Тони Валентайн - Джеймс Суэйн

— В таких делах — да.

Ник позвонил по сотовому. Валентайн покрутил ручку радиоприемника и нашел станцию, которая передавала новости. Как раз начался спортивный раздел: похоже, шансов у Холифилда не оставалось. Зверь метал громы и молнии, в конце четвертого раунда Холифилд снова пропустил прямой правой и упал на колено.

Они выбрались из «Кадиллака». В лицо им ударил горячий ветер, несший с собою мелкие песчинки. Валентайн сразу же ослеп и принялся яростно тереть глаза. По сравнению с песком пустыни мерзкие флоридские комары — просто мелкая неприятность. Ник громко постучал в покрытую когда-то красной краской дверь номера 66-А.

— Кто там? — раздался испуганный женский голос.

— Угадай, — ответил Ник.

Дверь приоткрылась, оттуда упал конус желтого света.

— Привет, Ник, — прошептала Нола.

Они проскользнули внутрь. Номер был из тех, что сдаются на час: с водяным матрасом и привинченным к полу телевизором, в который бросаешь монетки — и на тебе порнуха. Валентайн проверил ванную, подошел к окну, приподнял штору, выглянул на улицу и довольно громко сказал:

— Потрудитесь объяснить, как вы сюда попали.

Нола мрачно глянула на него. Они с Ником, держась за руки, сидели на кровати. Если бы Валентайн увидел эту парочку в первый раз, он бы подумал, что они собираются пожениться.

— Вы же сюда не пешком пришли, не так ли?

— Оставьте ее в покое, — сказал Ник.

— С какой это стати?

— Да разве не видите — ее избили!

Валентайн опустился на колено и внимательно, снизу вверх, разглядел Нолино лицо. Да, обработали ее профессионально. Синяки под обоими глазами, в носу — запекшаяся кровь, разбитая нижняя губа. Выглядит ужасно, однако на самом деле повреждения не такие уж серьезные: зубы не выбиты, хорошенький маленький носик не сломан.

— Надеюсь, вы не купились на эту дешевку? — сказал он Нику.

— О чем это вы? — удивленно заморгал Ник.

— Такие увечья — старый трюк. Ее поколотили апельсинами, засунутыми в чулок: на первый взгляд все переломано, а на самом деле это только поверхностные синяки и царапины. Не так ли? — закончил он, обращаясь к Ноле.

В ответ Нола лишь горестно всхлипнула. Ник обнял ее за плечи, словно пытался защитить от обвинений.

— Тони, вы настоящая сволочь, — сказал он.

Краска бросилась Валентайну в лицо. Он встал с колен и, вперив в Ника указующий перст, произнес:

— Пять минут. Мы договорились о пяти минутах.

— Да, только пять минут.

— И через пять минут я вызываю полицию.

— Пять минут, — повторил Ник. — А теперь убирайтесь.

— Хорошо.

Валентайн направился к выходу. Он сделал свою работу, и теперь пришло время возвращаться из безумного мира Ника в собственный, не менее безумный мир. Он был нужен сыну, он был нужен Мейбл. И они тоже нужны ему. Очень. Он открыл дверь и вышел.

До него доносился голос из радиоприемника: комментатор говорил о том, что сегодня Холифилд получил больше ударов, чем иные боксеры за всю свою жизнь. Но ни один из этих ударов не мог сравниться по неожиданности с тем, который обрушился на голову Валентайна. Перед глазами у него все завертелось, и он рухнул назад, во все еще открытую дверь номера 66-А.

Валентайн пришел в себя от воплей Нолы, сопровождавшихся кваканьем игрушечного револьверчика Ника. Потом послышался глухой удар, Нолины вопли сменились ее же хрипом, словно женщину душили. Валентайн попытался приподняться, хватаясь за дверной косяк, но пальцы у него свело. Наконец с огромным трудом ему удалось встать.

Над кроватью склонился Ручонки. Он держал Нолу за горло и твердил:

— Где Фонтэйн? Где Фонтэйн?

— Я… не… знаю… — хрипела она.

А Ник, обхватив массивную ляжку Скарпи, впился в нее зубами. Ручонки отшвырнул его словно муху.

— Помогите! — закричал Ник.

Но как? Дзюдо — штука хорошая, но когда приходится обороняться, для нападения эти приемы не годятся. Да и Ручонки вряд ли позволит Валентайну напасть на него — все-таки он профессионал. Лучше всего выскочить из номера и орать в надежде, что кто-нибудь все-таки услышит.

Вместо этого Валентайн стукнул Ручонки ногой в зад. Это было все равно что пинать скалу. Ручонки оглянулся и, не отпуская Нолу, сообщил:

— Ты следующий.

Валентайн снова пнул его.

— Ну старик, я тебя на куски порву!

Все инстинкты приказывали Валентайну бежать — но бежать было невозможно: Нолино лицо уже приобретало синюшный оттенок, счет шел на секунды. Он снова попытался отвлечь Ручонки.

— Феликс Андерман сказал, что твоя мамаша напилась и ее трахнул карлик, — сказал Валентайн. — Это правда?

Ручонки отшвырнул Нолу. Его безумный взгляд говорил, что Валентайн нажал разом на все болевые точки. Он с яростным ревом двинулся на Валентайна, и в этот момент Ник вырвал коврик из-под ног Эла Скарпи. Тот на животе въехал под телевизор.

От удара телевизор включился, и на экране замелькали кадры порнофильма. На кровати лежала женщина с чернокожим парнем, у которого на голове, по каким-то неясным причинам, было сомбреро. Они вопили от страсти, и эти вопли почему-то привели Ручонки в еще большую ярость. Он снова ринулся на Валентайна.

Большинство наемных убийц в достаточной степени искушены в восточных единоборствах, но все, чему Ручонки научился, оказалось им мгновенно забыто. Поэтому Валентайну без большого труда удалось схватить громилу за воротник, отшвырнуть к стене, а затем врезать ему локтем в лицо. Послышался хруст сломанной переносицы, и Ручонки распластался на полу.

Валентайн схватил револьвер Ника и направил на Эла. Гигант перевернулся — все лицо его было залито кровью — и, тыча крошечным пальчиком в телевизор — там парень в сомбреро как раз добирался до оргазма, — заорал:

— Выключите телевизор! Выключите телевизор!

Валентайн впервые видел человека, спятившего от порнухи.

Когда Скарпи отвезут в тюрьму, психиатрам надо будет провертеть у него в башке дырочку и посмотреть, что там не так.

— Как ты нас нашел? — спросил Валентайн.

— Выключите, выключите!

Нола, до того неподвижно лежавшая на кровати, с трудом поднялась и побрела к телевизору. Не найдя никакой кнопки, она сказала:

— Его невозможно выключить.

— Стукните по нему, — посоветовал Валентайн.

Нола так и сделала. Экран начал медленно гаснуть — сомбреро закатывалось, словно солнце за горизонт. Валентайн повернулся к Скарпи:

— Мы твою просьбу выполнили.

— Мне позвонил мистер Андерман, — простонал тот: из-за фасада громилы выглянул маленький несчастный человечек. — Я поехал в «Цезарь», увидел вас там. Решил, что вы выведете меня на Фонтэйна, и поехал следом.

— Ты один или с тобой еще кто-нибудь?

— Я всегда работаю