Делай все наоборот - Дарья Калинина

– Ну и ну, – поразилась Мариша. – Чем тебя хозяева кормят?

Напоследок она припасла маленькую, к тому же полную лишь наполовину баночку соуса «Чили». Но так как Майна начала недвусмысленно скалить зубы, Мариша бросила ей последнюю корзиночку, начиненную огненной смесью. Она оказала долгожданный эффект, Майна взвыла, как паровоз, и заметалась по кухне в поисках воды, сбивая по пути все, что не падало само. Мариша была, в сущности, доброй девочкой и не любила мучить животных, даже таких свирепых и негостеприимных, как Майна. Поэтому Мариша поискала глазами, чем бы уменьшить страдания собаки, кастрюль тут было множество, и, недолго думая, Мариша выплеснула на резвящуюся собаку целую кастрюлю вишневого компота, который остывал на окне.

Вместо изъявлений благодарности Майна взвыла еще громче.

– Видимо, компот недостаточно остыл, – глубокомысленно заметила Мариша и, чтобы исправить положение, метнула несколько порций до этого благополучно застывающего мороженого, которое сделало Майну вдвойне привлекательной, хотя она и без него производила глубокое впечатление своими вишневыми разводами, украсившими ее пышную шкуру, и ягодками, застрявшими у нее в усах и бороде. Решив, что для своих хозяев она сделала уже достаточно, Майна выскочила прочь.

Снаружи раздалось испуганное восклицание и шум падения, видимо, вид Майны в обрамлении взбитых сливок и вишневых косточек был слишком тяжел для ее хозяйки. Мариша резво спрыгнула со столика, который при этом рухнул на пол. Два огромных блюда, на которых еще сохранились остатки былой роскоши, с мелодичным звоном упали на испанский кафель и, естественно, разбились. В этой беде Мариша не чувствовала себя виноватой. Кто заставлял хозяев делать кафельный пол? Вполне могли бы обойтись утепленным линолеумом. Пусть пеняют теперь на себя.

После того как отзвучал последний стон погибающих тарелок, двери кухни затрепетали и в них влетел возбужденный и пышущий негодованием секретарь. Слова, которые он изрыгал при своем появлении, заставили бы устыдиться и покраснеть самого падшего ангела. Мариша половины их просто не поняла вследствие своей дремучести. Например, ей было незнакомо имя Юдифь, и про вакханалии она имела самое смутное представление. Ей всегда казалось, что это сорт вафель, поэтому она не слишком обиделась. Но, кроме выкрикивания бранных слов, секретарь размахивал тяжелой лопатой. Язык жестов Мариша понимала значительно лучше уходящих корнями в седую древность метафор, поэтому она тут же в целях самосохранения метнула в учителя сковороду, а за ней еще одну. Первая же с чем-то вроде шкворчащих кусков свинины произвела разрушения в стане противника, а вторая вместе с густой луковой подливкой довершила начатое первой.

Учитель взвыл не хуже Майны и вылетел из кухни, сшибив по пути симпатичное кофейное деревце лопатой, которую он прихватил зачем-то с собой. Пока противник перегруппировывался, Мариша вплотную приступила к сооружению стратегического вала.

– Почему я не слушала фронтовые рассказы дедушки! – рыдала она от досады, перетаскивая различные бытовые приспособления и выстраивая их на линии огня. – Теперь бы знала, правильно ли я строю буфер.

Оно называлось как-то иначе, но Мариша толком не помнила, а слово казалось подходящим. Так как никого, кроме нее, тут не было, а слово ее устраивало, она так и решила называть свое сооружение.

– Дедушка бы знал, как назвать то, что я соорудила, – постановила Мариша после окончания работ. Времени ушло немного, так как все в кухне было снабжено колесиками.

Рота Маришиного дедушки всю войну провела в тылу, и он вернулся лишь с одной медалью «За Победу», поэтому если бы даже Марише удалось заполучить его каким-то образом на эту кухню, то он все равно ничем не смог бы помочь своей внучке, которую никогда к тому же не видел, так как по возвращении очень быстро умер от таинственной болезни, при которой ему частенько мерещились веселые зеленые чертики, впрочем, вероятно, то могли быть вестники грядущего появления Мариши на свет.

Поэтому сейчас все Маришины стоны были бесполезны, надо было самой позаботиться о себе, а не перекладывать заботы на дедушку. За дверями раздавались подозрительно тихие голоса, враги явно придумывали новую стратегию, так как старая успеха им не принесла.

– Если рассуждать здраво, то сейчас должны появиться те две замороженные личности, а немного погодя жена как самое последнее средство. Ну, с ней-то мне ничего не стоит справиться, она только глянет разок, во что превратилась ее гордость, и моментально хлопнется в обморок. Потом она, конечно, придет в себя, но меня к тому времени тут уже не будет.

Двое мужчин могли справиться с Маришей только в том случае, если бы захватили ее врасплох сонную. Но теперешняя Мариша была бодра, полна сил и боевого задора. Она пошарила по шкафам и нашла пяток пластмассовых бутылок со светлой жидкостью, которые откупоривались со страшным шипением.

– Квас, – попробовав, пришла к заключению Мариша. – Домашний квас, убойная штука.

На всякий случай она оставила бутылки под рукой, прибавив к ним еще изрядное количество тяжелых банок. Воспользовавшись минутой передышки, Мариша решила исследовать пистолет на предмет того, заряжен он или нет. Покрутив его перед носом, понюхав, заглянув в дуло и взвесив, она пришла к выводу, что он не заряжен. Думать так было, с одной стороны, спокойно, так как убивать ей никого не пришлось бы, а с другой, Мариша начала серьезно опасаться, как бы не убили ее саму. Разумным выходом из положения было бы сделать контрольный выстрел, но это почему-то Марише в голову не пришло.

Вместо этого раздался шорох, и входная дверь приоткрылась. Но сколько Мариша ни таращилась на нее, никого она не увидела. А между тем шорох приближался. Ничего не понимая, Мариша потихоньку опустилась на четвереньки, скрывшись целиком за своим сооружением, и тут же с воплем вскочила опять. В просвет между стиральной машиной и микроволновой печью на нее смотрел чей-то круглый белесый глаз. Враг прибегнул к хитрости и пробрался в кухню на карачках!

Возмущенная до глубины души подобным коварством, Мариша резко ткнула пальцем и попала во что-то мягкое. Глаз исчез, зато раздался вопль, от которого Маришу отбросило в сторону. Стремясь закрепить новую победу, Мариша с силой выпихнула стиральную машину вперед, надеясь, что она задавит кого-нибудь из ее врагов. При этом она как-то упустила из виду, что стиральная машина была тем краеугольным камнем, на котором и было воздвигнуто все ее великое сооружение. Теперь, лишенное опоры, все рухнуло, придавив собой двух Маришиных врагов и чудом не задев ее саму.

Пока Мариша воевала с этими двумя типами, в кухню робко проник наспех перебинтованный секретарь, которого жизненный опыт так ничему и не научил. Шел он весьма неуверенными шагами, побуждаемый к движению упреками жены Елизара.

– Задержи ее, а то что ты ему скажешь? – пугала она его. – Как бы тебе кое-чего не лишиться из-за своей нерешительности.

– Что это у тебя за работа такая? – удивилась Мариша вслух. – Впервые слышу, что в обязанности личного секретаря или, если на то пошло, любого секретаря входит задержание вооруженных грабителей.