Мальтийский крест. Том 1. Полет валькирий - Василий Звягинцев

Отчего так, почему — кодекс поведения спрашивать не позволял.

И вот вдруг такой случа́й, как выразилась подпоручик Полина Глазунова, девица разбитная и успевшая до перехода в «печенеги» побывать замужем, пусть и не слишком долго.

— Значит, начинаем собираться, — объявила она, и полтора десятка девушек принялись дискутировать, в чём именно пристойно идти в театр на премьеру, и не просто так, а в качестве дамы самого подполковника Уварова. Причём дамы всё-таки военнослужащей, что исключало всякие легкомысленности вроде декольте, открытой спины и тому подобного.

Но и строгий английский костюм тоже не подходил.

— Тот же мундир, только без погон, — фыркнула Глазунова, и большинство с ней согласилось.

Из тех нарядов, что Майя с Татьяной подобрали девушкам для московской жизни (почти тридцать комплектов костюмов и платьев при практически полном совпадении размеров давали простор для воображения и «манёвра наличными силами и средствами»), после долгих споров удалось наконец выбрать подходящее.

— Не совсем то, что виделось, — с долей сомнения сказала Глазунова, — но в целом сойдёт.

Это в ней, пожалуй, говорила зависть. Майя, с куда более тонким вкусом дама, чего зря своим подопечным не приобретала. В тёмно-изумрудном, в меру открытом платье, длиной чуть ниже колен, подчёркивающем все достоинства её фигуры, Анастасия была чудо как хороша. И туфли в тон нашлись, и чулки из натурального шёлка.

— А вы, девки, не из бедных будете, — как бы с удивлением сказала ещё одна «светская львица» взвода, Арина Темникова, кивая на разбросанные по койкам и столам туалеты. — Такой гардеробчик ой-ёй-ёй стоит. — А, кроме формы, ни разу ничего не надевали…

— Это нам тётушки на прощание подарили… — ответила Мария.

— Всем — и исключительно тётушки?

— Их у нас всего две… На всех.

— Сиротки, значит, — со странной интонацией проговорила Темникова.

— Так случается, — сухо ответила Кристина. — Авиационная катастрофа — и сразу полсотни сироток. Только остальные — другого возраста.

Взвод затих, усваивая неожиданную информацию. Вообще в отряде интересоваться подробностями биографий сослуживцев не было принято. А тут вдруг повеяло отзвуком какой-то давней трагедии. Зато многое в поведении «валькирий» сразу становилось на своё место.

— Иди сюда, — потянула Настю к окну Глазунова. На улице с низких, пепельных туч срывался мокрый снег с дождём. Порывистый ветер раскачивал чёрные ветки деревьев гарнизонного парка. — А сверху что наденешь, в такую погоду?

Из верхних вещей у девушек были только плащи и короткие, для брючных костюмов, куртки.

— Совсем не годится. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем. Но я тебя не за этим позвала. — Полина понизила голос.

— Ты вот что запомни, если он тебя сегодня же попробует в постель затащить, ни за что не поддавайся. Даже если самой захочется — не поддавайся. Иначе всё у тебя на этом и кончится. Кто ты и кто он? Месяц, не меньше, води на поводке, хоть до исступления доводи, но держись. Пока по-настоящему в любви не признается, замуж звать станет… Уж я хорошо мужиков знаю.

— Да о чём ты говоришь? У меня и в мыслях нет. И чувств к нему никаких. Он же чуть не в приказном порядке велел «культурный уровень повышать». Что же я, с подполковником спорить буду? Придерётся потом к чему-нибудь — и отчислят. И куда? Нет уж, схожу я с ним в этот театр. Пусть покрасуется…

— Вот молодец, правильно рассуждаешь. Правильно себя поведёшь, не только тебе, всем нам польза будет…

Анастасия вышла к указанному месту за пять минут до срока. Поверх платья на ней была очень симпатичная норковая шубка, за которой по просьбе Глазуновой съездила на свою городскую квартиру командир второго взвода поручик Яланская. И попутно тоже дала несколько полезных, на её взгляд, советов о том же самом. Как держаться, что в каком случае говорить, как смотреть на театральную публику, в зале и во время антрактов.

В шубке было тепло, легче и куда приятнее, чем в шинели. Психологически тоже. Нет, затянутая ремнём фигура смотрится лучше, но шубка — совсем другое.

Девушка ждала Уварова и думала о предстоящем. Ей, конечно, совсем не всё равно, как сказала Глазуновой. Она испытывала нешуточное волнение. Подполковник был ей симпатичен, и, возможно, если будет себя правильно вести, у них в дальнейшем что-то может получиться.

Она не забывала и не могла забыть о ночи, проведённой с Новиковым. И он останется мужчиной её мечты, пожалуй, что навсегда. Но перспектив ведь никаких. Он вполне понятно ей объяснил, что не собирается воспользоваться ситуацией. Ничего, кроме разочарования, она не получит…

А ей в тот момент на самом деле очень хотелось узнать, как это бывает и что при этом чувствуешь.

Андрей Дмитриевич её желание исполнил. Он послал ей эротический сон такой силы и достоверности, что даже наставница Дайяна, тщательно Анастасию расспросив, осталась в полной уверенности, что курсантка сегодня стала настоящей женщиной. Причём того редкого сорта, что испытывают восхитительные ощущения с самого первого раза.

Только недели через две, когда начал слабеть поставленный Новиковым блок, она сообразила, что это был именно сон, но столь убедительный, что сопровождался доказательствами не только ментальными, но и чисто физиологическими. Но об этом она тоже читала — как у религиозных фанатиков возникают настоящие раны-стигматы в тех местах, куда были вбиты гвозди распятому Христу.

Дайяне она об этом, конечно, не сказала, да и Марии с Кристиной, те так до сих пор и уверены, что они все трое — настоящие женщины, в отличие от прочих неудачниц-девственниц.

С Новиковым она больше не виделась и не спросила у Левашова, смогут ли ещё увидеться. Да и зачем? Что было, то было, сейчас у неё совсем другая жизнь. И если Уваров сумеет завоевать её сердце, так тому и быть.

Валерий приехал за ней секунда в секунду, на красивом перламутрово-зелёном автомобиле, в тон её платью и глазам. В просторном салоне пахло кожей обивки и хорошими сигарами. От водителя отделяло толстое стекло, вдобавок задёрнутое непрозрачной шторкой.

Увидев Анастасию Вельяминову, подполковник сделал большие глаза, прижал руку к сердцу, потом поцеловал ей руку.

— Всё, поручик, с сего момента мы вне службы, и прошу это накрепко запомнить, как боевое задание. Собьётесь — незачёт.

Сам Уваров был в чёрном расстёгнутом пальто, под ним — настоящий смокинг.

— Может быть, и мне надо было чёрное надеть? — неуверенно спросила она, распахивая шубку. В машине было тепло.

— Что вы, Настя! Ваше платье совершенно изумительно. — Валерий скользнул глазами по едва приоткрывшимся коленям девушки, и она мгновенно отреагировала гормональным всплеском. Хотя — что тут такого? Он неоднократно видел девушку в спортивных трусах и майке на тренировках, в купальнике на занятиях по плаванию. Но сейчас подпоручик остро ощутила — это совсем другое дело.