Луна светит безумцам - Джим Батчер

— Гарри! — пролепетала она. — Милый, мы увезем тебя. Увезем прочь отсюда.

Из ельника донесся жуткий вой. Среди деревьев что-то мелькнуло, и через мгновение на поляну во главе маленького отряда вышла Мерфи. За ней в неуклюжую цепочку растянулись голые мальчики и девочки. В здоровой руке Мерфи держала пушку. Наверное, подобрала у мертвых фэбээровцев.

— Отлично! — сказал я, плечом оттесняя Сьюзен в сторону. — Мерфи, ты и Сьюзен забираете детей и убираетесь. Живо!

— Я остаюсь, — отрезала Мерфи.

Она метнула на Дентона яростный взгляд и тут же отвела глаза. Мерфи и пальцем не пошевелила, чтобы осмотреть его раны. Может, она не против, если он истечет кровью…

— Ты не справишься с Макфинном.

— А ты? — спросила она. Потом склонилась ближе и охнула: — Гарри, у тебя вся рожа в крови.

Я рявкнул:

— Забирай детей и вали, Кэррин. Дай мне все уладить.

Мерфи взвела курок.

— Здесь я — полицейский. Только я могу произвести аресты. К тому же не мешало бы разобраться, где плохие дяди, а где хорошие, — натянуто улыбнулась она.

Я выругался, и небу стало жарко.

— Спорить некогда. Черт с тобой! Сьюзен, уведи детей к фургону!

— Но, Гарри… — заикнулась она.

Нервы и без того на пределе. Я не выдержал и пронзительно завопил:

— Черт бы вас подрал! Еще трупов захотелось?! Уведи дете-ей!

Сьюзен побледнела как полотно и молча повернулась к дрожащей, мокрой Джорджии, стоявшей ближе всех. Она взяла одурманенную девочку под руку и тихонько повела за собой шатающуюся братию. Я смотрел им вслед. В душе бурлил гнев. Испуг и раскаяние только усилили сумятицу.

Громовой рык огласил дальнюю опушку. Елки тряхнуло. И сразу же раздался визг, полный мучительной боли. Тера. Ее голос. Визг захлебнулся. Наступила тишина. Мы с Мерфи застыли, напряженно вглядываясь в еловую чащу. На минуту мне показалось, что я увидел два алых зрачка.

— С тыла обходит, — сказала Кэррин.

— Ага, — откликнулся я.

Луп-Гару сейчас на взводе. Погоня за Терой привела его в бешенство, и он бросится на первого встречного. По себе знаю. Я горько усмехнулся.

— Что делать будем? — Мерфи сжала рукоятку револьвера. Даже костяшки побелели.

— Пойдем за ним. Надо прикрыть детей и Сьюзен. Кстати, как насчет Марконе?

— В смысле?

— Он нас выручил. За нами должок.

Мерфи это обстоятельство не слишком обрадовало.

— Так ты хочешь вытащить его оттуда?

— Я хочу, чтобы эта зверюга осталась голодной. А ты?

Мерфи прикрыла глаза и выдохнула.

— Черт с тобой. Согласна, — сказала Кэррин. — Дрезден, ты будто нарочно меня подставляешь. С моей гибелью свидетелей больше не останется, не так ли?

Я огрызнулся:

— Если боишься за свою шкуру, беги, догоняй Сьюзен. Разделимся. Может, кто-то и прорвется.

— Да пошел ты, Гарри Дрезден, — рассвирепела она.

«Хорошенькая получится эпитафия», — подумал я, не желая тратить попусту дыхание на глупую перебранку.

Короткими перебежками я ввинтился в заросли и чуть не споткнулся о тело Харриса. Пули размозжили ему лицо. В мертвой руке — револьвер. «Значит, Кэррин подобрала оружие Уилсона», — машинально отметил я. Уилсон лежал неподалеку. Мертвый. Мертвее не бывает. На груди запеклась толстая корка. Поодаль — полуобнаженная Бенн. Юбка набрякла от крови. На талии сереет что-то грязное. Похоже, остатки волчьего пояса. Наверное, он лишился магической силы со смертью владелицы. Я старался не смотреть на разодранное горло и куски мяса, которые болтались на ее ногах. Я старался не смотреть, старался не дышать, боясь вдохнуть сладкий аромат, и очень старался подавить волну самодовольства, вновь прокатившуюся по сердцу.

Я содрогнулся и затрусил мимо трупов. Ночь сегодня тихая. Лишь ветер да скрип канатов, которые удерживают меж елей охотничий насест. Марконе висит в той же позе, спеленатый, как младенец. Для человека, не привыкшего к ежедневным самоистязаниям, положение не самое завидное. Я не видел выражение его лица, но почти физически чувствовал, как он мучается. Когда порыв ветра плавно раскачал «тючок» и Марконе повернулся ко мне, я поднял руку — он кивнул в ответ. Я указал на свои глаза, потом на темнеющий лес, пытаясь жестами выяснить, знает ли он, где засел Луп-Гару. Марконе покачал головой. Плохо.

Я двинулся вдоль деревьев, держась по краю западни и внимательно рассматривая веревку, на которой его подвесили. До боли в глазах вглядываясь в темноту, я проследил путь каната, прикинул расстояние и полез на дерево. Может, найдется способ спустить Марконе?

Может, и я сумею выбраться из передряги? А что?! Спасем с Мерфи гангстера, догоним Сьюзен, ребятишек и навсегда забудем об этой истории.

Ага. Забудем. Вот прямо сейчас и начнем забывать. Выкинем из головы глупые фантазии. Ну, выберусь я цел и невредим, а как жить дальше? Как ужиться с мыслью, что Луп-Гару резвится на воле и убивает, убивает, убивает?… Оборотня надо остановить.

К тому же я сыт по горло угрызениями совести.

Узел-то завязывали второпях, ослабить его — раз плюнуть. Я принялся распутывать, а сам то и дело озирался по сторонам, прислушивался, присматривался в надежде засечь оборотня. Не мог же он махнуть на нас лапой? Или все-таки махнул?

Я спустился, используя веревку словно противовес, и теперь аккуратно, чтобы не перетрудить раненое плечо, опускал Марконе. План такой: вытягиваю веревку, раскачиваю «груз», ловлю, удерживаю — и вуаля, бандит на свободе… Была бы здесь Мерфи, мы бы в два счета управились, но Кэррин куда-то запропастилась.

Меня обожгла ужасная догадка. Неужели Мерфи, пока я тут вожусь, схлестнулась с Луп-Гару? Тот ее тихомолком прикончил и подбирается к нам?

Я закрепил веревку и пошел к западне. Марконе уже не висел тряпичной куклой. Он раскачивался взад и вперед, чтобы скорее перепрыгнуть. Я припал к земле у края западни, приготовившись, если что, удержать его и не упасть самому.

Внезапно, на одном из подлетов, Марконе зашипел:

— Дрезден! Яма!

Я глянул вниз. В чернильной темноте сверкали зрачки. Я не успел испугаться. Луп-Гару просто не дал на это времени. С оглушительным ревом он рванул наверх, всаживая когти в стену и подтягиваясь, как заправский альпинист. Я отшатнулся. Вскинул руку и завизжал:

— Fuego!

Безрезультатно. Легкое облачко пара, словно я дохнул в морозильнике, да приступ слепящей боли в висках. Луп-Гару выбросил вперед лапу. Я плюхнулся на землю, увернувшись от страшного удара. Когтистая лапа рассекла воздух и пригвоздила к земле полу моего новенького плаща.