Неистовые сердца - Оливия Вильденштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я только что отдала ещё две страницы Гвен и Менаве, — сообщила Кэт моему брату, пока я продевала в уши пару бриллиантовых колечек. — У нас заканчиваются листы.
— Осталось не так много людей, которых можно было бы привлечь.
— Только Дэниели, — сказала Кэт.
— Не многие придут, если вообще придут.
Я задавалась вопросом, произошло ли что-нибудь ещё с тех пор, как я ушла, кроме того, что Пит стал охотником. Неужели Куинн и Кира снова появились на горизонте?
Я хотела спросить, но также хотела как можно быстрее добраться до Нью-Йорка. Мы направились к лодочному сараю. Эйс и я летели, а Кэт бежала.
Дверь в шкафчик номер четыре всё ещё была открыта.
— Готова? — спросил Эйс у Кэт.
Она кивнула.
— После тебя, моя королева.
Её рука дрожала, когда она поднимала её — она всё ещё не верила, что это сработает. Она прижала ладонь к задней стенке шкафчика, и её печать портала вспыхнула, а затем она исчезла.
— Мне понадобится сопровождение.
Верно.
Он протянул руку, и я пожала её. А потом я прижала пальцы к задней стенке шкафчика, и мы проскользнули прямо внутрь.
ГЛАВА 42. МЕДИСОН-СКВЕР-ГАРДЕН
Выражение лица моего брата, когда он вышел из портала, навсегда запечатлелось в моей памяти. Облегчение и радость. Он обнял Кэт за талию и притянул к себе, упершись подбородком в её макушку.
Я спрыгнула с портала, но затем развернулась и похлопала Кэт по плечу. Она отвела взгляд от моря придворных, которые медленно собирались вокруг них.
Я показала: «Мне нравится мой новый дом».
Её улыбка стала десятикратной.
— Возвращайся скорее, Лили, — её голос был хриплым от волнения.
Я кивнула, затем взмыла вверх. Я давно не пользовалась манхэттенским порталом, но вроде как вспомнила, где он находится. «Вроде как» — ключевые слова. Мне потребовалось три неверрианские минуты, чтобы найти эту чертову штуковину. Достаточно времени, чтобы моя розово-волосая подруга порхнула рядом со мной и спросила, куда я направляюсь.
Я не ответила ей, просто продолжала сканировать плавающие диски.
В ту секунду, когда я увидела железнодорожные пути, я нырнула вниз и прошла через портал. Я ударилась головой о дверь. Тихо выругавшись, я открыла её и, спотыкаясь, вышла из технической панели на тёмную платформу.
— Поезд на Уайт-Плейнс отправится через пять минут с платформы сто тридцать два. Пять минут.
Я обогнула лестницу и мгновенно оказалась в толчее тел. Центральный вокзал Гранд-Централ всегда был переполнен, независимо от времени дня и ночи. Мужчина, разговаривающий по мобильному телефону, налетел на меня. Я не думала, что он извинится или протянет руку, чтобы поддержать меня, но он сделал и то, и другое. А потом он закончил разговор и сунул телефон в карман костюма.
— Мне так жаль.
Мужчина всё ещё не отпускал мой кожаный рукав.
Я согласилась с предложением моего брата добавить кожаную куртку. Не ради тепла — мне больше не нужна была одежда, чтобы согреться, — а ради стиля.
Его глаза пробежались по моему лицу, затем вниз по моему телу. Действую незаметно. И хотя я была удивлена его пристальному вниманию, я также была польщена. Если совершенно незнакомый человек нашёл меня достаточно привлекательной, чтобы бросить на меня больше, чем быстрый взгляд, тогда я не могла быть настолько отвратительной.
Я отстранилась от него.
В замешательстве он почесал затылок.
— Ничего себе. Не знаю, что на меня нашло.
Я улыбнулась, чтобы облегчить его страдания, а затем поднялась по лестнице, пробираясь сквозь ещё более плотную толпу. Я почувствовала, как на меня уставилась не одна пара глаз, когда я шла по похожему на пещеру вестибюлю, и внезапно подумала, не свечусь ли я сама. Ерунда. Люди не могли обнаружить фейри. Может быть, помада размазалась. Я проверила своё отражение в приложении для фотографий моего телефона и убедилась, что моя помада была там, где она должна была быть. Так оно и было, поэтому я ускорилась, стуча каблуками по полированному камню.
Выйдя на улицу, я бросилась бежать, но затем накинула виту вокруг себя и поплыла вверх. Пешеходы увидят девушку, входящую в ресторан, а не девушку, взлетающую в небо. Я взлетела на круглую крышу Мэдисон-Сквер-Гарден, затем спрыгнула с неё, как Человек-паук, создавая иллюзию за иллюзией. Приземлившись на тротуар, я собрала пыль и небрежно направилась к входу. У меня не было билета, а человек у входа сказал, что на бой был аншлаг.
Я уже собиралась сказать ему, кто я такая, когда заметила торговца билетами в паре метров от себя. Я подошла к нему и указала на билет.
— Триста баксов, бери или не бери
Я, конечно, взяла. Я порылась в поисках своего бумажника, но в спешке забыла его. Я порылась в своей сумке, отчаянно пытаясь найти застрявшую купюру, но ничего не нашла. Торговец потерял интерес.
Я сделала то, о чём никогда не думала, что буду делать… я создала банкноты с помощью виты. Я похлопала его по плечу и протянула три зелёные сотенные. Он осмотрел их, затем сунул в задний карман и протянул мне билет. На самом деле я не обманывала его, так как они останутся в форме банкнот до дня моей смерти, которая, вероятно, должна была наступить через много времени после его.
Я вернулась к билетной кассе и отдала свой билет. Мужчина просмотрел его, затем пропустил меня. Возбужденный гул на стадионе ускорил мой шаг. Я поспешила вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Из громкоговорителя прогремел голос, объявляющий имя Каджики, а затем имя его противника, и толпа взревела, приветствуя, свистя, скандируя.
На лестничной площадке я остановилась, чтобы перевести дыхание и осмотреть освещенный восьмиугольник внизу. Тут было совсем не так, как на грязном ринге в сарае.
Сотрудница попросила у меня билет. Я рассеянно протянула ей его, слишком занятая тем, что заглядывала ей через плечо. Она жестом указала на место в центре трибун. Пока я шла за ней, вбежал охотник, голый по пояс и великолепный. Толпа обезумела. Я остановилась, чтобы посмотреть на него, когда он поднял руки в перчатках над головой, приветствуя своих поклонников. Я ждала, что он заметит меня, но он не увидел меня. Я улыбнулась про себя, направляясь к своему ряду, стараясь не наступать никому на ноги.
Я заняла своё место и опустила сумку на колени как раз в тот момент, когда на ринг вырвался противник Каджики — чудовищный мужчина с телом, которое казалось вырезанным из ствола калимбора. Толпа зааплодировала, но далеко не так