Госпожа страсти, или В аду развод не принят - Марина Крамер

– Да что ты?! – искренне удивился Бес. – А я подстраховался, вот, смотри, – и он вынул из кармана пачку фотографий, небрежно бросив ее на стол перед Мариной. – Смотреть-то будешь или Малыша подождем? Хотя я бы лично не стал – очень уж сюжеты скандальные.

Она взяла фотографии со стола и стала рассматривать. Да... этого хватило бы, чтобы утопить ее и уничтожить и так небезупречную репутацию... а заодно и доказать, что изображенный на фотографиях строительный магнат Грищенко и погибший Егор Малышев – один и тот же человек. Не зря ее предупреждали, что у Беса есть специалисты в любой области, вот и камер насовать во все углы татами-рум кто-то удосужился. Очень четкие, качественные фотографии, почти художественные – Коваль и Малыш, занимающиеся любовью...

– Красиво, да? – усмехнулся Бес, выпуская в потолок колечко дыма. – Ты могла бы сниматься в порно, дорогая, тебе не кажется? У тебя данные!

Она бросила снимки обратно на стол и подняла на Гришку глаза:

– Ну, ты и сволочь! Ведь это же твой брат, как ты можешь...

– О, заговорила! – захохотал он. – Дело не в брате, а в тебе – мне нужны твои связи, а не его. И именно тебя я смешаю с пылью, если что.

– Если что? – раздался в прихожей голос Егора.

Он вошел в гостиную, обнял Марину за плечи, поцеловав в макушку, и только потом соизволил заметить Беса:

– У нас, смотрю, незваные гости?

– Так приходится самому навязываться, ты ведь не приглашаешь, братишка, – осклабился Бес, вставая и протягивая Егору руку. – Думал, я тебя не узнал? Узнал, ведь не чужие.

– Что ты хочешь от моей жены? – игнорируя и протянутую руку, и слова о родстве, спросил Егор.

– Это наши с ней разборки, ты ни при чем.

– Нет, в моей семье не бывает не моих разборок. Я слушаю тебя.

– Прекрати, Егорыч, не бери на голос, я уже не мальчик, не боюсь. – Глаза Беса сузились и злобно заблестели. – Твоя жена отлично знает правила нашей игры – «смотрящий» всегда прав. Я и так не особо ее напрягаю, все же родственница, но сейчас мне нужны деньги и помощь.

– Так дело в этом? – спокойно отозвался Егор. – Сколько тебе нужно?

– Так не пойдет, – отрезал Бес. – Мне не нужны ТВОИ деньги, я не беру в долг и не принимаю пожертвований. Пусть твоя красотка подумает как следует, взвесит все и приедет ко мне с ответом. Картинки тебе оставлю – полюбуйся, там не только ты, там еще и ее охранник.

Марина дернулась и уставилась на Беса:

– У тебя что, своих связей недостаточно? Хочешь сказать, что не прикормил никого из милицейского начальства?

– Это не твое дело! – отрезал он. – Я сказал – мне нужна твоя помощь.

– Я не стану помогать Макару.

– Считай, что это лично мне! – заржал Бес, поднимаясь из кресла. – И думай хоть иногда, что и кому говоришь. Прикажу – и взасос с Макаром целоваться станешь!

Высказавшись, Бес поднялся из кресла и пошел к выходу, на пороге гостиной обернувшись и причмокнув губами, глядя на Марину:

– Ох, так бы и съел тебя, красавица! Ну, желаю счастья!

Коваль сжалась в кресле, обхватила голову руками и раскачивалась вперед-назад как неваляшка. Егор присел на корточки перед ней, стараясь заглянуть в глаза, но она старательно их прятала. Наконец ему это надоело, и он просто поднял ее голову за подбородок:

– Ну, что ты? Расстроилась, детка?

– Егор... это так ужасно... он установил камеру в «Шаре», представляешь?! – Марина заплакала навзрыд – в ее мир, такой счастливый и благополучный, ворвался совершенно чужой человек, наследил там, испачкав все, что было прекрасного, то, от чего она словно взлетала на небо, что принадлежало только двоим – ей и Егору.

– Это все ерунда, детка. Что такое пара снимков? – пожал плечами муж. – Давай скажем ему спасибо за пополнение нашего семейного альбома и забудем обо всем, только и всего.

– Он отдаст это какому-нибудь любителю сплетен из «желтой» газеты, и тогда мне придется остаток жизни провести в Англии, чтобы иметь возможность выйти на улицу без боязни быть изнасилованной. Ты даже не представляешь, что именно там снято. – Марина всхлипнула, вытирая глаза.

– Так давай посмотрим, в чем проблема? – улыбнулся Егор, усаживаясь рядом с женой и беря фотографии. – О, детка, да ты у меня просто звезда!

– Прекрати! Мне не до шуток!

– А я и не шучу – ты невообразимо хороша, просто сказка. Представляю, как изошел слюной мой братец, разглядывая тебя! А говорят, что любительские съемки выглядят неэстетично – это ж смотря кого снять! Вон ты у меня какая – Голливуд обзавидуется!

– Я не понимаю – это что, так весело? – разозлилась Коваль. – Мне вот совершенно не смешно! На что ты там любуешься – на мою задницу?

– Фу, детка, как грубо! – поморщился Малыш, не переставая перебирать фотографии. – О, смотри-ка, даже с Хохлом тебя засняли!

– Дай сюда! – заорала она, пытаясь вырвать у него из рук снимки, но Егор не дал, отошел к окну и насмешливо спросил:

– Тебе стыдно, что ли? Так расслабься – тут нет ничего. Ну, любит охранник хозяйку, не может отказать себе в удовольствии немного ее руками потрогать, тем более что она и сама не против. О-па! А вот это уже действительно интересно! – Настроение у него сразу переменилось, Егор перестал дурачиться и мгновенно сделался серьезным. – Детка, а у нас весь дом в камерах, если хочешь знать.

Он бросил Марине несколько снимков, и она, едва взглянув, поняла, что он прав – на фотографиях она была в красном кожаном платье, которое надевала только во время их с Хохлом развлекушек.

– Сева! – заорала Марина, предусмотрительно накрывая снимки валяющимся на столе журналом, и, когда вбежал обеспокоенный охранник, попросила: – Тебе не трудно проверить дом на наличие несанкционированных камер?

– Конечно, Марина Викторовна, – отозвался он. – Где искать?

– Да везде, хрен их дери!

Сева ушел, а она закурила, боясь поднять глаза – ей действительно было стыдно, словно муж узнал о ней что-то такое, о чем раньше не догадывался. Хотя что нового он увидел – ничего. Егор понял ее состояние, сел рядом, отняв сигарету и ткнув ее в пепельницу, повернул лицо жены к себе:

– Перестань! Ничего не произошло. Слышишь меня, детка? Ни-че-го! Что он хотел от тебя?

– Я не готова обсуждать это, неужели ты не понимаешь? Я не могу думать ни о чем, кроме этих кошмарных снимков! Это ужасно...

– Да брось ты! Можно подумать, я этого не знал! Что ты как маленькая? – Он тормошил ее, а Марине становилось только хуже от его слов, она встала, освободившись от Егоровых рук, и ушла к себе в кабинет, закрывшись там изнутри.

Коваль даже могла назвать точный день, когда бесовские люди установили камеры в доме – в тот вечер он приехал к ней, чтобы отпраздновать день рождения Черепа, и, пока они втроем пили текилу в гостиной, кто-то из его людей воткнул эту дрянь везде, где только фантазия подсказала. Интересно другое – как они забирали потом записи, вот что. Значит, в доме «крыса», по-другому не вышло бы.