Пророчество: Дитя Земли - Элизабет Хэйдон

Эши улыбнулся, затем поднялся и направился к буфету, где стояло спиртное.

— Ты не понимаешь распределения сил, — сказал он, наполнив свой стакан до краев. — Акмед предан Рапсодии. Только ее хорошее отношение к тебе может повлиять на его решение. А лично ему наплевать на тебя и твои планы. Если ты причинишь ей вред, он обязательно с тобой разберется.

— Твой поверхностный взгляд на вещи меня огорчает, — нахмурившись, проговорил Ллаурон. — Боюсь, ты ошибаешься. У Акмеда найдутся другие причины сделать то, что мне нужно, уходящие корнями в глубокую древность, а потому гораздо более сильные, нежели любовь или дружба, которые живут в его уродливом сердце. Очевидно, ты не сумел достаточно хорошо их узнать — в отличие от меня, — и это несмотря на то, что столько времени ты провел в их компании. Жаль.

Эши молчал, глядя на пылающий камин.

«Если бы не туман, — подумал Ллаурон, — его можно было бы принять за одну из теней, заполнивших мой кабинет».

Он мягко коснулся плеча сына:

— Она знает?

— Что?

— Что ты ее любишь?

— Нет.

— Хорошо. Для всех заинтересованных сторон.

— Правда? — приглушенно рассмеялся Эши. — С нетерпением жду твоих разъяснений. Почему так лучше для всех?

Старик вздохнул и вернулся к своему креслу.

— Было время, когда ты не задавал подобных вопросов. Ты верил в то, что я знаю, как будет лучше для всех. Поскольку мое благо означало и твое благо, а также благополучие этой земли.

— Полагаю, двадцать лет одиноких странствий, а еще бесконечной физической и душевной боли в состоянии притупить даже самую неистовую любовь к самому великому герою.

— Временно, — холодно парировал Ллаурон. — Скоро все закончится. Когда ты станешь правителем этих земель, ты избавишься от боли. И разумеется, сможешь получить любую женщину, какую пожелаешь.

— Я хочу только одну.

— Извини, но должен напомнить тебе, что я это уже слышал. — Он даже не пошевелился, когда Эши швырнул стакан с виски в камин и пламя сердито взревело в ответ на его выходку. — Кроме того, Рапсодия будет твоей, если ты к тому времени не передумаешь. Вне всякого сомнения, ей надоест играть роль куртизанки болгов. Если ты готов воспользоваться услугами шлюхи, которая ходила по рукам, уверен, что она с радостью запрыгнет в твою постель.

Эши повернулся, и Ллаурон увидел, как в его голубых глазах, прячущихся в сумраке капюшона, вспыхнул гнев. Ему даже показалось, будто он разглядел, как дракон приготовился нанести удар.

— Никогда больше этого не говори. — В его голосе звучала еле сдерживаемая ярость. — Ты и так подошел к границе моего терпения. Советую быть поосторожнее с данной темой.

Ллаурон улыбнулся, глядя в свой стакан.

— Ты забыл, что мы с тобой по-разному относимся к придворным фавориткам, Гвидион. Лучшие женщины в моей жизни были шлюхами при моем дворе. Я нисколько не хотел оскорбить Рапсодию.

Эши помолчал несколько секунд, а потом проговорил:

— Знаешь, отец, возможно, ты прекрасно разбираешься в вопросах стратегии и манипулирования судьбами людей, но человеческое сердце для тебя тайна, и ты не знаешь, что такое доверие.

— Ты так думаешь?

— Именно. Ты обещаешь мне Рапсодию так, словно тебе под силу повлиять на ее решение. Возможно, после всего она меня возненавидит — и будет права. Есть вещи, которыми ты не в состоянии управлять, и такие, которые не в силах исправить, тем более когда причинен вред и совершено предательство. Нельзя рассчитывать, что человек останется рядом с тобой после того, как ты использовал его в качестве простой пешки в собственной игре, да еще с угрозой для его жизни.

— Почему? — спросил Ллаурон, глядя в пол. — С тобой у меня всегда получалось.

— Я не намерен в этом участвовать, — едва слышным шепотом проговорил Эши.

В прозвучавшем ответе сочувствия было не больше, чем в пылающем огне камина.

— Поздно, мой мальчик. Ты уже участвуешь.

Ветер взметнул бумаги на столе Ллаурона, только по этому он смог догадаться, что его сын ушел.

— Доброе утро, — поздоровалась Элендра с Рапсодией, которая, щурясь после сна, вышла из своей комнаты. Она поставила кружку с чаем перед тем местом, где вчера сидела девушка. — Надеюсь, ты хорошо спала.

— Очень, большое вам спасибо, — зевая, ответила Рапсодия.

Она надела красный шелковый халат с искусной вышивкой, изображавшей дракона, который нашла в ногах своей кровати. Он оказался ей велик, да и Элендра наверняка в нем утонула бы. Рапсодия уселась и взяла в руки кружку, а Элендра вернулась на кухню. Воительница была одета. Скорее всего, решила Рапсодия, она встала несколько часов назад. Вскоре она вернулась с тарелкой фруктов и сдобным хлебом, испеченным в форме луны.

— Сначала легкий завтрак, а потом небольшая разминка — прогуляемся в город. Когда вернемся, покажешь мне, как ты умеешь обращаться с мечом.

Элендра протянула Рапсодии тарелку и села за стол. Они ели молча, но тишина не тяготила Рапсодию, она то и дело бросала взгляд в окно, где в саду весело щебетали птицы. Ощущение волшебства, которое наполнило ее, когда она в полном одиночестве шагала по Тирианскому лесу, вернулось.

После завтрака Элендра повела Рапсодию в Тириан. Город раскинулся на холмах, самый высокий и крутой из которых назывался Томингоролло, на нем стоял королевский дворец. Стену, защищавшую его с севера, и видела Рапсодия, когда прибыла сюда. Пройдя через ворота, они некоторое время шагали по подземному туннелю, а затем оказались в огромной чаше, где был разбит сад Томингоролло. Стены чаши были вырублены в склонах холма, так что подняться или спуститься по ним не представлялось возможным.

Попасть в сад можно было только через подземный проход или по незаметной тропинке, которой Элендра вывела Рапсодию наружу. Замок, где располагалась королевская резиденция, был построен как настоящая крепость — посреди огромной площади на самой вершине Томингоролло, туда вела единственная дорога, проложенная под поверхностью холма. Он стоял таким образом, что его было видно с любой более или менее открытой точки города. Огромное круглое сооружение со множеством колонн и куполом из серебристого мрамора, сияющим в лучах солнечного света, поражало воображение, и Рапсодия не могла отвести от него глаз, пока они шли по усыпанным сосновыми иголками дорожкам сада, а потом спустились в сам город.

Тириан практически ничем не отличался от обычных лиринских городов, к которым Рапсодия привыкла, и скорее походил на любую из деревень, встречавшихся им с Седелией на пути сюда. Приземистые простые здания с высокими крышами, построенные вдоль дорожек в лесу. Тут и там на самых высоких деревьях виднелись платформы — небольшие на могучих дубах и огромные сразу на нескольких деревьях. Их соединяли веревочные мосты — казалось, будто в воздухе раскинулся еще один город с улицами и домами. По Тириану свободно разгуливали козы, овцы и свиньи, впрочем Рапсодия с Элендрой встречали главным образом лесных обитателей, живших в гармонии и мире с лиринами.