Тур Хейердал. Биография. Книга 2. Человек и мир - Рагнар Квам

Во время путешествия в Египет Хейердал, к своему разочарованию, понял, что папирус больше не растет на берегах Нила. Чтобы найти оригинальный материал, требовавшийся для постройки экспедиционного судна, ему пришлось отправиться на озеро в Эфиопии, где не только рос папирус, но и традиции постройки судов были еще вполне живы. Озеро называлось Тана, там находился исток Голубого Нила.

На некоторых островах озера Тана жили чернокожие коптские монахи, и для них тростниковые лодки были единственным связующим звеном с внешним миром. Тур констатировал, что если тростниковые суда на озере Чад имели только нос и не имели кормы, то монахи с озера Тана сохранили изначальную египетскую форму, при которой и корма, и нос заканчивались красиво загнутым концом. Для Тура это было «новой встречей» с древним тростниковым судном, будто путешествие «назад сквозь время, к мирным временам на заре истории».

Монахи хорошо приняли Тура. Они показали ему некоторые острова. Тур заметил, что папирусные лодки вытаскивали на берег и оставляли там, если ими не пользовались. Это делалось для того, чтобы их высушить.

Тур никогда не сомневался, что «Кон-Тики» удержится на плаву. Путешествие основывалось на знании о том, что люди плавали из Перу в Полинезию на плотах, построенных из бальзы. Насчет тростникового судна он был уверен меньше. Хейердал не знал, плавали ли египтяне через Атлантику. Поэтому он не был полностью уверен в том, что судно, построенное из тростника, сможет выдержать такое путешествие. Он спросил монахов: как долго может продержаться на плаву судно, сделанное из папируса с Таны?

Ответ оказался не очень обнадеживающим. Судно, если его оставить в воде, пропитается водой и сгниет за пару недель. Оно не утонет, но потеряет несущую способность. Если его высушивать после использования, то оно продержится примерно год.

С «неуверенным чувством» Тур вернулся в Египет. Две недели? Он рассчитывал, что потенциальное путешествие займет два-три месяца. Он должен был спросить себя: «А стоило ли вообще пытаться в Атлантике?»

Сомнения не рассеялись, когда он вернулся в Каир. По инициативе посла Норвегии Петтера Анкера египетский министр культуры и туризма созвал совещание местных экспертов. Хотя в Египте папирус больше не рос, в стране был свой Институт папируса. Вокруг стола собрались археологи, историки и музейные работники. Они дали слово эксперту из Института папируса. Он кратко и твердо заявил, что папирусное судно утонет через две недели. Один археолог напомнил, что древние папирусные суда плавали по Нилу, и он был уверен, что тростник растворится, как только лодка Хейердала попадет в соленую воду. Директор известного Каирского музея, где выставлена надгробная маска Тутанхамона, считал абсурдной саму идею и не мог представить себе папирусное судно в море.

Тем не менее никто не противился Хейердалу в реализации его проекта. На выходе заместитель министра по туризму взял норвежца за руку: «Вы должны построить это судно. Мы окажем вам всю возможную поддержку. Нужно напомнить миру, что Египет не только воюет».

За год до этого, в 1967-м, Израиль нанес Египту сокрушительное поражение в так называемой шестидневной войне. Египет ответил закрытием Суэцкого канала для всякого сообщения, а вдоль берегов египетская армия по-прежнему находилась в полной боевой готовности. Военные самолеты постоянно поднимались в воздух, и звук мощных моторов раздавался над пирамидами. Заместитель министра надеялся, что папирусный проект с участием гражданина мира в главной роли поможет возобновить в стране туризм.

В отеле Тура ожидало письмо. Он не придал ему значения, просто взял его с собой в номер. Там он сел на кровать и начал вертеть конверт в руках. Он по-прежнему не нажал на кнопку. Он все еще не пустил колеса в ход. Еще не поздно повернуть назад. Он мог собрать вещи и отправиться обратно в мирную Колла-Микьери. В любом случае проведенная работа не оказалась бесполезной. Он мог предъявить самостоятельную научную работу по истории тростниковых судов, документированную с помощью фильма и собственных полевых наблюдений.

Уже наступил октябрь. Если он хотел отправиться в путь в мае 1969 года, как он надеялся, то у него оставалось только семь месяцев. Это немного, но достаточно, если только он примет решение.

Значение имел не только вопрос времени. У экспедиции были трудности с деньгами. Если он даст сигнал на старт, это обойдется в кругленькую сумму. Как обычно, он планировал написать книгу о путешествии, но мог ли он теперь рассчитывать на щедрый аванс? Он в это верил, хотя еще не обсуждал своих планов ни с одним издательством. Опасаясь, что пресса встретит проект недоброжелательно, Тур все время пытался сохранить его в тайне. Он боялся, что утечка информации приведет к недопониманию цели экспедиции. На этот раз он не хотел ничего доказывать, как с путешествием на «Кон-Тики». Он хотел кое-что найти. Он хотел убедиться в том, сможет ли вообще лодка, построенная из папируса, плавать в море. Доказывать что-либо — это совсем другое, нежели убедиться в чем-то, и он опасался, поймут ли журналисты разницу. У него были и свои собственные сомнения. И если проект снова получит негативное освещение в прессе, то критики опять набросятся на него, как ястребы.

Однако на очереди стоял следующий вопрос: если получится реально пересечь Атлантику на папирусном судне, какие выводы сделает из этого Тур Хейердал?

На самом деле существовала только одна проблема. Кто построит судно? Сам он мог махать топором и построить плот из круглых бальзовых бревен. Но как сплести древнее судно из папируса?

Он открыл конверт. В нем лежала мятая бумажка. На ней было написано по-французски: «Дорогой Тур из Италии! Помнишь ли ты Абдуллу из Чада? Я готов приехать к тебе и построить большой кадай вместе с Омаром и Мусой. Мы ждем от тебя известий, а я работаю плотником у пастора Эйера в Форт-Лами. С уважением, Абдулла Джибрин».

Тур улыбнулся. О чем он переживал? Если Абдулла может, то сможет и он! Абдулла, неграмотный человек тридцати трех лет от роду из внутренней Африки, который никогда не видел моря, проявил готовность построить судно из тростника и отправиться в качестве члена команды в путешествие, если только власти Чада выпустят его из страны!

Тур встретил Абдуллу, когда он был в песчаном и выжженном солнцем городе Бол у озера Чад. Бол являлся центром строительства кадаев, как на местном языке назывались тростниковые суда. Абдулла немного владел французским и предложил свои услуги в качестве переводчика. Во время пребывания там Тур спросил двух братьев, не сделают ли они ему маленький кадай. Их звали Омар и Муса. Быстрыми движениями они нарезали нужное количество тростника, и, прежде чем солнце склонилось к закату, лодка была готова. Тура поразило, насколько она была похожа на те лодки, которыми пользовались индейцы с озера Титикака.

Для лучшего результата. Тур Хейердал испытывает тростниковую лодку, или кадай, на озере Чад и просит трех местных мастеров ехать с ним в Египет, чтобы строить «Ра»