США во Второй мировой войне. Мифы и реальность - Жак Р. Пауэлс

С точки зрения американской правящей элиты, холодная война была идеальной в первую очередь потому, что она велась против «идеального врага». Вторая мировая война была «войной против неправильного врага», как некоторые генералы Вест-Пойнта называли ее. Действительно, немецкий нацизм – и фашизм вообще – не был естественным врагом политической и социально-экономической элиты США, ибо что они инстинктивно признавали фашизм тем, чем он был, а именно проявлением капитализма, которое функционировало на пользу бизнеса. Американская правящая элита поэтому с неохотой пошла на «крестовый поход» против фашизма. Она была невольно втянута в войну против Гитлера и продолжала вести бизнес с фашистами даже после Перл-Харбора; когда война закончилась, у нее не было никакого интереса к подлинному искоренению нацизма и фашизма. Генералы Вест-Пойнта также сказали: «Мы должны бороться с коммунистами!» – и этот комментарий отражает реальность, с точки зрения американской правящей элиты, которая была одержима «красной угрозой» задолго до Второй мировой войны, и то, что естественным врагом для нее был и остался коммунизм и его Советская Родина, даже в то время, когда это государство было таким полезным временным союзником с 1941 по 1945 г. В самом деле, в конце Второй мировой войны СССР и его коммунистическая идеология казались еще большей неприятностью, чем в тридцатых годах. Существование социалистической «контрмодели» капитализма было источником вдохновения и руководства к действию для радикалов и революционеров, вызывало сильное возмущение даже со стороны буржуазного государства. А в 1945 Советы показали себя готовыми возобновить работу по строительству социалистического общества вместо того, чтобы вернуться в лоно Вселенской Церкви капитализма. Кроме того, СССР не был готов предоставить безусловно открытые двери для американских экспортных товаров и инвестиционного капитала на Родине коммунизма и в Восточной Европе. Советский Союз, таким образом, также воспринимался, как препятствие для планов всемирной экспансии торговли и инвестиций США, а также был «дурным примером» для других стран, от которых ожидалось, что они откроют свои двери. На самом деле в 1945 году СССР символизировал почти все, что американская правящая элита ненавидела и боялась: закрытую экономику вместо свободной торговли, государственное вмешательство вместо свободного предпринимательства, социальные блага вместо индивидуализма, социализм, а не капитализм. (Дихотомию «диктатура против демократии» нет необходимости здесь называть, потому что американская правящая элита, на словах исповедующая полную преданность теоретическому идеалу демократии, демонстрировала снова и снова, что она ничего не имеет против диктатур, пока они утверждают, капиталистический социально-экономический порядок и предлагают Америке так желанные для нее открытые двери.)

Когда Вторая мировая война подошла к концу, Советский Союз начал казаться американской элите причиной всех остальных «несовершенств мира» и главным препятствием для реализации своих мечтаний о послевоенной эпохе. Правящая элита США получила славную прибыль от Второй мировой войны. Из двух основных врагов, против которых воевала Америка, можно утверждать, что правящая элита США хотела воевать, ожидала войны и даже спровоцировала ее только в отношении Японии; но против Германии война была ни желанной, ни планировавшейся, ни ожидаемой, хотя ее, возможно, и нельзя было избежать. В любом случае потребовалось иррациональное решение Гитлера, чтобы ввязать США в войну в Европе. Холодная война против Советского Союза, напротив, была очень желанной и организованной американским истеблишментом. Когда Второй мировая война подошла к концу, правящая элита, примером которой были вышеупомянутые анонимные генералы в Вест-Пойнте и в еще большей степени их печально известный коллега Паттон, рвалась свести счеты с ненавистным Советским Союзом. «Горячая война», предпочтительно развязанная вместе с остатками нацистов, по-видимому, была предпочтительным вариантом, но внутреннее и международное общественное мнение не позволило бы этого. Так что Паттону нельзя было давать зеленый свет для похода на Москву. Тем не менее американцы уже имели атомную бомбу и считали, что могли использовать этот «молоток», как ее называл Трумэн, чтобы заставить «парней в Кремле уступить всем требованиям США, начиная с требований в отношении в Восточной Европе». Когда Москва отказалась это сделать, началась холодная война.

С точки зрения американской элиты, холодная война достигла или, по крайней мере, приблизилась к совершенству не только потому, что она с самого начала была ориентирована на идеального врага. Холодная война оказалась замечательной, независимо от личности и характера врага, уже просто потому, что это была война, а не мир. После поражении Германии и Японии новый конфликт – любой новый конфликт, неважно, против кого – был спасением, потому что он делал возможным поддержание военных расходов на высоком уровне, тем самым поддерживая экономический бум военного времени. Благодаря новому конфликту производство вооружений могло продолжаться и после 1945, функционируя, как кейнсианское динамо, для американской экономики. То есть начало холодной войны защитило американскую экономику от риска реконверсии в условиях мирного времени, в том числе возможности новой депрессии. Кроме того, ключевой особенностью «холодной войны» стала эскалация гонки вооружений, обеспечившая источник прибыли для крупных корпораций, которые научились во время Второй мировой войны, как пользоваться кормушкой военных расходов. Таким образом, после 1945 года любой новый конфликт против любого нового врага приветствовался американской правящей элитой. Однако благодаря тому, что новый враг, в отличие от прежнего фашистского врага, был настоящим идейным врагом – Советским Союзом, Родиной коммунизма, холодная война давала еще одно преимущество. С таким врагом не только американские «коммуняки», но и все отечественные сторонники радикальных перемен могли быть дискредитированы, как «пятая колонна», как «непатриотичные агенты Советского Союза». Холодная война, особенно очевидно во времена маккартизма, служила для того, чтобы заставить замолчать несогласных.

Во время холодной войны СССР был идеальным врагом. Но для СССР холодная война стала роковой войной, гораздо менее кровавой, но в некоторых отношениях намного более страшной, чем был опыт страшной Второй мировой войны. Советский Союз великолепно выдержал испытания в огне «блицкрига» Гитлера и вышел из него победоносным, но бесславно погиб в результате длительной, медленной и холодной американской версии «плана Барбаросса». Во время Второй мировой войны СССР был отброшен назад на десятки лет в экономическом развитии. В 1945 году Москва надеялась начать свою реконструкцию с помощью большого послевоенного притока капитала в виде немецких репараций, но эта перспектива была фактически сведена на нет правом вето со стороны американцев, которые контролировали основную часть богатства Германии и планировали использовать ее для своей собственной выгоды. Кроме того, как заметил американский экономический историк Джеймс Р. Миллар, Советы не смогли посвятить собственные ресурсы в полной мере реконструкции своей страны на социалистических началах, потому что начало холодной войны заставили их начать масштабную военную программу для того, чтобы идти в ногу с американцами в гонке вооружений469. Так что холодная война также представляла собой форму саботажа послевоенной реконструкции СССР. Одним из результатов этого (хотя, конечно же, были и внутренние факторы) стало то, что СССР не смог достичь высокого уровня благосостояния, хотя советские люди, действительно, в материальном отношении жили лучше, чем многие американцы и чем большинство населения Латинской Америки и остальных частей так называемого третьего мира, а также чем большинство людей в капиталистической России сегодня. Другим гнусным побочным продуктом холодной войны в отношении Советского Союза было то, что внешняя угроза приводила к внутренним ограничениям, как это уже было во время Гражданской войны, в тридцатые годы и, конечно, во время Второй мировой войны. В этом отношении Майкл Паренти заметил, что советская система вынужденно была своего рода «социализмом в осажденной крепости» и потому довольно мрачным на вид социализмом470. Необходимость одновременно «идти в ногу» с американцами в военном отношении и контролировать собственное население, а также свои страны-сателлиты, требовала огромных усилий, которые СССР оказался не в состоянии поддерживать в долгосрочной перспективе. Родине коммунизма пришлось поднять белый флаг к концу 1980-х годов, положив тем самым конец большевистскому проекту, наполнявшему мир либо надеждой, либо ужасом (в зависимости от того, о ком идет речь) в течение более семидесяти лет. Хотя, несомненно, в этом сыграли свою роль и различные другие факторы, такие, как неэффективность советской бюрократии, но, по сути, верно, что, как писал немецкий автор Юрген Брюн, холодная война стала преднамеренной «гонкой вооружения до смерти» (Totrüstung) для Советского Союза471.