Между Сциллой и Харибдой - Бронислава Антоновна Вонсович

Теодоро стоило больших усилий эти слухи пресечь. Но только потому, что из брака со мной он собирался получить определённую выгоду, в противном случае мог бы благословить «скомпрометированную» девицу на брак с укравшим кавалером, если кавалер держал бы его руку.

— Я думаю, больше переживают оттого, что в случае нашей с тётей гибели они могут остаться без работы, — скептически заметила я. — Честно говоря, я не замечала за слугами в доме особенной любви к хозяевам. Да и в замке Эрилейских тоже.

— Я передаю то, что слышала своими ушами. — Альба выразительно дёрнула спиной. — На расстоянии все кажутся лучше.

— Да, — я вздохнула и обняла фамильяра. — На расстоянии и со временем всё и все кажутся лучше.

— Скучаете?

— А что изменится, если я скажу да?

— Как что? За своё надо бороться. Вот сейчас всё как посыплется… И очень может быть, что границы стран начнут меняться, как это обычно бывает при катаклизмах. И тогда…

Альба явно намекала на моё герцогство, которое может поменять страну, но в том-то и проблема, что я не считала его своим. Оно было мне столь же чуждо, как и моё нынешнее место. Словно я только играю роль важной Сиятельной дамы и делаю это из рук вон плохо.

— Я могу оказаться замужем раньше, чем всё посыплется.

— Ещё должно быть два благословения от Двуединого, — напомнила Альба. — А вдруг?..

— Ты сможешь задержать Бласкеса? — я спрашивала одновременно и со скепсисом, и с надеждой.

— Я — нет, — признала фамильяр. — Но неужели вы думаете, донья, что Двуединому угодно, когда его знамения подделываются? Он наверняка устроит случайность не в пользу Бласкеса.

Я кивнула, не особо в это веря. С чего бы недовольству Двуединого проявляться именно на Бласкесе и именно в нужное мне время? У бога и раньше было предостаточно возможностей показать своё недовольство. И вообще, лучшая случайность — та, что тщательно спланирована и подготовлена. Украсть Бласкеса или заблокировать его магию не в моих силах. А вот усыпить… Идея была замечательной, всё упиралось в то, что даже будь у меня снотворное зелье, вряд ли я бы смогла подлить его придворному магу. А вот если бы нашлась сонная пыльца по типу такой, которая была у Эмилио, её смогла бы насыпать на Бласкеса даже Альба. Но вот беда: рецепта сонного порошка я не знаю и узнать его неоткуда.

— Донья, что-то вы загрустили.

— Вспомнила, как меня усыпляли порошком, и пожалела, что рецепта не знаю, — вздохнула я.

— Донья, так я знаю, — восторженно выдохнула Альба. — Там и надо-то всего ничего. В любой лаборатории сделаем.

В голове у меня словно закрутились шестерёнки с бешеной скоростью. Во дворце если и есть лаборатория, меня туда никто не пустит, а если и пустит, то приглядывать будут так, что нужное ни за что не сделать. Значит, придётся как-то извернуться, чтобы попасть хотя бы в родовой особняк.

— Порошок долго делается?

— Полчаса, примерно.

Альба сияла, наконец получив возможность поделиться со мной знаниями. Рецепт я у неё выспросила на случай, если предоставится возможность поработать в лаборатории, а фамильяра рядом не будет. Заучила я его накрепко и только после этого отпустила Альбу, которая и без того уже задержалась дольше, чем обычно.

Настроение поднялось настолько, что даже спать я ложилась, счастливо улыбаясь. И как оказалось, радость была отнюдь не преждевременной, потому в этот раз во сне ко мне пришёл…

— Рауль? — удивлённо выдохнула я.

Самое забавное, что принц точно так же пролезал в окно, как делал это Теодоро, только окно это было окном королевского дворца в Муриции. И это мне казалось совершенно иррациональным.

— Вы не рады меня видеть, Катарина? — огорчился Рауль. — Тогда приношу свои извинения.

Он полез назад, да только я вовремя спохватилась, подскочила и ухватила за руку чтобы он не исчез.

— Не вздумайте уйти, Рауль. Я рада, я очень рада вас видеть. Вы даже не представляете, насколько я рада. Просто вы появились слишком неожиданно. До сих пор только Теодоро навещал меня во сне. И я только сейчас вспомнила, что Бернар обещал вас научить.

— Он мне многое объяснил, но это не такое умение, которое приходит сразу, пришлось что-то придумывать по ходу, — пояснил Рауль, который теперь уже сам взял меня за руки и заулыбался. Во сне на него не действовало ничего из изменяющих внешность чар, и я его видела сейчас таким же Сиятельным, как и тогда, когда мы только выбрались из руин дворца в Пфаффе. — Это не первая попытка, но первая удачная.

— Как там Бернар? Альбе приходится прятаться, потому что дон Дарок оказался Чувствующим.

— Вот как? — Взгляд Рауля словно ушёл в себя. — Это многое объясняет.

— Да, я уверена, что он хотел предупредить фамильяров об участи, которую им заготовили в Муриции. Да и не только их…

— Возможно. — Рауль отмер и смотрел теперь опять на меня и немного на обстановку вокруг. — Это мурицийский дворец?

— Да. Теодоро не хочет меня от себя отпускать, надеется приманить тётушку.

— Очень похоже, что не только на это надеется, — намекнул Рауль.

— Невозможно сбежать, когда ты на коротком поводке, — честно ответила я. — Насколько бы далеко я ни убежала, стоит уснуть — и меня сразу выдернут в Мурицию.

— У меня есть идеи как недопустить свадьбу, но они несколько сырые, — сказал Рауль. — И я не уверен, что вы сами не хотели бы стать королевой…

— Если к короне прилагается Теодоро, то однозначно не хочу, — усмехнулась я. — Знаете, Рауль, он меня воспринимает, как нечто неодушевлённое, как выгодное приобретение, которое принесёт ему значительные дивиденды в будущем, но само по себе уже неинтересное. Но у нас с Альбой появилась идея, как отменить второе благословение в храме.

И я рассказала и о роли Бласкеса в благословении, и о том, как я собираюсь устранять придворного мага. У меня даже идея появилась, как добраться до своего дома: предложить Теодоро ловить донью Хаго на живца. Уверена, что без труда смогу убедить короля, что фамильяр Эрилейских на меня куда скорее клюнет, будь я в собственном доме, а не во дворце, куда сложнее забраться.

Рауль меня внимательно выслушал и лишь потом сказал: