Эрта: Армия Акана - Николай Побережник

– Я ищу девушку, Сэт Григо, она несколько месяцев назад была здесь, она ждала ребенка…

Женщина уже не слушала Кинта и принялась перелистывать страницы какого-то толстенного журнала.

– Сэт?

– Да, Сэт Григо.

– А когда она к нам приехала?

– Эм… Пару месяцев назад, может, раньше. Женщина бросила взгляд на Кинта, хмыкнула, плюнула себе на пальцы и продолжила листать страницы.

– Не вижу никакой Сэт Григо.

– Как?

– Вот так, с самой зимы записи просмотрела, не было такой.

– Ну как же… я точно знаю, что она поехала сюда, в лазарет.

– Молодой человек, – хлопком закрыв журнал, женщина строго посмотрела на Кинта, – вы бы еще через год приехали! А о чем раньше думали? Два месяца прошло – и опомнились…

– Два месяца назад я был очень далеко отсюда, а Сэт жила в Пинаре, откуда и выехала в Шоут.

– Значит, не доехала, или выехала, но поехала совсем не сюда, простите, но не вижу ничего в записях.

Кинт оперся спиной на стену у двери, съехав по ней, уселся на мраморный пол и тихо произнес:

– Никогда себе не прощу…

– Что? – Женщина наконец соизволила выйти из-за стола, быстро прошла через фойе и остановилась около Кинта. – Что вы сказали? Вам плохо?

– Гостиница.

– Что?

– Гостиница здесь есть поблизости? – Кинт поднял на женщину каменное лицо с пустыми глазами.

– Через квартал, – показала женщина рукой слева от себя и, немного испугавшись, отступила назад. – «Южная звезда».

Кинт проснулся в том же положении, в котором уснул, то есть, сидя на кровати, опираясь спиной на стену и завернувшись в суконное одеяло. Очень хотелось пить, он покосился на стол посередине дешевой комнаты в цоколе гостиницы, где валялась опустошенная бутыль шанта и рядом большая миска с фруктами. Под ранец и сумки, на которые Кинт скинул с вечера плащ, натекла лужа, рядом, в той же луже стояли сапоги. Прошлепав в ванную комнату, Кинт глянул в расположенное почти под потолком зарешеченное окошко… сапоги, туфли, рабочие ботинки, горожане шли по тротуару, обходя лужи, дождь не то чтобы прекратился, но затих и слабо моросил. Развесив мокрую одежду на кем-то предусмотрительным растянутую веревку рядом с камином, Кинт развел огонь. Затем переоделся в сухое, намотал чистые портянки и, с недовольной миной, покосился на сапоги.

– С этой дьявольской погодой недолго вам осталось, – обратился Кинт к уставным жандармским сапогам, распухшим от впитанной воды и потерявшим форму.

«Южная звезда» была довольно большой гостиницей, жилой цоколь и четыре этажа многовековой каменной кладки многократно перестраивались, и в конце концов здание приняло тот вид, в котором и находилось сейчас. На верхних двух этажах располагались дорогие апартаменты на две-три комнаты, ниже комнаты подешевле, первый этаж полностью занимали ресторан и кухня, а цоколь использовался как дешевая ночлежка. Правильный подход у хозяина – условия на любой вкус и вес кошелька.

Скромно позавтракав, Кинт решил пожалеть бедное животное – не стал забирать лошадь из конюшен, а нанял экипаж и попросил отвезти его в управление городской жандармерии.

– Скажи, приятель, – Кинт нагнулся и похлопал возницу по плечу, – часто люди у вас пропадают?

– О чем ты?

Кинт кратко поведал историю о пропавшей девушке, отправившейся из Пинара в Шоут.

– А, ну в дороге всякое могло приключиться, но чтоб пропали совсем, – возница задумался, а потом хлестнул вожжами кобылку, – нет, не припомню такого… хотя нет! Весной была банда какая-то, но ее изловили да вздернули всех, кого не убили при поимке.

– А что за банда?

– Дезертиры. А сейчас спокойно, ну так, более или менее, дорожная жандармерия, хоть и мало их, но на основных дорогах службу несут.

Морось продолжала сыпать мокрой пылью, но небо немного посветлело, накинув плащи или под зонтами, горожане шли по тротуарам, открывались лавки, салоны и магазины. Перерыв в непогоде позволил отчалить большому пассажирскому дирижаблю, и теперь он неповоротливым пузырем разворачивался над городом и набирал высоту.

– Приехали, уважаемый. – Возница остановил экипаж у черного входа в ратушу, над которым висел вымпел городской жандармерии.

Разговор с заместителем начальника городской жандармерии ничего не дал, старший инспектор, пожилой, грузный мужчина, выслушав Кинта, сообщил, мол, да, была банда, а весной с ней покончили. Связана ли пропажа Сэт и Мадэ с бесчинствами дезертиров на дороге, теперь не представлялось возможности выяснить – все члены банды, как и говорил возница, казнены, либо убиты при захвате.

– Может, при них что-то было обнаружено? Какие-то личные вещи жертв нападений?

– Хм, – инспектор промокнул платком потеющую лысину и шею, – возможно… надо посмотреть бумаги, вещи-то точно все… тряпье пожгли, а что ценное, это в архиве ратуши будет год храниться, а потом на благотворительном торге распродастся.

– Поспособствуете? Ну, чтобы я мог взглянуть на эти ценности…

– Почему нет, давай только вечером, я как раз освобожусь от дел, начальник-то в восточную провинцию полетел, – инспектор тыкнул толстым пальцем в потолок, – все на мне теперь, так что, как на колокольне ратуши отзвонят вечернее время, приходи… Но с тебя тогда ужин, потому как в том архиве путаница страшная, пока найдем относящийся к делу сундук, пока переберем все…

– Да, конечно, – согласно кивнул Кинт.

– Тогда до вечера.

Немало кестов ушло на то, чтобы накормить инспектора и архивариуса ратуши ужином. Все барахло из сундука в подвале архива ратуши перебирали до темноты и… ничего. Это прибавило Кинту надежды, но одновременно стало тупиком в поисках…

Настойчивый стук в дверь разбудил Кинта, во рту пересохло и отдает помойкой, пульсирующая головная боль – все это последствия вчерашнего позднего застолья в компании наемников. Все они были либо демобилизованными армейцами и жандармами, либо ополченцами. Повод для застолья был – два года победы над Северным терратосом.

– Кинт! – в дверь продолжали стучать. – Ты там не сдох?

– Скорей бы, – недовольно проворчал Кинт, протянул руку и отпил из кувшина на тумбочке несколько спасительных глотков воды, а потом крикнул: – Да не долби ты в дверь, и так голова раскалывается!

В исподнем Кинт прошел к двери, но не забыл прихватить из кобуры, висевшей на стуле, револьвер и взвести курок.

– Тафф, ты?

– Ну а кто еще, открывай!

Отодвинув мощный засов на двери из толстых досок, Кинт отступил назад и поднял револьвер.

Тафф, напарник Кинта по артели наемников, прошел в комнату и пальцем отодвинул наставленный на него револьвер.