Глубина - Борис Орлов

Прошло совсем немного времени, и над головой пограничника со свистом прошли несколько ракет, а потом рядом с ним плюхнулись лейтенант зан Далн, два суровых плечистых мужика с сержантскими лычками и неотступно следующий за лейтенантом Шапа.

– Спасибо, майор, – без обиняков начала зан Далн. – Если бы не вы…

Она замолчала, подбирая слова, но один из сержантов пришёл к ней на помощь:

– Выручили.

– Сержанты, представьтесь, – приказал Виктор. Затем повернулся к девушке и спросил: – Лейтенант, как прикажете к вам обращаться? Позывной?

– Бой-сержант Ленк! Штаб-сержант Тоол! – отрапортовали штурмовики.

Лейтенант замялась. Даже сквозь опущенное забрало было видно, как у неё закраснели щеки…

– Мой позывной… – неуверенно начала она. – Мой позывной… Позывной…

Виктор смотрел на неё с интересом. Краем глаза он заметил, что сержанты тоже с любопытством искоса поглядывают на своего временного командира.

Наконец, девушка собралась с духом и выдохнула:

– Официальный позывной – Красотка!

Сказавши это, она подняла голову и умоляюще посмотрела на Афанасьева, словно прося: «Не смейтесь, пожалуйста». Но пограничник и не думал смеяться. В его жизни встречались и более странные позывные, например: «Вада», «Грунт», «Давалка». Причём первые два не имели никакого отношения ни антидопингу, не к почвоведению, а уж третий позывной достался мастеру спорта, боксёру, именно за то, что, если он давал в лоб, повторения не требовалось. Так что, во избежание внезапных проблем со здоровьем, смеяться над «Давалкой» никто не осмеливался. Впрочем, шутить или издеваться над «Грунтом» или «Вадой» тоже не рисковали: ответ мог быть пусть и не таким зрелищным, но не менее скорым и фатальным…

Он незаметно показал кулак молча скалящимся сержантам, а зан Далн просто кивнул:

– Принято, Красотка. Ну, а ко мне обращайтесь «Клей».

Свой позывной он произнёс по-русски, не желая долгих объяснений или неуместного веселья. А ведь происхождение его позывного просто до безобразия: когда ему присвоили звание подполковник, кто-то в мангргуппе – сейчас уже и не упомнить, кто первый? – обратил внимание на странное сочетание первых букв в ведомости. «Подполковник Виктор Афанасьев» – «ПВА». Так он и стал «Клеем». Хотя иногда особо грамотные сержанты и лейтенанты за спиной командира на голубом глазу врали, что «это потому, что товарищ подполковник на ринге круче Мохаммеда Али, когда тот ещё был Кассиусом Клеем!..»[28].

– Так, с позывными разобрались, – кивнул головой Виктор и перешёл к обсуждению тактических задач группы.

Первой высказывались сержанты, а потом – сам Афанасьев, предоставляя лейтенанту зан Далн решающее слово. Но теперь девушка уже не ершилась и не пыталась доказать временному майору своё превосходство. Она присоединилась к решению Виктора, и теперь, разделившись на две группы, штурмовики решительно двинулись на окончательную зачистку сектора Три-Жел-минус.

Лейтенант зан Далн посмотрела на временного майора с благодарностью. Она заметила, что он, в отличие от почти всех тех, кого она встречала раньше, даже не усмехнулся, услышав ею дурацкий позывной. Да и кулак, показанный сержантам, не укрылся от её внимательного взгляда. Девушка вздохнула и в который раз выругала себя последними словами: «Верда, ну почему ты такая невезучая дура?!! Угораздило же тебя тогда, в подпитии, сунуться на этот проклятый конкурс красоты!..».

…Они – учебный взвод молодых балбесов и балбесок, скинули с плеч последний экзамен и пошли праздновать это событие в ближайший клуб Цагрона. Там подрались с какими-то местными завсегдатаями, причём в бой вступили не только мальчишки, но и девчонки. Курсанты нанесли противнику тяжёлое поражение и, вышвырнув своих оппонентов из клуба, принялись отмечать двойную победу – над экзаменами и над штатскими.

Много ли надо домашней девочке, которая только-только перешла на второй курс военного училища, чтобы напиться до полной невменяемости? Совсем немного, а уж если смешивать напитки в самых немыслимых комбинациях – и того меньше!

Кто первый предложил сравнить красоту бюстов курсанток, Верда зан Далн не вспомнила бы и под страхом расстрела. Она смутно помнила, как они с подружками ходили между столиков с обнажёнными торсами, а парни, изображавшие из себя жюри, со всей возможной серьёзностью ставили им отметки. А вот потом…

– Слушайте, господа офицеры, слушайте! – долговязый Нак Чапод вскочил на ноги и замахал руками, словно ветряк крыльями. – Какого нечистого мы ждём, спрашиваю я вас?!! Вот, – он вытащил из кармана планшет и открыл какую-то страницу. – Смотрите! Сегодня в Цагроне проходит конкурс красоты! Мы только что выяснили, что все наши девчонки великолепны! Так чего же мы сидим здесь?!! Почему они ещё не на подиуме, я спрашиваю?!!

– Так ведь там взнос – десять тысяч, – протянула Кама Рин. – Дорогое удовольствие получится…

– Па-а-адумаешь! – пьяно гаркнул Хул зан Пойт. – Скинемся все! Отпускные же получили! Да я вон Вердочке сам взнос внесу!

Он не врал: род зан Пойт славился не столько офицерами, сколько банкирами. А дед Хула по матери так и вовсе – один из первых лиц в федеральной Службе финансового контроля. Именно он и отправил внука в училище: получит юный зан Пойт первое звание, послужит чуток, а там можно и к деду под крылышко переводиться. Так что финансовых затруднений Хул не испытывал. Впрочем, он был не одинок: многие во взводе происходили род из отнюдь не бедных семей…

Девушка вспомнила, как спорила с Хулом, вопя на весь клуб, что и сама может за себя заплатить, как они всем взводом наняли два лимузина, куда и набились, точно рыба в невод, как они приехали на конкурс, и как Диб зан Ле – самый красивый и самый тупой парень в их взводе! – предложил ей чего-то «хлебнуть для храбрости»… А вот дальше она не помнила ничего. Вплоть до того самого момента, как оказалась в блестящем неглиже с дорогущей диадемой на волосах и с удивлением узнала, что заняла второе место, а заодно признана «неотразимой военной красавицей».

Вот с того момента у неё и появился позывной «Красотка». В училище это было забавно, и все чуть не до самого выпуска вспоминали, как три дня пропивали и прогуливали выигрыш. А вот дальше. Над ней посмеивались все: солдаты – втихаря, старшие офицеры – в открытую. Даже подполковник Мийра зан Коорт и та ехидно хмыкнула: «Красотка? А кроме красоты, ещё каким оружием пользуетесь, милочка?». А вот её муж… Интересно, а почему он – «временный майор»? Судя по всему, офицер он кадровый, да ещё – из лучших, и вдруг «временный». Интересно…

«Разжаловали его! – внезапно сообразила лейтенант. – Ну, конечно! Небось, семейка зан Коорт постаралась: он же – из простых. „Викт Аван“. Дворянская приставка „зан“ отсутствует. Нагадила ему родня жены…» Девушка вздохнула: вот если бы временный майор Аван женился на ней… Её род, хоть и не уступит древностью роду Коорт, всегда служил в армии. И мезальянсам в роду Далн не удивлялись. «Здесь воюешь ты, а не твои предки!» – вот негласный девиз зан Далнов.