Гробницы пяти магов - Андрей Васильев

Она сидела за столом в уже совсем пустой обеденной зале. Оно и ясно – дело было за полночь, постояльцы отужинали и отправились спать, а гуляк сюда не пускали, это не корчма и не харчевня, вот и не было никого.

Так вот – сидела Аманда за столом одна-одинешенька и пила вино, глядя перед собой в одну точку. Заприметив меня, она поставила бокал, встала из-за стола, подошла практически вплотную, зачем-то понюхала ворот моей рубахи и несколько раз с силой ударила меня ладонью по щекам. После чего так же молча повернулась спиной и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Бывает, – сообщил мне мордатый содержатель гостиницы, направляясь к ее столу за бокалом. – Но вы, молодой господин, зря вот эдак, в открытую, по девкам пошли. Радости той – на пару минут, а семья – она и разрушиться может. Шлюх на ваш век хватит, а супруге – сплошное расстройство, вон как она опечалилась. Да и убыток это какой, долго вам теперь отдариваться за гулянку придется, видят боги.

– Мы не женаты, – не знаю зачем, сказал ему я, ощупывая горящие щеки.

– А, ну тогда другое дело, – утешил меня толстяк. – То, что до брака – то не считается за большой грех. Завтра лицо погрустнее сделайте, покажите, что осознали, значит, что переживаете. Колечко какое с камушком подарите, да при случае в месте понеобычней к стеночке приприте, эдак, знаете, покрепче, мол: «хочу – не могу». Они такое уважают. Если она женщина умная, то сделает вид, что все забыла. Нет, забыть – не забудет, они этого делать не умеют, они до смерти все наши грехи помнят, но вид такой сделает. А если нет – то накой вам жена-дура? Извиняюсь, конечно, за такую прямоту.

Я слушал его вполуха, но кивал, соглашаясь. Признаться, я так устал, и физически, и морально, что обида Аманды – она была даже кстати. Ничего я уже не хотел, только упасть в кровать и уснуть. И рядом мне никто был не нужен.

И еще – у меня было ощущение, что я что-то упустил, что-то очень важное. Но вот что? Вертелось что-то в голове, но поймать эту мысль за хвостик я никак не мог.

Я понял, что мне не дает покоя, только тогда, когда уже почти уснул. Это была фраза, брошенная Эвангелиной мельком, как факт, который мне давно был известен.

«Не вправе один маг убивать ученика другого, если на то нет специального договора между ними», – так она сказала.

Значит – не может меня мастер Гай убить. То есть – мочь-то может, в смысле – физически, но это запрещено правилами, которые даже вот такая оторва как Эвангелина нарушать не рискует. А этой женщине законы вообще не писаны. Значит, это не людские уложения, значит, эти правила боги устанавливали. И вряд ли Ворон заключал с хозяином договор относительно меня. А значит – пока я ученик Герхарда Шварца, мне угрожают только люди, но не маги.

Сон как рукой сняло. Я встал с кровати и прошелся по комнате, после открыл маленькое оконце и с наслаждением глотнул ночного воздуха.

Если честно, то только за это можно ей простить безумную скачку верхом на мне. Все остальное – нет, но это – можно. Но о чем думал Ворон? Если бы он такую незамысловатую истину нам сообщил в самом начале, сколько бы нервов я сберег, это подумать страшно.

С другой стороны – кто мне мешал книги читать? Вот покойная Магдалена, упокой боги ее светлую безгрешную душу у Небесного Престола, та всегда с книжками сидела, все чего-то изучала. И ведь наверняка про это знала. Вывод – лениться меньше надо, а учиться – больше.

А после я уснул. Все-таки день выдался сумасшедший, даже с учетом того, как меня в последний год крутит жизнь.

Утро, как и водится, оказалось вечера мудренее. Треволнения дня минувшего чуть подёрнулись пеплом, облик Эвангелины немного померк, а осознание того, что мастер Гай вот так запросто теперь не прикончит меня на расстоянии, в тот момент, когда я сам этого не жду, наполнило меня радостью и спокойствием. Жить под ежедневным страхом смерти – это то еще удовольствие, можете мне поверить.

И даже холодное молчание Аманды не портило мне настроение. Ну, надулась она как мышь на крупу, ну, общается со всеми, кроме меня – и что? Даже не поговорила, ни о чем не спросила, только обнюхала да по морде ударила. Так тоже не делают, между прочим. Мало ли, где я мог духами пропахнуть? Может, я из огня шлюху спасал во время пожара, к груди ее прижимал, вынося из пылающего дома, вот теперь ей и пахну? Ты сначала выясни детали, а потом уже нервы себе и другим поднимай.

И пришел я не под утро, как трое наших друзей, а куда раньше. К ней, между прочим, пришел. Ну, так бы я сказал, если бы мне пришлось это делать. Более того, мне бы и врать толком не пришлось, я ведь и правда с продажными девками в постель не ложился. С магичкой – это было, но с ними – ни-ни.

Но – не спрашивала, только то и дело обвиняюще на меня зыркала своими глазищами, и нарочно мне на штаны вазочку с вареньем опрокинула. Хотя – может, и не нарочно, кто ее знает?

Да и Луиза смотрела на меня без симпатии, как видно, думая о де Лакруа, и прикидывая – не выкинет ли он такой же фортель?

– Ладно, – Гарольд, которого о причинах такого поведения нашей подруги, несомненно, уже уведомила Флоренс (а кто же еще?), скрыл улыбку. – Сейчас Эраст переоденется, и мы выдвигаемся в Макхарт.

– Может, еще на денек задержимся? – переглянувшись, одновременно сказали Карл и Флик.

– Вот еще, – нахмурилась Аманда. – Дорога ждет.

Луиза согласно закивала.

– Да ладно тебе! – затараторил Флик, который явно был не в курсе дела. – Передохнем маленько. Сколько уже отмахали миль! А сколько впереди? Нужен отдых.

– Не обсуждается, – сказал, как отрезал Гарольд. – Вам волю дай – вы тут поселитесь.

– Это да, – подтвердил Карл, отхлебнув пива и хрустнув соленой сушкой. – Понимаю теперь, чего папаша жмурился как тот кот, когда местных красоток вспоминал. Такие девки, скажу я вам, такое вытворяют! Зря ты, Эраст, с нами вчера не пошел, зря.

Душевным тактом мой друг не обладал и говорил всегда то, что думал. И иногда это давало совершенно неожиданные результаты.

Аманда с удивлением глянула на меня, на Карла, на Гарольда, который еле заметно улыбнулся, взяла со стола льняную салфетку и протянула ее мне, сказав:

– Вытри варенье, пока оно не засохло.

А вот фиг тебе, душа моя. Теперь я не желаю идти на мировую. И вообще – у меня суженая есть где-то на другом конце Рагеллона. Вперед тебе наука будет.

– Пойду переоденусь, – встал из-за стола я. – Я так понимаю, мы отбываем сразу после завтрака?

– Жуткая вонища! – сморщилась Флоренс. – Как тут люди живут?

Мы не успели въехать в Макхарт, как она сообщила это свое наблюдение всем нам, причем достаточно громко. Просто Фло утомила дорога – и конкретно та, что мы проделали, чтобы попасть в этот город, и вообще. Видно было, что она вымоталась, и что ей до смерти надоело и это путешествие, и даже наша компания.