Книга IV: Алый Завет - Михаил Злобин

Вопль одного из самых выдающихся бойцов Исхироса оглушил палача и второго напарника. Он кричал так надрывно и истерично, будто его рвали на куски тупыми крючьями, и даже Хусин, при всем своем немалом опыте в пыточном ремесле, не мог вообразить, что могло заставить человека так кричать…

— Держись, дружище! — Рыкнул другой офицер, бросаясь на выручку своему товарищу. — Сейчас я эту пакость…

Учуяв, что врагу идет подмога, существо одним рывком метнулось обратно в дверной проем, скрываясь во мраке узилища. Воитель, не теряя бдительности, направил свой меч в ту сторону, а другой рукой попытался помочь встать своему соратнику.

— Небесная тысяча, Уарид, ты совсем сдурел?! — Рявкнул Ас. — Призови свою Искру! Это чудище может…

— Я НЕ МОГУ-У-У!!! НЕ МОГУ-У-У!!! Я БОЛЬШЕ НЕ ЧУВСТВУЮ ЕЕ!!!

Нечеловеческий вой напарника прервал Ганадора на полуслове. И столько пугающего отчаянья звучало в этом выкрике, что ноги палача подогнулись, отказываясь держать мужчину. Он рухнул на колени, испытывая неудержимое желание закрыть ладонями глаза, но по какой-то причине продолжал смотреть…

Оттащив своего заходящегося в истошном вопле приятеля себе за спину, Ас бесстрашно встал между ним и темнотой, в которой скрылось таинственное нечто. Но не успел никто даже перевести дыхания, как из густой тени вылетела та самая чаша, в которой тюремщики возжигали аброс. Тлеющие угли попали офицеру прямо в лицо, и тот, вскрикнув то ли от неожиданности, то ли от боли, рефлекторно пытаясь заслониться рукой. И в этот самый миг темная шипастая фигура багровой молнией выметнулась из тьмы, с лязгом и грохотом сшибая с ног имперского военачальника. Оба противника прокувыркались не менее пяти шагов, пока не достигли противоположной стены, и уже там сплелись в смертельных объятиях. Боец еще в воздухе принялся осыпать существо мощными ударами, пытаясь оторвать его от себя, но чудище держалось крепко…

Хусин точно знал, что Ганадор был Асом стихии земли, потому что о его непробиваемой коже, способной посоперничать крепостью с зачарованными латами, в Исхиросе ходили целые легенды. Но почему-то сейчас, в неярком сиянии магического светильника, палачу показалось, что с кулаков воителя разлетаются темные брызги, словно он умудрился пораниться об устрашающе-острые шипы отродья. Сама же тварь, при этом, по-прежнему выглядела совершенно невредимой. И тюремщику хотелось бы верить, что это неизведанный монстр истекает кровью, которую просто не видно на его темной чешуе. Однако все надежды Хусина рухнули, стоило только багровому кошмару взмахнуть своей длинной когтистой лапой…

Целая взвесь мелких капель взлетела в воздух, с тихим шорохом оседая на полу и стенах. Звуку падения кровавых брызг вторил вопль воителя, который все никак не мог выбраться из-под шипастой твари. Понимая, что проигрывает, Ас выхватил с пояса кинжал и намеревался слепо ткнуть противника из своего неудобного положения. Но проклятое создание легко перехватило его кисть и принялось выкручивать ее в сторону… Хусин не верил, что в мире есть хоть кто-то способный потягаться в силе с Асом земли, однако глаза его сейчас убеждали в обратном.

Раздавшийся влажный хруст заставил тюремщика вздрогнуть от неожиданности. Мощное запястье офицера переломилось, словно гнилая ветка, и неестественно выгнулось, повисая на одной лишь коже и мышцах. Воин с рычанием задергался, тщетно силясь вырваться из чужого захвата, но делал этим только хуже, с каждым своим рывком все сильнее травмируя пострадавшую конечность.

Вновь раздался ужасающий безумный хохот, и чудище одним движением по локоть оторвало руку великому воину… Темный поток хлынул на пол, и Ас уже раскрыл рот, чтобы завопить во всю мощь своих легких. Но багряное нечто опередило его, нанеся еще один удар куда-то в область живота Ганадора, и тот просто задохнулся, не в силах вытолкнуть из себя ни единого звука. Хусин не мог поверить в произошедшее, но когтистая лапа расколола зачарованный нагрудник офицера так легко, как будто тот был сделан из кенсийского фарфора. После этого со стороны существа донеслось какое-то жуткое урчание, похожее на довольное мурлыкание огромного кота, а затем монстр повернул рогатую голову в сторону второго стонущего офицера.

Сверкнули в полутьме желтые звериные глаза, и тварь неуловимым хищным движением поднялась на ноги, легко оттолкнувшись от замершей в неподвижности жертвы. Она двинулась по направлению к другому Асу, который до сих пор не поднялся и вообще, казалось, не собирался больше принимать участия в схватке. Мимоходом проведя ужасающими когтями по стене и оставив на камне глубокие борозды, чудище нависло над ползающим офицером, а потом ухватило его за подбородок и заглянуло в лицо.

— Я сочувствую тебе, смертный, — прорычало создание голосом, отдалено похожим на голос Данмара. — Но ваш правитель сам послал вас мне на заклание.

Наступив коленом на грудь Уариду, шипастое отродье играючи оторвало человеку голову и со всей своей нечеловеческой мощи швырнуло ее в стену. Череп с влажным шлепком влепился в нее, разбрызгивая на много шагов кровь вперемешку с мозгами, да так и остался висеть там, полупустой рваной оболочкой из кожи, облепленной паклей слипшихся волос.

Хусин с превеликим трепетом и ужасом глядел на то, как к нему по каменному полу катится сплющенное глазное яблоко, и боялся даже сделать вдох. Палач пережил за эти короткие мгновения столько потрясений, что давно уже позабыл кто он есть и где вообще находится. Слишком уж нереальным и бредовым казалось все происходящее. Оно ведь попросту невозможно в реальности! Асы — это люди равные по силе божествам! Так почему?! Как?! Что могло сделать с ними это?!

— Я буду милосердным, Хусин, — раздался громкий шепот над самым ухом мужчины, заставляя того дернуться, как от удара плетью.

Тюремщик развернулся и чуть не заорал от неожиданности, увидев перед собой на расстоянии вытянутой руки рогатое и жуткое лицо. Оно очень явно походило на лик Данмара, только исковерканное какой-то извращенной темной силой… Непропорционально широкий и усеянный длинными клыками рот, костяные наросты, чешуя и отвратительно злые желтые глаза… Нет! Это создание просто не могло быть человеком!

Палач попытался отползти, но бывший пленник императора ухватил мужчину за горло и без видимых усилий вздернул на ноги. Хусин кожей ощущал, как длинные пальцы демона воротником сошлись по всей окружности его шеи, и начали неумолимо сжиматься. Тюремщик Иилия попытался было взмолиться, прося пощады, но передавленная гортань не пропустила сквозь себя ни единого звука. И последнее, что услышало угасающее сознание, это оглушительный хруст, после которого исчезло абсолютно все.

* * *

Отшвырнув от себя обмякшее тело моего недавнего мучителя со свесившейся набок как у мертвого цыпленка головой, я провел ладонью по лицу. На покрытой красной чешуей коже я ощутил влажные капли чужой крови, и видения скоротечной схватки непрошенными вспышками снова вторглись в мой разум. Асы… Я убил двоих могущественнейших воинов Исхироса не прилагая к тому никаких существенных усилий. Их Анима Игнис оказалась такая яркая, сочная, плотная… совершенно не похожая на Искры каких-то там Владеющих. Воспоминания об этом вкусе будоражили мою черную кровь, и клыкастый рот помимо воли растягивался в широкой зловещей ухмылке. Интересно, а смогу ли я поживиться еще чем-то подобным, пока выбираюсь из дворца?