Песнь экстаза - Лора Таласса

У меня словно камень с души свалился. Боль не уходит, но плотину прорвало, и напряжение, в котором я жила так долго, понемногу начинает спадать.

Я, наконец, понимаю, почему так жажду общества Торговца. Он видел меня в роли жертвы, убийцы, растерянной жалкой девчонки, которая не знает, как жить дальше. Он видел все это, но он по-прежнему со мной, гладит меня по голове и нашептывает слова утешения.

– Все хорошо, милая. Его больше нет, ты в безопасности.

И я засыпаю в сильных руках Десмонда Флинна, одного из самых страшных и опасных преступников сверхъестественного мира.

Для меня он не преступник. В его объятиях я чувствую себя совершенно спокойно.

Наши дни

Я расхаживаю по спальне Деса в его королевском дворце, и юбка развевается вокруг бедер.

Он уже открыл охоту.

Похититель Душ.

Дес предупреждал меня о том, что нас может ждать нечто ужасное. А я слишком легкомысленно отнеслась к его словам.

– А эти спящие женщины когда-нибудь с вами разговаривали? – спрашиваю я, бросая быстрый взгляд на Деса.

Эльфийский король пристально наблюдает за мной из кресла, стоящего у стены; он сложил пальцы домиком, легко постукивает ими по губам, и вид у него задумчивый.

– Нет.

Против обыкновения, он даже не пытается уклониться от ответа.

– И ты слышал все, что они сказали?

– Ты имеешь в виду дурацкие стишки? – говорит он. – Да, слышал.

После того как мы ушли из зала с гробами, он необычайно мрачен и серьезен. Крылья исчезли лишь несколько минут назад, но я достаточно хорошо его знаю и понимаю, что происшедшее все-таки произвело на него впечатление.

Просто Торговец лучше меня умеет скрывать свои чувства и держать себя в руках.

– Сначала дети, а теперь это, – говорит он и наклоняется вперед. Кресло скрипит. – Судя по всему, ты очень понравилась этому загадочному призраку. – Глаза его гневно сверкают.

Мне снова становится по-настоящему страшно.

Торговец поднимается; его фигура кажется не менее грозной, чем тени, окутывающие его ноги. Бронзовая корона и боевые браслеты придают ему воинственный вид. Он подходит ко мне и прикасается пальцем к моему подбородку.

– Скажи мне, херувимчик, – говорит он, приподнимая мою голову и заставляя меня взглянуть в его серебристые глаза. Сейчас они похожи на глаза хищника. – Скажи, ты знаешь, как я поступаю с врагами, пытающимися отобрать то, что принадлежит мне?

Неужели Десмонд имеет в виду меня? Я не могу сказать; я не понимаю, к чему он клонит.

Он наклоняется к моему уху.

– Я их убиваю. – Он отстраняется, чтобы взглянуть мне в глаза. – Но не быстро и не безболезненно.

От этих слов у меня мурашки бегут по коже.

– Иногда я скармливаю своих врагов существам, чьи услуги мне нужны, – рассказывает он. – Иногда я отдаю их королевской гвардии, чтобы воины практиковались на них в искусстве убивать. Иногда я позволяю своим врагам думать, что они избежали моего гнева, лишь для того, чтобы через какое-то время захватить их в плен и заставить их страдать. Подвергать их изощренным пыткам. Тьма скрывает много, много мрачных поступков.

Когда Дес ведет себя угрожающе и разговаривает в таком тоне, мне становится страшно. Меня пугает жестокость, присущая жителям Иного мира.

– Зачем ты мне все это говоришь? – едва слышно спрашиваю я.

Он не сводит с меня ледяного взгляда.

– Я – самое жуткое существо этого мира. И если кто-то попытается прикоснуться к тебе хоть пальцем, он будет иметь дело со мной.

Следующие несколько дней Дес проводит в Ином мире, занятый своими королевскими делами; я остаюсь в его доме на острове Санта-Каталина. Он звал меня с собой, но мне сейчас спокойнее на Земле.

В свободное время я читаю заметки Деса, посвященные исчезновениям женщин; в значительной степени они повторяют то, о чем он уже говорил мне. Здесь говорится и о пораженных ужасом служанках из расы людей с синяками и укусами на груди, и о феях, которые ухаживали за странными детьми и в результате погрузились в летаргический сон, и о свидетелях, которые предпочли умереть, так и не ответив на вопросы Деса. Вся эта загадочная история – непрерывная цепь смертей и несчастий.

В те часы, когда я не занимаюсь заметками, я гуляю по острову или осматриваю дом. Прямо сейчас я занимаюсь вторым.

Я захожу в комнату Торговца, включаю свет. Рассматриваю картины на стенах, модель Солнечной системы, барную стойку с раковиной и мини-холодильником.

Мне уже давно было интересно, почему во время моего первого визита Дес не показал мне свою спальню. Здесь нет ничего особенного.

Я подхожу к комоду, выдвигаю ящики. В ящиках тоже ничего из ряда вон выходящего – только аккуратно сложенные футболки и джинсы. Могущественный Король Ночи хранит свою одежду точно так же, как и все мы, простые смертные.

Я закрываю нижний ящик и продолжаю расхаживать по комнате, но не вижу ничего достойного внимания. Откровенно говоря, редко увидишь такую спартанскую обстановку, а мне в качестве частного детектива часто доводилось шарить по чужим спальням.

Взгляд падает на тумбочку у кровати. Около лампы лежит кожаная папка. Я помню, что во времена моей молодости Дес любил рисовать; когда-то я даже купила ему скетчбук.

Я подхожу к тумбочке, прикасаюсь к мягкой кожаной обложке. Но не открываю – ведь это для Деса наверняка личное.

Но он всегда показывал мне свои рисунки.

Я решаюсь и открываю альбом.

Сердце замирает, дыхание перехватывает. Это… мой портрет.

Набросок на скорую руку, всего лишь очертания головы, шеи, плеч. Провожу пальцем по карандашным линиям, замечаю, как ярко блестят мои глаза на этом рисунке. Взгляд полон надежды. Помню тот день, семь лет назад, когда Дес нарисовал этот портрет там, в общежитии. Я помню, как увидела этот портрет, и как мне показалось, что он совсем не похож. Тогда я была так одинока, безуспешно боролась с собственными демонами и не могла представить, что кто-то, глядя на меня, видит красивую девушку. Но, тем не менее, портрет мне льстит.

И Десмонд хранит этот рисунок столько лет.

Сердце снова смягчается. Стена, которую я возвела вокруг себя, лежит в руинах, и, очевидно, Десу не обязательно быть рядом, чтобы разрушить ее.

На следующем рисунке я сижу на полу, прислонившись к спинке кровати, и недовольно смотрю на художника. Внизу нацарапано: «Калли больше не хочет, чтобы я ее рисовал. Вот так она выглядит, когда я возражаю».

Я усмехаюсь, читая это. Это не совсем правда: ведь Дес, хотя и отчасти, уступил моей просьбе. Кроме портретов, он начал рисовать для меня пейзажи Иного мира и его странных созданий.