Руна смерти - Олег Курылев

Не предлагая сесть, Ротманн бросил перед ними на стол фотокарточку.

— Узнаете этого человека?

На снимке был запечатлен светловолосый мужчина лет сорока, в сером открытом кителе без погон и петлиц, серой рубашке с галстуком и черном берете, какие носили танкисты легиона «Кондор». На берете белели алюминиевые череп и свастика. Над левым карманом — две маленькие шестиконечные звездочки, означавшие звание оберлейтенанта. Под ними располагался большой танковый знак легиона, с правой стороны кителя — Испанский крест с мечами. Над звездами была пристегнута группа медалей во главе с Железным крестом второго класса. Правее его хорошо различались две испанские: медаль участника кампании и Красный Воинский крест.

Взяв снимок в руки, они уставились на увешанного наградами танкиста.

— Это Алоиз Штернер, — проскрипел скелетоподобный торговец.

— Да, похож, — подтвердил полицейский.

Ротманн поднялся из-за стола и забрал у них фотографию. Он прошел к окну и, стоя спиной к доносителям, стал говорить как можно более сухим голосом:

— Штернер не сознается. А поскольку мы не можем просто так осудить заслуженного человека, предстоит дополнительное расследование. Если в ходе его выяснится, что вы прибавили лишнего к словам, якобы произнесенным этим инвалидом, то сами понимаете, это не останется без нашего внимания.

— Но ведь там никого больше не было… — заговорил полицейский.

— Вот именно. Кто подтвердит ваши слова? Вы можете поручиться за каждую букву в своих показаниях? — Ротманн повернулся. — Дело может дойти до Союза ветеранов, а вы знаете, как фюрер уважает эту организацию.

— Что вы предлагаете? — скрипнул скелет. Ротманн снова отвернулся.

— Снимите свои обвинения в крамоле и перепишите заявление. Оставьте обвинение в нахождении в неположенном месте. Что касается мародерства, то это смешно. Со своей стороны, я обещаю вам нашу благодарность за бдительность и исполнение служебного долга.

Через час Алоиз Штернер был отпущен домой.

Вечером Ротманн заехал на Бюргплатц к знакомому букинисту.

— Бруно Ленц? — удивился тот. — «Тайна наконечника Габсбургов», кажется, так называлась эта книга. Нет, господин Ротманн, ее у меня нет, да и быть не должно. Ведь она запрещена, дай бог памяти, году еще в тридцать четвертом.

— А в чем дело? — Букинист пожал плечами.

— Ну, во-первых, автор — еврей. — Он взглянул на клиента, как бы давая понять, что и одного этого вполне достаточно. — Во-вторых, он ставит в своей книге под сомнение подлинность Копья Власти, хранившегося в Хофбургском корелевском дворце. А это значит, что и в Нюрнберге сейчас лежит непонятно что. — Букинист заговорил почти шепотом — Сами понимаете…

— Всё ясно. Просто в одном месте мне попалась ссылка на эту книженцию. Спасибо, Герхард, что просветили.

Ротманн сменил тему и стал расспрашивать владельца магазина о третьем томе «Упадка Римской империи» Эдуарда Гиббона, который уже давно разыскивал. Автор известного семитомника хоть и был англичанином, однако под запрет нацистов не попал.

По дороге домой Ротманн прокручивал в голове слова о том, что книга о тайне наконечника якобы припрятана в его собственной квартире. «Что ж, устроим обыск у себя самого».

На следующий день, проходя мимо комнатки Веллера, он решил договориться о продолжении прерванного накануне разговора. К этому побуждало и то, что вчера он нашел-таки книжку еврея Ленца. Она лежала наверху его кухонного шкафа, спрятавшись за резной балюстрадкой, лакированной под красное дерево.

Изданная еще в конце прошлого века и невесть сколько пролежавшая на шкафу, она была с одной стороны покрыта многолетней пылью, плотно слипшейся под воздействием жирных кухонных испарений. Когда Ротманн влажной тряпкой очистил с нее все наслоения и раскрыл, то обнаружил, что это издательство Миланского университета. Так, во всяком случае, он сумел понять. Книга была напечатана на итальянском языке, и вопрос об ее прочтении отпал.

Ротманн толкнул дверь и вошел в длинный узкий кабинет. Напротив располагалось окно, занимавшее всю поверхность короткой стены. Перед окном стоял небольшой письменный стол, сидеть за которым можно было спиной к свету. С левой стороны — несколько разномастных шкафов, справа — чистая стена с неплотно прикрытой дверью. В комнате никого не было

Собираясь уже выйти, Ротманн услыхал голос, доносившийся из кабинета Крайновски. Говорил Веллер. Но говорил как-то странно, будто монотонно диктовал текст. Самым же странным было то, что Ротманн не разобрал ни единого слова.

Несмотря на неплохую слышимость, Веллер говорил не по-немецки.

Задержавшись еще на секунду, Ротманн тихонько вышел. Количество загадок росло, как снежный ком. Их необходимо было с кем-то обсудить, и этим кем-то мог быть только Дворжак.

— Во всём этом уже нет ничего принципиально нового, — стал рассуждать Антон, выслушав рассказ Ротманна.

Он повертел в руках принесенную книгу, уже вторую о Копье Судьбы. Увы, итальянский язык совершенно не позволял ознакомиться с ее содержанием.

— Если раньше другие люди не помнили что-то связанное с вами или с Юлингом, то в этом случае вы «не помните» того, в чем якобы принимали участие. Здесь вы просто выступили в другой роли.

— Это мне стало ясно с первых минут.

— Тот факт, что книжка действительно оказалась у вас дома, — продолжал Антон, — причем, заметьте, не могла быть подброшена недавно (в этом нас убеждает слой натуральной пыли), свидетельствует о правдивости слов Веллера. Он и впрямь имел с вами беседу на том мосту. Ну не с вами, конкретно, с вашим фантомом, возможной копией. Во всяком случае с тем, что полностью могло соответствовать реальности. Ведь этот двойник всё знал не только о вашем прошлом, но и о спрятанной на вашем шкафу в кухне книге, о которой вы сами не имели представления. Предлагаю не ломать сейчас над этим голову. Это всё равно бесполезно.

Антон прищурясь посмотрел на собеседника.

— Так вы говорите, что слышали голос из кабинета начальника, это был Веллер, и он говорил на иностранном языке? На каком?

— Не на французском, английском, итальянском, испанском, русском или польском. В этом я уверен. Это, скорее всего, не был и венгерский. Пожалуй, что-то скандинавской. Мне так показалось.

— А ему кто-нибудь отвечал?

Ротманн отрицательно покачал головой.

— Нет. У меня сложилось впечатление, что он говорил по телефону, как будто диктовал.

Антон достал с полки книгу и стал листать.

— Феху, уру, манна, дага, алги, кауна, гебу…

— Что это?

— Похоже?

— Пожалуй… Только гораздо быстрее. — Антон захлопнул книжку.

— Это, конечно, только догадка, но он мог читать рунический текст. Подождите, подождите. Давайте порассуждаем. Находясь в кабинете вашего шефа, он вряд ли беседовал с ним. Тем более, насколько я сумел разобраться, руны — это не только не особый язык, но и не алфавит в нашем понимании. С их помощью так просто не поговоришь. Скорее всего, он зачитывал по телефону… зашифрованное сообщение. Вот как!