Князь Демидов. Том III - Евгений Бергер

— К тому что — мне хотелось бы разобраться со всем сейчас. Потом у меня просто не будет времени. — строго ответил я: — И вы прекрасно знаете, что моё слово — это слово Демидова. А для вас оно, судя по всему — ничего не стоит… Я могу позвонить отцу и сообщить ему об этом. Думаю, Михаилу Алексеевичу будет интересно узнать, что ректор Университета не доверяет слову самого известного оружейника в Российской Империи.

— Какой деловой! — усмехнулась ректор: — Ладно… Я посмотрю, что у нас в женском секторе с горничными.

— А какая разница? Разве нельзя поселить её вместе с охраной? — поинтересовался я.

— Правила Университета. ВСЕ мальчики и девочки… — Мавра надела очки и начала листать огромную записную книгу: — …живут раздельно. Я понятно объясняю?

— Дело ваше. — пожав плечами, ответил я.

— Так… Ну, смотрите! Нэлли съезжает через неделю. А до этого… свободных мест в домиках для прислуги, увы, нет. Пускай поживёт это время в гостинице. Тут рядом есть хорошее место. Я покажу.

— Не хотелось бы давать ей волю. — строго ответил я.

— И что ты предлагаешь? — нахмурилась Мавра.

— Пускай поживёт у меня. — из мрака башни величественно вышла Пелагея в темно-фиолетовой мантии: — Что такого? У меня большой домик. В тесноте, да не в обиде.

— К вашему сведенью, Госпожа Пелагея… домик рассчитан лишь на одного человека. Так что — нет! — злобно запротестовала старуха: — Либо в домик Нэлли, либо в гостиницу! Это моё последнее слово.

— Хорошо. — я приобнял Пушистого хвоста за талию и притянул к себе, от чего девчонка вся покраснела: — Тогда я заберу её к себе в комнату… И всю неделю мы с ней будем жить только вдвоём. Она же прислуга и охрана. А в правилах нет пункта, который запрещал бы охране и прислуге жить в комнате с учеником. Потому что ваш устав морально устарел! Многие ученики раньше приезжали с нянями. И вы поленились это исправить. Поэтому… я забираю Мирт к себе.

— Ох… Какой же ты наглый мальчишка… — злобно пробурчала Мавра: — Университет — место для знаний, а не для разврата. Ладно! Пущай живёт с Пелагеей… Разрешаю.

— Прекрасно! Госпожа Пелагея… Вверяю этого ценного сотрудника вам. За жильё будет платить уборкой и мытьём посуды. — с улыбкой произнёс я.

— Очень хорошо. Ну что, Мирт. Будем знакомы? — Пуся протянула слегка смущенной девчонке руку.

— Да… Очень приятно… — тихо произнесла она.

Вот и порешали! А теперь нужно доставить мобильники духам и подготовить лису к ночному караулу.

Глава 13

«Вертолимо — уникальный тип энергетических посредников-трансформаторов, которые появляются в нашем мире в виде сгустка заряженной слизи. Крайне недооцененный тип духов II ранга, от которых, в большинстве своём отказываются. Знаменитый ученый-мэтр Карл Зацепин, когда в 1819 году впервые увидел вертолимо в Закарпатье — написал в дневнике, что не встречал за свою жизнь ничего противнее. Обитает данный тип духов в низинах и часто встречается в устьях рек. Среди знающих чародеев очень ценится, поскольку может принимать абсолютно любую форму — начиная от плюшевой игрушки и заканчивая элементом одежды. Общается посредством короткого щупальца, которые многие путают с головой. У вертолимо нет конечностей. Чаще используется в хозяйстве, как игрушка для маленьких детей.»

(Ист: Глава 11. Параграф 2. Учебник «Духоведенье» для первого курса Императорского Университета. Автор: Брунге В.С. 1966 год)

Опцион Фигель всегда говорил, что у каждой истории есть несколько сторон. Чаще всего, это выглядит, как сложный многогранник. Причём один свидетель наблюдает красивый тетраэдр, а для другого он может показаться самым обычным кубом. Всё зависит от угла обзора.

Вот так же и сейчас…

Судя по рассказам учителя — он тут, как сыр в масле. Попал в хорошую семью, где его тут же сделали дворянином. И не простым, а весьма перспективным. Везение чистой воды!

Хотя, казалось, что для него местное население было сродни аборигенам, в сравнении с которыми Консо выглядел божеством. Ну, или хотя бы представителем высокоразвитой цивилизации. В общем, было видно, что учитель стоял выше их, хоть и изо всех сил старался мимикрировать.

А вот для Мирт история выглядела совершенно по-другому.

Внезапная смерть учителя стала потрясением, с которым оказалось крайне трудно справиться. Хвоста никто к такому не готовил! А то, что Кхал рассказывал о потерях на поле боя… так то были обычные байки и никак не помогали подготовиться к горечи потери.

Три дня Мирт лежала в лазарете и тихонько плакала, не в силах успокоиться. Три дня её изнутри пожирала самая настоящая депрессия. О, какой жалкой лгуньей она оказалась, когда на полном серьёзе говорила, что ей есть дело до всех этих кошмаров с ППА…

В конечном итоге, как только Консо не стало — мотивация защищать бесчисленное количество миров пропала. И Сантий оказался прав. Кхал просто мстил, сам того не ведая. Конечно же, он давно позабыл, как умер в самой первой жизни. Вернее, где-то на окраинах разума, возможно, была небольшая запись о том, что трейсер пробудился из-за тотального уничтожения планеты. Об этом Мирт узнала из архивов.

Тогда образ идеального учителя, конечно же, слегка пошатнулся. Ведь для обычной выпускницы Академии — Кхал Консо был настоящим героем! Примером для подражания. Практически — идолом… Но, даже несмотря на все вскрывшиеся грехи, Хвост прекрасно понимала, что нашла в своём учителе по-настоящему доброе и теплое сердце. По крайней мере, таким он был с ней.

И вот тут история сворачивает на совсем тёмную сторону…

Месяц в полном неведении, предательство от руководства, колоссальный риск и падение с высоты в несколько десятков километров… Да, именно так Мирт и представляла себе долгожданное воссоединение с учителем. Сарказм.

И ведь ни одна живая душа, кроме бедной маленькой стирательницы не позаботилась о том, что таинственную смерть Кхала Консо надо бы расследовать. Несоблюдение техники безопасности на базе строго каралось. А уж диверсия… Тут могли, и представители Сената объявиться. Тогда по головам надавали бы всем.

Сантий, конечно, помогал… но делал это, скорее из жалости, нежели желания разобраться в сути проблемы. Всё управление, как будто вздохнуло с облегчением после ухода Опциона.

И тут Хвост задумалась — неужели