Россия 2000 - 2008. Закат или рассвет? - Николай Сергеевич Леонов

Российская власть с имеющимися в ее руках мощными пропагандистскими ресурсами не просто устранилась от воспитания своих граждан, но активно способствует одичанию нации, иначе нельзя назвать безграничную рекламу насилия, вседозволенности, аморальности, бытового ужаса во всех без исключения средствах массовой информации. Непомерно большое место в телевизионных программах занимают передачи, так или иначе направленные на создание в сердцах зрителей чувства угнетенности, подавленности, страха. Пытки, кровь, дикие крики жертв калечат сознание несчастных беззащитных людей. Многочасовые заседания судов, блоки под названием «чрезвычайные происшествия», передачи типа «Российская тюрьма — вчера и сегодня» пугают простого обывателя жестокостью окружающего мира, безысходностью, превращают его в литературного героя — «премудрого пескаря», того, который «жил — дрожал, и умирал — дрожал». Как-то по Первому каналу телевидения в лучшее вечернее время прошла передача под названием «Жизнь на свалке». Это были документальные истории несчастных людей, бомжей, оказавшихся за границей цивилизованного общества. Шокирующий фильм сам по себе поражал еще и полным безразличием авторов фильма к самому общественному явлению — бездомности людей, причинам, породившим его, возможным путям выхода. Руководство канала вкупе с властью не поднимало вопрос о серьезной социальной проблеме, а просто пугало людей перспективой оказаться «на свалке», хотя по большому счету мы уже почти два десятилетия живем на большой свалке, в которую превращена вся Россия.

Кроме запугивания населения, как бы для противовеса, наше телевидение весьма старательно смешит население, дабы оно стремительно не превращалось в пациентов больниц для душевнобольных под влиянием страшилок в реальной жизни и на телеэкране. В арсеналах химического оружия имеется такое отравляющее вещество, которое называется «веселящий газ», оно вызывает беспричинный смех, лишающий человека возможности адекватно реагировать на происходящее вокруг него. Таким «веселящим газом» являются многочисленные «юмористические» программы вроде «Аншлага», «Кривого зеркала», «Фабрики смеха», «Комнаты смеха» и т. д. Число их безмерно, как и число страшилок. Как-то, прогуливаясь по Тверскому бульвару, я увидел выразительную афишу одного юмористического вечера: модный юморист В. Винокур держал в руках плакат, на котором было написано: «Мы заставим вас смеяться!». Предельно цинично и явно по недосмотру цензоров. Нас именно заставляют смеяться, когда нам вовсе не хочется. «Юморные» передачи стали сопровождаться заранее записанными «взрывами смеха», которые вставляются в трансляции в нужном месте для создания эффекта спонтанного веселья аудитории.

Юмор стал удивительно пошлым и плоским. Он не несет никакой социальной смысловой нагрузки. Подавляющее большинство шуток крутится вокруг секса, мелочей быта. На сценах кривляются трансвеститы, имитаторы, пародисты. Власть не мешает процветанию этого доходного кланового бизнеса, строго-настрого предупредив «юмористов», чтобы они ни при каких обстоятельствах не переходили границы, отделяющей безобидный пошлый юмор от общественно-политической сатиры. Сатира в нынешней России запрещена. Власть чувствует, что она идеальная мишень для сатириков. М. Жванецкий, который был острым сатириком в советское время, сейчас выродился в рядового «смехача». М. Задорнов — писатель с хорошими задатками сатирика давно выдохся, нашу власть он не смеет трогать, предпочитая «отсыпаться» на американцах или наших отечественных недоумках. Остается только мечтать о таких юмористах-сатириках, каким был Аркадий Райкин. Пока же — смейся, сколько душе угодно, важно, чтобы через полчаса ты уже не помнил, над чем ты смеялся, — таково требование власти.

Основная масса населения получает по первым трем каналам телевещания скудную и процеженную информацию. Программы практически не отличаются друг от друга. Чрезвычайно мало информации о реальной повседневной жизни в России, если выбросить сюжеты с рекламой кремлевской и белодомовской «деятельности». О проблемах российской глубинки мы знаем подчас меньше, чем о событиях в европейских странах. Ничего нельзя узнать о нашем восточном соседе — КНР, поражающем мир своими достижениями. Под негласным запретом оказалась информация о Белоруссии. Зато много и подробно рассказывается о природных и техногенных катастрофах, происходящих в других странах, чтобы мы могли вздохнуть и сказать: «Не одних нас карает Господь за грехи!». Не прекращается поток материалов, порочащих советскую власть, он особенно нарастает в канун прежних революционных праздников 7 ноября, 1 мая.

В газетном мире ситуация похожая. Для себя буржуазия создала так называемые солидные издания, вроде «Коммерсанта», «Независимой газеты», «Ведомостей», которые не идут на конфликты с властью, но и не лижут ее хвостовую часть. Они информативны, играют в объективность. Есть еще «Новая газета», наиболее кусачая для власти, поскольку ориентируется на те вехи, которыми Запад обозначил свои отношения с Россией. Все остальное море многотиражных газет и журналов, предназначенное для плебса, «под завязку» набивает свои страницы все тем же информационным хламом, которым полно телевидение: криминал, секс, скандалы, сплетни, уфология, снежные люди и прочая дребедень.

При полной отстраненности властей всех уровней идет тотальная брутализация (одичание) населения России. В уголовном мире есть такое понятие: «опустить» заключенного, т. е. превратить его в униженное бессловесное существо. В России происходит та же операция, только жертвой ее становится весь народ. Паханы «опускают» русскую нацию.

Всего лишь в один день (21 июня 2007 г.) поступала информация о том, что вандалы украли цепи, ограждавшие памятник А.С.Пушкину на одноименной площади в Москве; в Карелии бессмысленно уничтожены доисторические надписи на камнях (петроглифы), представлявшие мировую ценность; в Ялте, в садике у дома-музея А.П. Чехова молотком разбит мраморный бюст великого писателя; на острове Русский (Владивосток) сорваны и унесены броневые плиты с памятника защитникам крепости. Таким примерам несть числа!

В поведении обычных людей все чаще замечается немотивированная агрессивность, пренебрежение общепринятыми в прошлые времена нормами поведения. Неужели прав был наш великий поэт Н. Некрасов, когда, обращаясь к русскому народу, писал: «Ты проснешься ль, исполненный сил, иль, судеб повинуясь закону, все, что мог, ты уже совершил, создал песню, подобную стону, и духовно навеки почил?». Мне ближе слова другого великого поэта и писателя, А.С. Пушкина: «Товарищ, верь, взойдет она, звезда пленительного счастья, и на обломках самовластья напишут наши имена!».

Владимир Владимирович Путин, возможно, является самым набожным руководителем российского государства за все время после 1917 года, когда атеизм был объявлен своего рода государственной религией. В устав Коммунистической партии было внесено положение, согласно которому член партии был обязан исповедовать научный социализм. Подобных требований не выдвигали другие коммунистические партии мира, у них отношение к религии было недружелюбным, но не открыто враждебным, как в России. Было время, когда коммунистическая идеология господствовала от Китая до Кубы, но ни в одной социалистической стране не было ни массовых разграблений церковного имущества, ни планомерных кровавых репрессий против священнослужителей, ни тем более масштабных разрушений храмов и культовых сооружений. В Польше, например, за годы социалистической власти было построено больше новых костелов, чем за всю предыдущую историю страны. Фидель Кастро (сам воспитанник католических колледжей) многократно вел интереснейшие беседы с церковнослужителями от монахов до Римского папы, многие из которых опубликованы в книге «Фидель и религия». Только в России религия в лице Православия попала в кровавую мясорубку под предлогом социального переустройства общества. Остовы разрушенных храмов, усеявшие страну, навевают мрачные мысли о нашествии какой-то дьявольской силы. Трудно вообразить, какой сатанинской ненавистью к русской истории и традициям надо было обладать, чтобы отдать приказ о взрыве Храма Христа Спасителя, построенного в Москве в честь победы русского оружия в войне с Наполеоном.