Побег из сказки - Юлия Набокова

– Замок? – недоуменно переспросила Глаша, отхлебывая из фляги кофе со сливками, который хоть как-то мог примирить ее с суровой действительностью в виде ожерелья из комариных укусов на шее и россыпи зудящих точек на лице. Ну как, как она могла забыть о противных кровососах и не попросить у травницы средства от этих крылатых гадов?– Разве оборотни живут не в лесу?

– Почему в лесу? – возразил Оливье.– В домах, как и обычные люди. Простолюдины – в деревнях, аристократы – в замках.

– Как же они живут бок о бок с простыми людьми? – удивилась девушка, смачно почесывая кончик носа.– Они же опасны!

– Опасны только молодые оборотни,– поправил ее маркиз.– Но ты права, с людьми они не живут. Предпочитают держаться вместе и селятся рядом с себе подобными.

– Это что же, есть деревни оборотней и замки, населенные сплошь вервольфами? – недоверчиво спросила Глаша.

– А что тут такого?

– Впервые о таком слышу! – призналась она.

– Что – в ваших книгах такого не прочитаешь? – усмехнулся маркиз, собирая в сумку остатки завтрака.

– Да здешняя жизнь по фантастичности не сравнится ни с одной книгой,– признала Глаша, вскакивая с земли.

– Вот и наслаждайся,– насмешливо отозвался Оливье, пристегивая сумку к седлу и запрыгивая на свою Звездочку.

– Аж плющит от удовольствия,– проворчала в ответ девушка, забираясь на Слона и предвкушая десять часов дорожной скуки…

До замка оборотней оставалась примерно половина пути, когда путники въехали в лес: темный, холодный и какой-то зловещий. И действительно, не прошло и десяти минут, как Глаша, чутко прислушивавшаяся к каждому шороху, услышала в стороне от дороги какой-то надрывный плач. Кто-то жалобно скулил в чащобе, от этого звука у Гликерии мурашки по коже побежали, и она остановила коня.

– Похоже, раненый зверь,– успокоил ее Оливье.– Едем дальше.

– Да это человек,– возразила она, прислушиваясь к стону.– Слушай, мы должны ему помочь!

– А что, если это ловушка и нас там ждет засада? – предположил маркиз.

– Какой ты бессердечный! – поразилась Глаша.– Человеку плохо, мы не можем проехать мимо.

– Почему? Так положено в твоих книгах? – саркастически поинтересовался Оливье.– У нас свой путь и другая миссия.

– Ты как хочешь, а я так не могу.– Девушка спрыгнула с коня и протиснулась сквозь кустарник.

Маркиз вздохнул, спустился со Звездочки, привязал коней у дороги и последовал за своевольной спутницей, прорубая себе путь мечом, который он приобрел взамен скушанного гарпией в придорожной деревеньке.

Первой страдальца увидела шедшая впереди Глаша и аж вскрикнула от ужаса.

– Кто там – зверь или человек? – раздался позади нее голос Оливье, и мгновением позже он оказался рядом.

– Посмотри сам,– прошептала потрясенная девушка.

И было от чего потерять самообладание!

На траве между деревьев, прижавшись спиной к стволу дуба, корчился израненный полумедведь-полуюноша, образ которого мог привидеться только очень эксцентричному художнику. У несчастного была покрытая бурой шерстью звериная спина и голая мужская грудь, шея и лицо были чуть тронуты шерстью, и на этом бледном, искаженном нечеловеческой мукой лице метались вполне человеческие глаза. Бедняга катался по земле, словно отбиваясь от невидимого врага. Одной рукой, звериной до плеча и человеческой от локтя, он держался за рану в боку, из которой хлестала кровь, а другой, медвежьей с острыми когтями, махал перед собой. Нижняя часть туловища у него была полностью звериной.

– Оборотень,– ахнул маркиз, опуская меч.

– Что это с ним? – слабым голосом спросила Глаша.

– Похоже, что его ранили, когда он был в человеческом облике,– предположил ее спутник.– Он решил перекинуться, так как оборотни быстрей исцеляются в своей звериной ипостаси, но к тому моменту потерял уже много сил, и трансформация не смогла завершиться. Бедняга.

– Что с ним теперь будет? – обеспокоенная тоном Оливье, спросила Гликерия.

– Медведь будет изо всех сил цепляться за жизнь и оттягивать конец, а парень будет страшно страдать, потому что раны смертельные. Он уже не жилец.

– Живчик! – воскликнула Глаша, вспомнив о подарке дриад.– Мы сможем ему помочь!

– Придется истратить весь флакон,– с сомнением сказал маркиз.

– Но это ему поможет? – пытливо спросила девушка.

– Если повезет, опасные раны закроются и он сможет завершить трансформацию,– задумчиво проговорил ее спутник.– В этом случае начнется регенерация, и он исцелится.

– Тогда мы так и сделаем! – Глаша бросила сочувственный взгляд на оборотня, в беспамятстве метавшегося по земле.

– Но эликсира может и не хватить,– предупредил Оливье.– Он наполовину зверь, и его масса больше человеческой, а раны очень глубокие.

– Ты хочешь оставить его умирать? – поразилась Глаша, которая страшно сопереживала бродячим собакам и всем животным и потому просто не могла допустить, что они бросят бедолагу без помощи. К тому же, несмотря на пугающий облик, шерсть на лице и смертельную бледность, незнакомец был необыкновенно красив и чем-то похож на Сергея Лазарева из «Smash!!!», плакат с изображением которого висел в туалете Глаши уже три года.

– Я хочу убраться отсюда прежде, чем здесь объявится кто-то из его сородичей,– признался маркиз.– Представь, как мы им объясним, что просто проезжали мимо!

– А по-моему, это наш шанс, чтобы завоевать их доверие и наладить контакт! – не терпящим возражения тоном объявила девушка и, ломая ветки, понеслась обратно, за настойкой живчика, лежащей в седельной сумке. Вообще-то в тот момент она меньше всего думала о доверии оборотней и шансах на получение амулета. Ей просто было очень жаль красивого юношу с лицом ангела и телом медведя, который, поскуливая, как побитый щенок, умирал от ран в лесу.

– Нет, я не имею ничего против благотворительности,– покачав головой, пробормотал Оливье,– но кто поможет нам, когда живчик понадобится нам самим? Уникальный эликсир дриад! – с досадой добавил он.– Истратить на какого-то неизвестного оборотня!

Оборотень внезапно замер, остановил на нем осмысленный взгляд и четко сказал:

– Мой отец вам это с рук не спустит,– после чего опять забился в агонии.

– Ну спасибо,– проворчал маркиз,– хороша благодарность.

Через минуту явилась запыхавшаяся Глаша с драгоценным флакончиком в руках.

– Ты мне поможешь? – Она покосилась на лихорадочно мечущегося зверя.– Одна я не справлюсь.

Следующие полчаса они кружили вокруг отбрыкивавшегося оборотня. Когда Оливье удавалось отвлечь его внимание на себя или на мгновение обездвижить, Глаша осторожно вливала несколько капель в раны. После первых капель они стали меньше кровоточить, после следующих вливаний прекратили вообще, а с новой порцией живчика стали потихоньку затягиваться. Из-за глубины, обширности и многочисленности ран (казалось, бедного юношу рвала на клочья свора собак) требовалось значительное количество эликсира, поэтому девушка и оглянуться не успела, как на дне флакона осталась последняя капля. Помедлив одно мгновение, она влила ее в раскрытые губы юноши-медведя. Тот глубоко вздохнул, закашлялся и весь прогнулся в зверином рыке. Спутники отскочили в стороны, и тело оборотня пронзило судорогой. Человеческий торс стал стремительно покрываться шерстью, захрустели кости, грудная клетка выгнулась, превратившись в широкую звериную. Глаша зажмурила глаза от ужаса и держала их закрытыми до тех пор, пока не задрожала земля и не раздался крик Оливье, за которым последовал глухой удар и хруст веток. Девушка так и обмерла на месте: тело отказывалось слушаться, веки словно налились свинцом. Лицо обожгло горячим дыханием со вкусом малины, она вздрогнула и открыла глаза. Перед ней, покачиваясь, стоял медведь. В стороне валялся неподвижный маркиз. Медведь приблизил морду к Гликерии и глубоко вдохнул ее запах, а потом ткнулся влажным носом в щеку спасительницы и рухнул к ее ногам. Вернее, рухнул бы прямиком на ноги, если бы до смерти перепуганная девушка не успела отскочить в сторону.