Прэтти вумен по-русски, или Лабиринт одной судьбы - Лидия Беттакки

— Синьора, пройдёмте со мной, пожалуйста, — доктор средних лет на этот раз в белом халате пригласил меня в свою ординаторскую. — Я вам сейчас всё объясню.

Я, всё ещё не в состоянии успокоиться и поверить в то, что у Марко провал в памяти, поплелась за врачом по коридору.

— Присаживайтесь, синьора. Меня зовут доктор Стефано Змерилли. Я главный врач отделения нашего профилактория для больных ВИЧ.

— Я Светлана, гражданская супруга Марко Феррони, — протянула я руку врачу и почувствовала, как она дрожит.

— Вы нервничаете, и я прекрасно понимаю вашу реакцию. Вы не ожидали увидеть Марко Феррони в таком виде.

— Простите, а что с ним произошло? Это с ним на почве его диагноза такое, да? — спросила я, стараясь унять мандраж. — У него отмирают клетки мозга? Я читала про это.

— Нет. Не поэтому, — доктор внимательно посмотрел на меня.

— А в чём же тогда дело? — удивилась я.

Доктор начал свой рассказ. Ровно два года назад полиция обнаружила Марко избитого и почти без сознания на одном из пляжей. Как утверждала свидетельница, какие-то молодые люди избили его, пытались ограбить и снять с руки часы «Ролекс». Она же и вызвала полицейских. Когда же в больнице у Марко, избитого и плюющегося кровью, врачи, кроме переломанных рёбер, обнаружили в крови ВИЧ, сразу же после травматологического отделения, где он находился почти месяц, его направили в специализированный профилакторий для больных ВИЧ. Судя по всему, от перенесенной травмы Марко потерял память, и в результате у него развилась амнезия. Он не знает и не помнит, кто он и откуда. Благо, женщина-свидетель видела, как он выходил из машины, припаркованной возле бара. В машине полицейские обнаружили некоторые его документы — права на вождение и удостоверение личности.

— Понятно, — вздохнула я. — Скажите, а его никто не искал за этот промежуток времени, кроме меня? Ведь у него есть ещё и двое взрослых детей, и первая жена.

— Нет. Вы первая, кто приехал его навестить.

— Марко, бедный, за что же ему так досталось? — не выдержала я и разрыдалась. — Ведь он же мухи в своей жизни не обидел.

— Синьора, пожалуйста, успокойтесь! Хотите капли? Я вам сейчас принесу, один момент.

Доктор удалился в предбанник и вышел оттуда с флакончиком и стаканом воды. Накапав мне лекарства, он протянул мне стакан. Я выпила его содержимое. Но не могла успокоиться и продолжала рыдать.

— Вы даже себе не можете представить, как он меня любил и какой он замечательный человек. Мы познакомились с ним у меня на родине, в Украине. Благодаря его финансовой поддержке подлечилась моя мать. У нас родилась дочка. Но он не выдержал приговора — своего диагноза — и ушёл от нас, — откровенничала я.

— Ваш случай, синьора, не единичный. Скажите спасибо, что он не стал агрессивным и не избивал вас и вашу дочь. Такое тоже часто встречается в нашей врачебной практике. А амнезия — это дело такое. Может, оно и к лучшему в его случае. Таким образом Марко не ведает и не знает, что у него за болезнь, и не думает, как с ней жить дальше. Он спит, ест, общается с людьми, принимает лекарства для поддержания иммунитета, смотрит телевизор. Иногда ходит в тренажерный зал — здесь тоже такой имеется, есть даже маленький театр и кинотеатр. Государство регулярно выделяет средства для профилакториев, где содержатся люди с подобного рода болезнями. Поэтому, забыв своё прошлое, он, можно сказать, начал жить полноценной жизнью, хоть и ограниченной стенами этого учреждения.

— Понимаю, доктор. Мне тяжело смириться со всем этим. Но придется. Скажите, а я смогу его навещать хотя бы иногда? Можно, я ему буду привозить одежду, гостинцы? Я обратила внимание, что он одет в старую одежонку.

— Да, к сожалению, мы не можем позволить себе покупать нашим пациентам новую одежду. И поэтому принимаем вещи от каритаса: что кому подходит по размеру, тот в том и ходит. В основном здесь находятся люди, от которых отказались близкие, и они обречены на пожизненное одиночество. И вот благодаря себе подобным они живут одной большой семьёй, все вместе.

— Доктор, я вам оставлю сумку. Там гостинцы: печенье, шоколадные конфеты, сладкая вода. И в придачу пижама и пять пар носков, трусов и маечек. Но я вижу, Марко очень сильно осунулся в последнее время. Так что, на ваше усмотрение, если ему не подойдёт одежда, отдайте вещи другим людям, — попросила я доктора.

— Спасибо, вы очень добры. Так, разумеется, и сделаем.

— А могу я присылать Марко посылки, если не смогу ездить к нему?

— Разумеется. Адрес вы знаете. Когда захотите.

— Доктор, мне, пожалуй, пора. Я успеваю на поезд, который буквально через сорок минут отходит в мой город. А напоследок хочу ещё раз посмотреть на Марко и сказать ему «До свидания». Можно?

— К сожалению, сейчас в отделении тихий час. И синьор Феррони, судя по всему, уже спит. Подождите секунду, я пойду посмотрю.

Доктор вышел из ординаторской, и я снова погрузилась в свои мысли. Жизнь щедра на сюрпризы, однако. С одним диагнозом мне уже пришлось когда-то смириться, и вот теперь придется мириться и с другим.

— К сожалению, синьора, Марко спит. Или подождите, когда он проснётся, или же приезжайте к нам в другой раз, — вежливо сказал мне доктор.

— Хорошо, доктор. Я приеду к нему ещё.

Я поднялась и вышла из кабинета ординаторской. Вдруг я увидела прозрачный ящик, набитый купюрами и монетами, с надписью «Фонд помощи больным ВИЧ». Я достала кошелёк и опустила в копилку самую крупную купюру достоинством в 100 тысяч лир.

— Спасибо вам, синьора. Вы очень добры, — раздался за спиной голос доктора.

— Ариведерчи! — попрощалась я с ним и пожала его широкую ладонь.

— Ариведерчи, синьора!

Я вышла из учреждения и решила пойти к вокзалу пешком, чтобы хоть как-то привести в порядок свои мысли. Погода портилась, и вскоре начал накрапывать дождик. Я вытащила из сумки зонт и раскрыла его. Я брела по незнакомым мне улицам, и слёзы в такт дождю катились по моим щекам. Перед глазами стоял Марко, такой родной и… такой чужой. Мне было невыносимо больно с этим мириться.

* * *

Усевшись в уютном купе на мягкое велюровое кресло, я автоматически набрала номер Люды и изложила ей новости об амнезии Марко.

— Вот это да! Ну, Свет, может, как тебе врач сказал, оно и к лучшему? Он хоть не станет агрессивным, — успокаивала меня Люда.

— Так-то оно так, но я не могу Марко воспринимать таким. Он же просто стал мне чужим. И как с этим дальше жить?

— Нужно оставить всё на своих местах. Ты же снова с ним жить не собираешься под одной крышей, я надеюсь.

— Даже если и захотела бы, знаю, что это невозможно, — печально вздохнула я.

— Вот и я о том же. Что было, то быльём поросло. Ты красивая и привлекательная молодая женщина. И ещё встретишь подходящего мужчину, который станет любящим отцом для Алессии, а для тебя — верным и надёжным плечом.