Хранитель мира - Алексей Глушановский

Оказавшись в столь странном окружении, Кровавая Охотница действовала быстро, решительно и не мучаясь какими-либо сомнениями. Секунда — и во лбу седого, точно между бровями, материализовалась рукоять метательного ножа. Еще секунда — и в руках Лаурелин сам собой возникает длинный меч с темным лезвием, по квартире словно проходит кровавый вихрь, и прямо перед лицом все так же сидящего на полу барда образуется небольшая пирамидка из отрубленных голов крестоносцев.

Мельком Артур замечает направленный в сторону Дини Ши буквально светящийся счастьем, уважением и безграничной благодарностью взгляд Стаси, а следом на него обрушивается тяжелая пощечина, отвешенная взбешенной фейри.

— Сволочь, какая же ты сволочь! — выплевывает сквозь зубы девушка, после чего, развернувшись и больше не обращая на него внимания, щелчком пальцев заставляет вспыхнуть и бесследно сгореть лежащие на полу окровавленные тела крестоносцев.

— Испытания закончены! — громко кричит она, обращаясь куда-то в потолок, а затем резкий и такой знакомый рывок цепи вновь бросает Артура в короткий полет.

— С-страдалец! — Хлесткая пощечина вывела Артура из забытья. — Пришел в себя или повторить?

На него смотрели злые глаза невероятно рассерженной Дини Ши. Сильно болело простреленное плечо, а вокруг него находились такие родные, такие привычные стены больницы.

Впрочем, долго размышлять и радоваться ему не позволила вторая пощечина, с видимым удовольствием отпущенная тонкой рукой Лаурелин.

— Не надо, — осторожно попросил Артур и слегка подвигал челюстью, проверяя, все ли в порядке. Силы Дини Ши было не занимать, но тем не менее била она достаточно аккуратно, не причиняя каких-либо серьезных повреждений.

— Очухался? — прищурившись, спросила фейри. — Или еще добавить?

— Да-да, спасибо, больше не надо, — отозвался Артур, опасливо отодвигаясь от пылающей злобой Дини Ши.

— Тогда снимай с себя эти тряпки, лечить буду. И не возись там. Кровь я остановила, но чем быстрее начнем, тем проще вылечить будет, — сердито скомандовала девушка и, отвернувшись от Артура, склонилась над кроватью, где лежала Анастасия.

Бесцеремонно сорвав с нее одеяло, откуда-то возникшим ножом парой легких движений срезала всю имеющуюся на девушке одежду и протянула к неподвижному, искалеченному телу руки, внезапно засветившиеся мягким, золотистым светом.

Встав и стыдливо отвернувшись, Артур неловко попытался снять с себя рубаху. Немедленно стрельнувшая боль в раненном во время последнего испытания плече напомнила ему о необходимости соблюдать осторожность в своих движениях. С трудом удержавшись от болезненного стона, Артур громко зашипел сквозь плотно сжатые зубы.

— Давай помогу. — Елена Васильевна тихо подошла откуда-то сбоку, помогла стянуть мешающую одежду и лишь слегка покачала головой, взглянув на пробитое плечо парня.

— Что это было? — шёпотом, видимо, чтобы не отвлекать занятую лечением Лаурелин, спросила она.

Артур попытался пожать плечами и снова зашипел от едва сдерживаемой боли.

— Еще бы я знал! — наконец закончив изображать из себя змею, вымолвил он. — Ритуал какой-то фейрский… Мне его одна фейри описала. Сказала, он может помочь спасти дорогого тебе человека даже в самой критичной ситуации, если пройти все испытания… Судя по тому, что я увидел, когда очнулся, и тому, сколько Лина уже возится, — солгала. Хотя я до сих пор думал, что фейри не лгут… — добавил он растерянно.

Казалось бы полностью занятая своим делом Дини Ши настороженно дернула ухом.

— Я-то думала, ты просто сволочь, — пробормотала она будто бы себе под нос, однако достаточно громко, чтобы стоящему неподалеку от нее Артуру было хорошо слышно все сказанное. — Сволочь и дурак, выбравший неподходящий для него тип испытаний. А оказалось, ты просто дурак, но зато — дурак масштабов эпических! — Она выпрямилась и отряхнула руки, будто сбрасывая с них какую-то жидкость. — Про этот ритуал тебе твоя Кеа рассказала, так? — Не дожидаясь ответа, она кивнула своим мыслям. — Разумеется, она. Кроме Хранительницы, чтоб у ней хвост облез, никто на подобную пакость бы не пошел! Так вот. Хранители не лгут. Они на это в принципе не способны. Запрет у них. Причем куда сильнее, чем у вас, бардов. Но вот недоговаривать — они большие мастера и любители. А ты, помимо всего прочего, третью стадию испытаний провалил напрочь, что в общем-то довольно естественно. Удивительно, что две первые как-то пройти смог. Вот какого гоблина озабоченного, ты себе воинские испытания выбрал, а? Из тебя же воин, как из меня монахиня! — Подойдя к барду, она приложила вновь засветившуюся руку к его ране, немедленно начавшей закрываться.

— Ну, допустим, — припомнил просмотренный как-то старый мультсериал, усмехнулся Артур, — в монахини Церкви Насилия[15]тебя бы с удовольствием взяли в любой момент. Но по существу, признаю, ты права.

— Ты уже не злишься? — рискнул спросить он после того, как его рана закрылась окончательно и боль в плече исчезла. — Может, объяснишь мне, что это был за ритуал такой и испытания?

— Злюсь. И даже очень, — отходя от него и поворачиваясь к окну, ответила Дини Ши. — Злюсь. Но стараюсь сдерживаться. Жить очень хочется. Насчет ритуала — расскажу. Но как-нибудь попозже, когда успокоюсь немного. Сейчас же советую вам немедленно организовать возвращение домой вместе с этой… — Она взглянула на безмятежно спящую Анастасию и немного смягчилась: — Вместе с этой девочкой. Ей сейчас крайне нежелательно находиться вдали от тебя. Ко мне — не лезть. Когда успокоюсь, тогда поговорим. Сейчас будешь приставать — могу и не сдержаться. Слова князя — это, конечно, слова князя, и умирать мне не хочется… Но вот цена, которую мне придется заплатить за твои выходки… За то, чтобы вытащить тебя живьем из проваленного испытания… Лучше пока не лезь!

Артур понятливо отошел от замолчавшей фейри. Собственно, сказанное и не нуждалось в каких-либо пояснениях. От Дини Ши так и несло едва-едва сдерживаемой жаждой крови.

Обратно доехали быстро. Как оказалось, присутствие рядом разъяренной до последней стадии фейри, и не думающей сейчас скрывать свою нечеловеческую природу, просто до невероятной степени ускоряет решение любых вопросов. Ни с выпиской Анастасии, ни с машиной «Скорой помощи», необходимой, чтобы добраться с безмятежно спящей девочкой до дому, ни с водителем проблем не возникло.

Ясно написанная на лице Лаурелин жажда терзать и убивать, громить город и проливать реки крови позволила им даже не задумываться над этими вопросами.

Фейри желает забрать девочку из реанимации — нет проблем. Хоть все отделение. Нужна машина? Пожалуйста. Будут ли еще какие-нибудь пожелания? Нет, уезжаете? Какое счастье! Елена Васильевна, а вы не могли бы задержаться, если, разумеется, никто не против? И опасливый взгляд на Лаурелин, молчание которой было воспринято как согласие.