающие вопли, вой и угрозы:

– Вы не смеете! Вы не смеете!

Их злоба, словно жар из печи, буквально обжигала нас, всеближе раздавался громкий топот ног, и я видел руки, тянущиеся к нам ипытающиеся схватить меня за плащ, отобрать у меня шпагу.

Я был уверен, что единственное наше спасение – собор. Собраввсе силы, я буквально швырнул Габриэль вперед, и мы вместе перескочили черезпорог, растянувшись на каменных плитах пола.

Крики, вопли… ужасные проклятия… Сначала они звучалиоткуда-то сверху, а потом стали раздаваться отовсюду, словно толпа чудовищ быларассеяна во все стороны мощным пушечным выстрелом.

С громким хохотом я поднялся на ноги. Однако не стоилооставаться у самых дверей ради того, чтобы услышать еще что-нибудь. Это былоопасно. Габриэль уже была на ногах и тащила меня за руку. Мы вместе побежали втемную глубину собора, одну за другой минуя арки одного из нефов, пока наконецне оказались возле ризницы, где дымно горели свечи. Отыскав в тени свободноеместо, мы одновременно упали на колени.

– Совсем как та проклятая стая волков… – прошепталя. – Они напали на нас из засады.

– Тс-с-с… Помолчи немного, – шепнула в ответГабриэль, еще теснее прижимаясь ко мне. – Не то мое бессмертное сердцепросто разорвется.

Прошло довольно много времени, и вдруг я почувствовал, чтоона вся напряглась. Взгляд ее был устремлен в сторону площади.

– Не думай о Никола, – сказала она. – Ониждут и слушают. Им известно все, о чем мы думаем.

– А о чем думают они? – шепотом спросил я. –Какие мысли бродят в их головах?

Я почувствовал, как она старается сосредоточиться.

Прижав ее к себе, я всматривался в серебряное свечение задверями собора. Теперь я тоже мог их слышать, но это был лишь слабый гулголосов всех, кто собрался к тому времени на площади.

Я смотрел на дождь, и меня вдруг охватило странное чувствополного умиротворения. Оно было почти физически ощутимым. Я неожиданно подумал,что нам следует уступить, что дальнейшее сопротивление не больше чем глупость снашей стороны. Если мы выйдем сейчас на площадь и отдадим себя в их руки, всевопросы решатся сами собой. Они не станут больше мучить Никола, которыйнаходится в их власти, не будут рвать его на части.

Я вдруг ясно увидел перед собой Никола и то, что они творилис ним. На нем были только бриджи и отделанная кружевами рубашка – сюртук ониотобрали. Я слышал, как страшно он кричал, когда твари выкручивали ему руки.«Нет!» – невольно вскрикнул я и тут же зажал руками рот, чтобы меня не услышалникто из смертных.

Габриэль коснулась пальцами моих губ.

– Ничего они с ним не делали, – сказалаона. – Все это только угрозы. Не думай о нем.

– Значит, он пока еще жив?! – шепотом воскликнуля.

– Во всяком случае, они хотят, чтобы мы этому верили.Слушай!

И снова меня охватило чувство умиротворения, которое было нечем иным, как приглашением существ присоединиться к ним. Послышались голоса:

– Выходите из храма! Подчинитесь нам, и мы вас примем.Мы не причиним вам никакого вреда. Вам следует только выйти.

Обернувшись в сторону дверей, я вскочил на ноги.Взволнованная Габриэль встала рядом со мной и сделала мне предупреждающий знакрукой. Казалось, она боялась даже заговорить. Так мы и стояли, глядя на сияющийза распахнутыми дверями серебристый свет.

– Вы нас обманываете! – ответил я мысленно. –У вас нет над нами абсолютно никакой власти. – Сквозь открытые двери насокатила волна презрения и враждебности. – Вы хотите, чтобы мы сдались? Ноесли мы сделаем это, где гарантия, что мы не станем вашими пленниками? Почемумы должны выходить отсюда? Здесь, внутри храма, мы в полной безопасности илегко можем укрыться в каком-нибудь склепе глубоко под землей. Мы можемпоохотиться на верующих и напиться крови где-нибудь в часовне или темной нишетак, что этого никто не заметит, а потом отправить свои жертвы умирать вполнейшем неведении на улицах города. И что сможете сделать нам вы, вы, которыене осмеливаетесь даже переступить этот порог? К тому же мы не верим, что Николау вас. Докажите это! Покажите его нам! Пусть он подойдет к дверям и поговорит снами.

Габриэль, казалось, была в полном замешательстве. Онапристально вглядывалась в меня, отчаянно стараясь выяснить, что именно ясказал. И она отчетливо слышала их, в то время как я, посылая им импульсы, былне в состоянии прочесть их мысли.

Мне показалось, что пульсация ослабла, хотя и непрекратилась совсем.

Она продолжалась, словно они не слышали моего ответа, и вмоем восприятии больше походила на глухое жужжание. Они вновь предлагалиперемирие и на этот раз, кажется, говорили о каком-то похищении, в котором судовольствием приняли бы участие, и о том, что это помогло бы решить всепроблемы. Их речи казались восхитительно красивыми.

– Вы просто жалкие трусы, – со вздохом сказал я ивслух, так чтобы Габриэль могла меня слышать, повторил: – Пусть Никола придет вхрам.