Падший клинок - Джон Кортней Гримвуд

— Могу я спросить тебя кое о чем?

— Ты едва не убил Леопольда. Лежишь голым на моей кровати. Мой ребенок рядом. Думаешь, я рискну отказаться?

— Не знаю. Рискнешь?

— Смотря о чем ты спросишь, — ответила она.

— Почему ты не вернулась домой? — вопрос казался очевидным. По крайней мере, для того, кто не имел дома. Для рожденного в рабстве и выросшего рабом. Для того, кто умрет в одиночестве и, возможно, совсем скоро.

— Мой дом здесь, — сказала Джульетта. — Был здесь. Особняк Дукале — просто дом, где живут дядя Алонцо и тетя Алекса. Ну, еще мой двоюродный брат. Бедный Марко, его всегда вспоминают последним.

— Он безумен?

— Все они безумны. Я могла стать такой же. Или уйти.

— И ты в это веришь?

— О да. Мне повезло, что меня похитили, — смирение в голосе Джульетты смешивалось с горечью. — Разреши Леопольду уйти и взять с собой ребенка. Убей меня, если кто-то должен умереть. Моему дяде этого хватит.

— Уйти куда?

Она пожала плечами.

— Франция исключена, там небезопасно. Византия будет пытать его, пока не выжмет все тайны.

— И что же остается?

— Может, Катай. На долгий срок.

— А на короткий?

— Кипр. Если Янус нас примет.

— Ты же собиралась выйти за него замуж?

— Ты нервничаешь? — вздохнула Джульетта. — Или всегда так много говоришь, когда… Когда собираешься овладеть женщиной.

— Это первый раз.

— Первое изнасилование? Как мило.

— Просто первый раз.

— Тебе понравится Леопольд, — Джульетта повернулась к нему, прикрывая груди ребенком. — Зверь внутри человека. И человек внутри зверя.

— Нет, — остановил ее Тико. — Я ничуть не похож на него.

Он запустил руку в волосы Джульетты и откинул ей голову, обнажая горло.

— Похож, — прошептала она.

Тико глубоко укусил ее за шею, кровь потекла ему в рот, на ребенка и простыни. Когда Джульетта закричала, а Леопольд начал колотить в дверь, Тико укусил сильнее, впитывая предложенную сладость жизни.

Тико пил ее жизнь. Пока ребенок плакал, а принц Леопольд молотил по двери, Тико подводил Джульетту к самому краю смерти. Кригсхунд знал, чем питается Тико, даже если сам юноша не знал этого.

Когда Тико открыл дверь, германец порывался убить его. Но Леопольд — слаб и ранен, а Тико полон жизни, как никогда раньше. Он чувствовал каждое движение на улицах города. Однако у ярости принца Леопольда была другая причина. Тико узнал о ней, когда гнев мужчины пошел на спад, сменившись слезами и чувством вины. Лучше бы ему умереть на крыше…

Тико больше не знает милосердия… Исполины…[22]

— Спаси ее, — потребовал Леопольд.

— Как?

— Не издевайся надо мной.

— Я не издеваюсь.

По лицу кригсхунда текли слезы, голос упал до еле слышного шепота.

— Твоя кровь, — взмолился он. — Смажь ее раны. Возьми дворец. Возьми золото. Все, что захочешь. Только спаси ее.

Принц Леопольд неотрывно смотрел на любимую женщину и ребенка у нее на груди. Тико прокусил вену на руке. Кровь потекла в рот Джульетты и на ее разорванную шею. Раны зарастали на глазах, как будто их коснулся святой.

Вместо голода на Тико снизошло спокойствие. Дикое возбуждение, вызванное полной луной, исчезло, как откатившийся после шторма прибой. И пока Тико гладил Джульетту по голове и смотрел, как она молча плачет на окровавленной постели, он понял, что любит ее.

Так же, как и Леопольд цум Бас Фридланд, повелитель Волчьих братьев и посланник германского императора в Серениссиме. И если его семья или семья Джульетты узнают об этом, они убьют Леопольда.

— Идите, — сказал ей Тико. — Уходите отсюда. Возьмите деньги, оружие, заберите все нужное твоему любовнику. — Тико остановился, что-то вспомнив. — А где сестра Леопольда? Атило сказал, он живет с сестрой.

— Атило иль Маурос? — переспросила Джульетта. — А он тут при чем?

— Я убил пятнадцать его людей, — Леопольд говорил подчеркнуто ровным тоном. — Примерно полтора года назад. В Каннареджо. Мы охотились за кем-то, а его люди охотились за нами. Там была бойня. Он убивал моих людей, а я — его.

— Леопольд…

— Да, — ответил он. — Мы охотились за тобой.

— Ты хотел убить меня? — голос Джульетты превратился в шепот.

— Захватить. Тогда я не знал тебя.

— Это не ответ, — она оперлась на локоть, осознала свою наготу и потянула на себя одеяло, практически скрыв под ним ребенка. — Бросьте мне его, — она указала на халат.

Мужчины встали. Леопольд принес халат и на мгновение сплел ее пальцы со своими. Казалось, Джульетта ничего не замечает. Завтра принесет страх, гнев и тревогу. А сегодня она побывала на грани смерти.

— Расскажи ей, почему вы сражались.

Леопольд посмотрел на Тико, явно собираясь сказать, что его это не касается. Но потом пожал плечами и ответил:

— Атило возглавляет Ассасини.

— Ты ошибаешься, их глава — господин Дольфино.

— Нет, — сказал Тико, — он прав.

— Герцог Марко приказал убить моего отца, — в голосе Леопольда слышался металл.

— Мой кузен?

— Твой покойный дядя. Когда мне предложили Венецию, разве я мог отказаться? Днем — посланник германского императора. Ночью — глава Волчьих братьев. Нам требовалось запугать вас. Запугать настолько, чтобы вы подписали договор о дружбе, — Леопольд нахмурился. — Я молил об этом поручении.

— Ради возможности схватить меня?

— Я не знал тебя, — в отчаянии произнес Леопольд. — Когда мне сообщили о твоем побеге из особняка Дукале, я не мог поверить в такую удачу. На поиски отправили всех Волчьих братьев в городе. Я слишком поздно понял, что нас преследуют Ассасини, и не успел отозвать кригсхундов. Мои друзья погибли, пытаясь добраться до тебя.

— И захватить?

— Или хотя бы убить, — в отблесках свечей Леопольд казался пепельно-серым. — Я рад, что мы не справились, — сказал он. — Я бы не вынес…

— Мы бы никогда не встретились. Ты бы никогда не узнал.

— Да, — ответил он. — Никогда.

Атило стоял в тишине раннего утра, не отрывая взгляда от балкона и не позволяя себе всматриваться в густой туман над лагуной. Сегодняшний туман почти полностью скрыл очертания монастыря Сан-Джорджио.