Цивилизации Америки, Великие географические открытия и колониальное хозяйство, генезис капитализма и становление классической политэкономии, великие буржуазные революции и развитие капитализма - Коллектив авторов -- История

10.8.3. Новая наука

Крестьянин, вспахав, удобрив и засеяв участок земли, собрал урожай. Он засыпал семена, отложил зерно на пропитание семьи, часть продал для приобретения самых необходимых городских товаров и с удовлетворением убедился, что у него еще есть какой-то избыток. Что может быть проще этой истории? А между тем именно подобные вещи натолкнули доктора Кенэ на разные мысли.

Кенэ хорошо знал, что будет с этим избытком: крестьянин отдаст его деньгами или натурой сеньору, королю и церкви. Он даже оценивал в одной из своих работ долю каждого получателя: сеньору – четыре седьмых, королю – две седьмых, церкви – одну седьмую. Возникают два вопроса. Первый: по какому праву эти трое с ложкой забирают у одного с сошкой значительную часть его урожая или дохода? Второй: откуда взялся избыток?

На первый вопрос Кенэ отвечал примерно так. О короле и церкви нечего говорить: это, так сказать, от Бога. Что касается сеньоров, то он находил своеобразное экономическое объяснение: их ренту можно рассматривать как законный процент на некие «поземельные авансы» (avarices foncieres) – капиталовложения, якобы сделанные ими вовремя для приведения земли в пригодное для обработки состояние. Трудно сказать, верил ли в это сам Кенэ. Во всяком случае, он не представлял себе земледелие без помещиков. Ответ на второй вопрос казался ему еще очевиднее. Земля, природа дала этот избыток! Столь же естественным образом он и достался тому, кто владеет землей.

Избыток сельскохозяйственного продукта, который образовался за вычетом всех издержек его производства, Кенэ называл чистым продуктом (produit net) и анализировал его производство, распределение и оборот. Чистый продукт в трактовке физиократов – это ближайший прообраз прибавочного продукта и прибавочной стоимости, хотя они односторонне сводили его к земельной ренте и считали естественным плодом земли. Однако их огромной заслугой было то, что они «перенесли исследование о происхождении прибавочной стоимости из сферы обращения в сферу непосредственного производства и этим заложили основу для анализа капиталистического производства»[30].

Почему Кенэ и физиократы обнаружили прибавочную стоимость только в земледелии? Потому, что там процесс ее производства и присвоения наиболее нагляден, очевиден. Его несравненно труднее разглядеть в промышленности. Суть дела заключается в том, что рабочий в единицу времени создает больше стоимости, чем стоит его собственное содержание. Но рабочий производит совсем не те товары, которые он потребляет. Он, может быть, всю жизнь делает гайки и винты, а ест он хлеб, порой мясо и, весьма вероятно, пьет вино или пиво. Чтобы разглядеть тут прибавочную стоимость, надо знать, как привести гайки и винты, хлеб и вино к какому-то общему знаменателю, т. е. иметь понятие о стоимости товаров. А такого понятия Кенэ не имел, оно его просто не интересовало.

Прибавочная стоимость в земледелии кажется даром природы, а не плодом неоплаченного человеческого труда. Она непосредственно существует в натуральной форме прибавочного продукта, особенно в хлебе. Строя свою модель, Кенэ брал в нее не бедного крестьянина-исполыцика, а скорее своего излюбленного фермера-арендатора, который имеет рабочий скот и простейшее оборудование, а также нанимает батраков.

Размышления над хозяйством такого фермера толкнули Кенэ на известный анализ капитала, хотя слово «капитал» мы у него не встретим. Он понимал, что, скажем, затраты на осушение земли, строения, лошадей, плуги и бороны – это один тип авансов, а на семена и содержание батраков – другой. Первые затраты делаются раз в несколько лет и окупаются постепенно, вторые – ежегодно или непрерывно и должны окупаться каждым урожаем. Соответственно Кенэ говорил о первоначальных авансах – avances primitives (мы называем это основным капиталом) и ежегодных авансах – avances annuelles (оборотный капитал). Эти идеи были развиты Адамом Смитом. Теперь это азбука экономиста, но для своего времени такой анализ был огромным достижением. Маркс начинает исследование учения физиократов в «Теориях прибавочной стоимости» такой фразой: «Существенная заслуга физиократов состоит в том, что они в пределах буржуазного кругозора дали анализ капитала. Эта-то заслуга и делает их настоящими отцами современной политической экономии»[31]. Введя эти понятия, Кенэ создал основу для анализа оборота и воспроизводства капитала, т. е. постоянного возобновления и повторения процессов производства и сбыта, что имеет огромное значение для рационального ведения хозяйства. Сам термин «(воспроизводство», играющий такую важную роль в марксистской политической экономии, был впервые использован Кенэ.

Кенэ дал такое описание классовой структуры современного ему общества: «Нация состоит из трех классов граждан: класса производительного, класса собственников и класса бесплодного»[32].

Странная на первый взгляд схема! Но она очень логично вытекает из основ учения Кенэ и отражает как его достоинства, так и недостатки. Производительный класс – это, конечно, земледельцы, которые не только возмещают затраты своего капитала и кормят себя, но и создают чистый продукт. Класс собственников – это получатели чистого продукта: помещики, двор, церковь, а также вся их челядь. Наконец, бесплодный класс – это все прочие, т. е. люди, говоря словами Кенэ, «выполняющие другие занятия и другие виды труда, не относящиеся к земледелию».

Как понимал Кенэ это бесплодие? Ремесленники, рабочие, торговцы у него бесплодны совсем в ином смысле, чем земельные собственники. Первые, разумеется, работают. Но своим трудом, не связанным с землей, они создают ровно столько продукта, сколько потребляют, они только преобразуют натуральную форму продукта, создаваемого в земледелии. Кенэ считал, что эти люди находятся как бы на заработной плате у двух остальных классов. Напротив, собственники не работают. Но зато они собственники земли, единственного фактора производства, который Кенэ считал способным увеличивать богатство общества. В присвоении чистого продукта и состоит их социальная функция.

Недостатки этой схемы велики. Достаточно сказать, что рабочие и капиталисты как в промышленности, так и в сельском хозяйстве зачисляются у Кенэ в один и тот же класс. Уже Тюрго отчасти исправил эту нелепость, а Смит полностью опроверг ее.

Или другая немаловажная деталь. Если капиталист получает только своего рода зарплату, то как, из чего может он накоплять капитал? Чтобы объяснить это, Кенэ делает такой фокус. Он говорит, что нормально, экономически «законно» только накопление из чистого продукта, т. е. из дохода землевладельцев. Фабрикант же или купец могут накоплять лишь не совсем «законным» способом, урывая что-то из своей «зарплаты».

Эта точка зрения имела под собой то основание, что источники накопления в промышленности, где преобладали либо малопроизводительные ремесленные мастерские, либо полуфеодальные королевские мануфактуры, были очень слабы. Надежды Кенэ на экономический прогресс страны связывались с накоплением, которое имеет своим источником высокопроизводительное, капиталистически организованное фермерское хозяйство. При этом ему казалось не самым существенным, ведется ли