Падение рая - Вячеслав Кумин

– Конечно, о чем речь, – поддержали солдаты.

Роман надежнее закрепил шлем и, взявшись за штурвал, нажал на нужную кнопку запуска истребителя.

Кресло действительно передавало абсолютно все ощущения реальности, в этом Камышов был теперь уверен на все сто процентов. Его затрясло, и вдруг он провалился куда-то вниз – это транспортный стол ушел под пол. Роман глянул вверх – проем над головой закрылся, и быстрые огоньки от самолета по стенкам шахты, повторяясь как на елочной гирлянде, побежали куда-то вперед.

Роман смутно видел, как открылись створы в борту крейсера, но так и не увидел космоса с тысячью белых точек звезд.

Вдруг кресло дернулось назад, и черная стенка стала быстро приближаться. «Астероидная „накипь“! – догадался Камышов о структуре стенки, покрывшей корпус всего корабля, ведь он сам не так давно отколупывал ее от борта выстрелами. – Вот, черт!»

Роман лихорадочно соображал, и пальцы сами наткнулись на гашетку пушечного огня. Недолго думая, лейтенант открыл огонь. Пушечная трасса снарядов ушла вперед, взорвав столетние наслоения пыли, спрессовавшейся в твердую корку. Красное пламя вперемешку с пылью вытянуло наружу остаточным давлением внутри шахты, и перед глазами лейтенанта Камышева открылось впереди чистое пространство с этими самыми звездами и пропылившими вдалеке астероидами.

У половины солдат случилась похожая ситуация, кто-то дико орал, с головой окунувшись в виртуальный мир пилотирования, забыв, что они сидят в отсеке корабля, а не в реальном кресле истребителя. Кто-то даже пустил ракету, но большинство просто пробило корку носом самолета. Носы оказались достаточно крепкими, чтобы выдержать этот удар. Но как бы там ни было, вся эскадрилья вышла в космос, а разбитые колпаки кабин не имели никакого значения. Главное, что повреждения не были большими, и аппаратура не пострадала.

У лейтенанта буквально перехватило дыхание, уж очень реальным было чувство, будто его выбросили в космос, а там барахтайся, как знаешь.

Роман осторожно стал пробовать управлять самолетом, оценивая его послушность, маневренность на поворотах и изменения скоростных режимов. Немного обвыкшись, он запустил систему наведения, и тут же кругляшек прицела лег на бочковатый «хоунд», оставив в покое метеоры и кувыркавшиеся рядом другие самолеты, опознав в них своих.

«Та-ак, – протянул про себя Камышов, вспоминая назначение фиксированной точки посередине лобового стекла, а точнее визира. – Это у нас прицел автоматического огня из пушек, а подвижная – ракеты. Стрелять нужно, когда две подвижные рамки соединятся вместе».

– Ну, как вы там? – спросил лейтенант, заметив, что движения самолетов стали более осмысленными, а не корявыми, как раньше.

– Нормально, командир… думаю, можно начинать, – ответил сержант Галс.

– Тогда давайте потреплем этот бочонок?

– Без проблем…

Самолеты рванули вперед, заходя в атаку сразу со всех сторон на стометровый корабль.

Опробовать свой самолет лейтенант Камышов решил с пушек. Прошлые выстрелы получились инстинктивно, к тому же Роман уже знал, что пушки в рабочем состоянии, и теперь предстояло поработать ими более осмысленно.

Пушки злобно загавкали, и длинная очередь ушла к «хоунду», частыми разрывами молотя по его обшивке. Включились в работу и другие самолеты, но почему-то Роману казалось, что для всех это какая-то игра. Может, потому, что все знали – им ничего не грозит и смело шли вперед.

Пилоты измывались над тушей поисковика как хотели, расстреливая его из пушек почем зря. И тот будто в растерянности не отвечал, даже зенитки не шевелились.

Похоже, там действительно не понимали, что происходит. Искали охотника «ИСИ-17», а нарвались на какую-то шайку разбойников на истребителях неизвестной модификации, которые, – подумать страшно, – первыми бросились в бой!

Подошла очередь ракет – Роман расстрелял половину боезапаса к пушкам.

Камышов повернул голову, и кругляшек послушно лег на то место, куда он хотел запустить ракету. Квадратик медленно приблизился к кругляшку и, совместившись, фигуры вспыхнули красным цветом, показывая, что можно стрелять. Роман нажал на спуск.

Ракета сорвалась с места и ушла вперед, а через десять секунд на поверхности «хоунда» вспыхнул кроваво-красный шар и тут же погас. Роман так и не понял: нанес он хоть какой-то ущерб кораблю. Видимых повреждений он не увидел.

Его товарищи повторили пуски, сбрасывая свои ракеты на корабль, сбросил оставшиеся и лейтенант. Только после этого стало заметно, что корабль кренится на борт, а из пробоин белыми фонтанами выходит воздух, а где-то даже полыхнул огонь.

– Мы его подбили, мы его подбили!

Камышов в наушниках не мог разобрать, кто кричит, но ему вдруг стало не до крикуна. К месту боя подошел линкор.

Высветилась какая-то надпись, и пронзительно запищал приборчик. Повинуясь инстинктам, лейтенант резко увел самолет влево и увидел, как мимо пронеслись красные лучи лазерной пушки.

«Будем знать, – подумал Роман, – это система оповещения».

Весь боезапас вышел на «разминку» с «хоундом», и к встрече с линкором все остались пустыми. Но все были рады, хоть этот выход, по сути своей – пробный, оказался более чем удачным.

Камышов видел, как кто-то пытался вернуться на крейсер в свою ячейку, но мастерства пилотирования все же не хватило, и он врезался в борт, расцветя в яркой вспышке разрыва.

Отвлекшись на эту сцену, лейтенант запоздал с реакцией на новый сигнал собственного захвата в прицеле линкора «Звезда Салеймана» и почувствовал сильный удар, после чего кресло вернулось в первоначальное положение покоя, а на экране визира горело несколько пульсирующих надписей.

Одну из них Роман с трудом, но все же прочитал, из нее явствовало, что самолет уничтожен. «Это я уже понял», – зло подумал он.

Лейтенант связался с умником Шепелем и, коверкая, прочитал ему оставшиеся нерасшифрованные надписи.

– Что они означают?

– Это запрос: желаете ли вы взять под управление новый самолет.

– Конечно, желаю!

– Тогда жмите «Йес».

– Понял, – ответил лейтенант и нажал нужную кнопку на панели, снова оказавшись в кабине «инведера». После чего связался с остальными пилотами, и обратился к ним со следующим приказом: – Обратно на крейсер не возвращаться.

– А что же нам делать? Мы пустые…

– А что тебе делать внутри? Можно подумать, там кто-то навесит тебе новые ракеты и заправит картриджи лентами снарядов? Кому-нибудь что-нибудь слово «камикадзе» говорит? – стал раздражаться Роман на непонятливость подчиненных.

– Понял командир, щас сделаем…

Несколько человек заорало от избытка чувств, направляя свои самолеты на линкор, будто сами сидели в кабинах истребителей. Не все сумели добраться до цели, но пара истребителей врезались-таки в борт линкора.