Одержимость Малиновского - Маргарита Светлова

— Можешь стоять? — опускает меня, и мои ноги касаются прохладного кафеля в душевой.

С волнением смотрит, продолжая поддерживать меня за талию.

— Вань, разумеется, могу, мы же сексом занимались, а не ломали мне ноги, — попыталась пошутить.

Он усмехнулся, отпуская. Сделал шаг назад и прошёлся по моему телу голодным взглядом.

— Я всегда терял голову от твоей красоты, в этом ты превзошла даже свою маму.

Продолжая поедать меня взглядом, он начал избавляться от своих штанов.

Я опускаю глаза и вижу…

— Ого, ты опять возбуждён?!

Я удивилась, ведь говорят, что мужчинам нужно время, чтобы восстановиться, хотя бы минут десять. А тут такое… С интересом рассматриваю его впечатляющий своими размерами орган и поражаюсь, что этот зверь в меня поместился, не разорвав. Теперь я понимаю, почему Иван осторожничал.

И всё же он у него такой… Вот никогда не думала, что буду считать член ошеломляющий красивым. Я, наверное, с ума схожу?

— С тобой я постоянно возбуждён. — Я понимаю на любимого взгляд, и от его улыбки сердце наполняется теплом. — Нравится? — играет бровями, показывая глазами на своего друга.

— Он очень красивый…

— О как! — хохотнул он. Я отвернулась, чтобы скрыть от него смущение, потянулась к крану, собираясь включить воду. — Не смей! — И уже мягче: — Пожалуйста.

— Что? — удивлённо посмотрела на него.

— Мне нравится видеть своё семя на твоих ногах. Не смывай, дай полюбоваться.

— Ладно.

Всё ещё в шоке от его просьбы, разворачиваюсь к нему, борясь со смущением. Он смотрит, внимательно так, словно отмечая каждую деталь. Или запоминая?

Да уж, мужчин понять сложно. Хотя мы — люди — по сути хищники, а самцам просто необходимо метить свою территорию — им так спокойнее, что ли. Такова природа, с ней не поспоришь.

— Я недостаточно тебя пометил…

Подходит ко мне вплотную, жар, исходящий от его тела, окутывает меня теплом, словно одеяло.

А вот и подтверждение моим мыслям. Пометил… Как же здорово это звучит! Бог мой, какая же я извращенка, оказывается!

— Тогда тебе срочно нужно исправиться, а то вдруг кто-то посягнёт… — меня прервали лёгким шлепком по заднице. — Ай! — деланно возмутилась, так как и шлепком это назвать трудно — так, погладил немного.

— Не провоцируй, а то с поясом верности будешь щеголять.

— Ну ты и ревнивый тиран…

— Неверное определение, — берёт меня за плечи, разворачивает и, опаляя ухо дыханием, произносит: — Я одержимый. Обопрись руками на стену. — Мужчина сказал, женщина подчинилась. — Прогнись в спине, — нажимает рукой мне на поясницу. — Шикарный вид, лучше, чем я представлял.

Низ живота обдало огнём предвкушения.

— У тебя боец тоже произвёл на меня неизгладимое впечатление.

— Я заметил, — чуть ли не мурча, отвечает, проводя рукой по моей груди, медленно опускаясь. — Готова проверить его в деле?

У меня голос пропал, когда он коснулся сокровенного, посему я подтвердила свою готовность к проверке бойца едва слышным стоном.

Иван в этот раз не тянул с ласками, да и не нужно было. Он медленно погрузился в меня и замер. Боже-е… как же хорошо!

* * *

Я начал медленно, давая ей время привыкнуть ко мне, а потом сорвался. Дал волю своим демонам. Я вбивался в неё с бешеной скоростью, казалось, если замедлюсь или остановлюсь — умру.

Мира не обманула, выдержала мой натиск и в ванной, и после. Сколько раз я её брал за ночь — не помню, всё смазалось воедино. Когда уже забрезжил рассвет, я решил дать ей отдохнуть, она устала.

— Вань, мне очень нравится, когда ты такой… — водя своим маленьким пальчиком по моей груди, слегка охрипшим голосом начала она и замолчала, явно подбирая слова. Но мне не нужно было уточнений, я прекрасно понял, что она имела в виду. — Не сдерживай себя больше, ладно?

— Как скажешь, моя адмиральша, — перебирая её шелковистые волосы, отвечаю.

Если бы не мои тайны, этот момент был бы самым счастливым за последние годы.

— Вань, нужно принять душ.

Она попыталась встать, явно собралась смыть следы нашей страсти.

— Нет, не нужно.

— Не боишься, что будут последствия? — приподняла голову, напряжённо смотря мне в глаза.

— Ты таблетки, что я тебе дал, пьёшь? — Она кивнула. — Строго по времени?

— Разумеется.

— Тогда и волноваться не стоит.

— Тебе видней.

Вновь она опустила голову мне на плечо, и приблизительно через минуты три её дыхание выровнялось. Всегда поражался её умению так быстро засыпать.

Я осторожно переместил её голову на подушку и встал — пора посмотреть, что обнаружила нового моя программа по запросу, данному мне Александром.

Неужели мы реально напали на след ещё одного из участников того проекта? Пять лет угробил на это, и вот опять! В этот раз думал, что всё, можно поставить жирную точку в этом деле, но нет, опять появилось новое действующее лицо. Сколько их ещё будет — не знаю, но пока не уничтожу всех, кто был связан с той мразью, что испортила мне и другим жизнь, не смогу дышать спокойно.

Месяц спустя

Александр Лютов

Никогда не думал, что буду желать скорейшего ухода Жаклин. Не потому что надоело уделять ей время — мне невыносимой наблюдать, как мой огонёк в мучениях угасает. С каждым днём ей становится всё хуже, и я ничего не могу с этим поделать. Бессилие… как же я ненавижу это чувство! В моих силах только минимизировать её боль и скрасить последние дни проживания на земле.

Эту неделю я полностью посветил своему огоньку, зная, что она у неё последняя. Знает ли она это? Не думаю. Возможно, чувствует. Многие люди на подсознательном уровне предчувствуют свой уход. Жаклин уже начала, словно обирать пальцы на руках — такое бывает, когда границы миров размываются. Ведь физическое тело гораздо меньше другой нашей оболочки, вот и пытается прикоснуться к тому, чего раньше не видела. Увы, но это уже верный признак, что поезд перехода на другой свет тронулся и с каждой минутой набирает скорость.

Но самое ужасное, что именно сегодня у неё последний день, и это не предчувствие — просто знаю. И как бы я ни был готов к этому, никуда не деться от тянущей боли в груди, я словно задыхаюсь от бессилия. Мне так жалко свою девочку, рано ей уходить. Вернее, я хотел бы ей долгой и счастливой жизни… Но реальность. Чёртова реальность сурова — её время пришло. Сердце кровью обливается, когда я вижу в её страх перед неизвестностью. Но я буду рядом с ней в последние минуты, это ей поможет.