Маска для канцлера - Ольга Валентеева

Я начинал жалеть стражу. Им тоже вряд ли нравится здесь торчать по такой погоде. Что ж, мне везло, как всегда — и дождь, и снег. Теперь у нас с Лессой было куда больше общего — например, очень близкое знакомство с позорным столбом. Не думать о Лессе, а то хочется взвыть.

— Ваша светлость, держитесь.

Мне показалось, или палач обратился ко мне со словами ободрения? Покосился на него — тот не шевелился. Не хватало еще галлюцинаций, но, кажется, ими и не пахло. Значит, наяву. Как же я жалок! Меня жалеет даже палач. Кто бы рассказал раньше, плюнул бы в лицо. Может, действительно, не стоило возвращаться в Адиаполь? Зачем-то же Венден связался с Затрией. Сторговались бы на чем-то другом. Вряд ли затрийцам так сильно хочется воевать. Но, с другой стороны, лучше один я, чем миллионы мирных жителей. Так что, буду держаться, господин палач. Выбора все равно нет.

Одиннадцать ударов городских часов. Тела я уже не чувствовал, будто завис где-то между небом и землей. Опустевшая площадь казалась белой от снега. Но люди еще оставались, пусть и немного. Так любопытно, смогу ли сам спуститься с эшафота? Не надейтесь, смогу. Пока что…

Полночь. Палач освободил меня от колодок. Я пошатнулся — но устоял. Вернулась боль, но все воспринималось будто со стороны. Стало уже все равно. Снова скрип повозки. Тюремные коридоры я не помнил. Как очутился в камере — тоже. Единственный момент просветления — когда рядом появился лекарь. Ну да, я же должен дожить до седьмой ступени. Мазь воняла так, что подняла бы и мертвого. Если бы мы когда-нибудь увиделись с Лессой, я бы ей посоветовал перенять опыт. Что её травки? Вот запах, который сразу поставит на ноги. Кажется, мой смех напугал лекаря, потому что он как-то быстро исчез. А наручники так и не сняли… Твари. Трусы несчастные.

— Закрыл глаза. Поспать бы. Но вместо сна то проваливался в забытье, то возвращался обратно. Игра в кошки-мышки. Кажется, вот-вот усну — и нет. Здравствуйте, серые сырые стены, это снова вы. Но к утру все-таки удалось забыться. На этот раз во сне не было Лессы — только Тьма. Она тихо плакала.

— Не стоит, — сказал я ей. — Ты же сильная. Я умру, ты освободишься.

— Можно подумать, я хочу, чтобы ты умирал! — Она едва не бросилась на меня с кулаками. — Пожалуйста, Эдмонд, найди способ снять маску. Я вызволю тебя оттуда, и Виардани еще пожалеет…

— Вот именно. Виардани пожалеет. А я этого не хочу. Не вмешивайся! Я запрещаю.

— Ты так ничего и не понял. Бороться надо за себя.

— Ты боролась за себя — и проиграла. А я одержу победу. Хотя бы над самим собой.

— Глупый ты, глупый. — Тьма ластилась, словно кошка. Только от неё все равно шел холод. — Не сдавайся, хорошо? Мы выберемся.

— Ты — да. Я — сомневаюсь.

— Борись! Как тогда со мной. Ты победил меня. Разве не справишься с этими жалкими людишками?

Я молчал. А что мне было сказать? Что мне страшно? В этом я не признаюсь даже себе. Что боюсь умирать? Тоже не лучший вариант. Что жалею… Жалею, что оттолкнул единственную женщину, которая рискнула меня полюбить.

— Тьма…

— Да? — Она подняла голову.

— Если я умру, и ты обретешь свободу, пусть и неполную, присмотри за Лессой, хорошо? Её могут преследовать.

— Хорошо, — она склонила голову. — Обещаю.

— Спасибо.

Я проснулся, открыл глаза. Собственное тело казалось тяжелым, будто камень. Еще один день. Еще одна ступень. Ничего, осталось недолго.

Алессия

Мы действительно почти не останавливались. Даже ели в экипаже, а на остановках пополняли запасы. Дни тянулись мучительно долго. Если бы не присутствие друзей, я бы сошла с ума. Виардани гудела и бурлила. Еще бы, арест канцлера никого не оставил равнодушным. Хорошо, что я из этих разговоров слышала мало. А по пути либо молчала, не слушая вопросы подруг, либо спала. Сон приносил утешение, потому что во сне Эд был рядом. Все изменила одна ночь.

Погода испортилась, и мы пару раз чуть не увязли. Дорожные заклинания износились, и нам пришлось остановиться на ночлег на постоялом дворе. До Адиаполя оставалось чуть больше суток. Но без новых заклинаний мы бы туда и год не доехали, поэтому Феон искал мага, а мы с Сианой и Конни поднялись в комнаты, чтобы хотя бы вымыться и привести себя в порядок. Феон вернулся поздно, промокший, замерзший и злой.

— Нашел мага, — заявил с порога. — Экипаж уже готов. Спать будем здесь, или…

— Или! — подскочила я.

— Лесса, пощади, — взмолилась Сиана. — Дай хоть ночь поспать без тряски.

— Можешь оставаться здесь, — ответила резче, чем стоило. — Прости, я с ума схожу, как только подумаю, как там Эдмонд.

— Я понимаю, — обняла меня Сиана. — Хорошо, но давай хотя бы поужинаем здесь.

— Ладно.

А что мне оставалось? Оставить всех без ужина только потому, что сама готова идти дальше пешком? Дождались, пока Конни примет ванну, и спустились в общий зал. Здесь было людно. Маленький постоялый двор бурлил, словно улей. Тут и там слышались чьи-то выкрики. Мы сели за стол, бодро застучали ложками. Точнее, друзья ели, а я заставляла себя есть. Поначалу не прислушивалась к происходящему, но вдруг выхватила в разговоре за соседним столом знакомое имя.

— Да я клянусь! — размахивал руками бородатый мужчина. — Сам только вчера был в Адиаполе. Суд признал, что Эдмонд убил затрийскую принцессу. Говорят разное. Кто — что она его любовницей была, кто — что не захотел влияние на королевский род терять.

— Да зачем канцлеру девчонка? — не верил его собеседник.

— Откуда мне знать? Говорю же, слухи ходят разные. В общем, приговор сегодня должны были привести в исполнение. Жаль, дела у меня, остаться не смог.

— Какой приговор? — обернулась к бородачу.

— Ты мне, куколка? — ухмыльнулся он.

— Тебе. Так какой? — Едва удерживалась, чтобы не вцепиться в него и не встряхнуть.

— Семь ступеней Эдры.

— Что это?

Феон с Конни как-то странно переглянулись.

— Лесса, пойдем, — пальцы Сианы вцепились в мой локоть. — Сама говорила, нам медлить нельзя.

— Нет, подожди. — Я высвободилась из хватки. — Что за семь ступеней?

— Мы расскажем тебе по пути, — пообещал Феон.

— Эй, девонька, — бородач понял, что я потеряла внимание к его особе, — что это ты так печешься о приговоре, будто сама к канцлеру неровно дышишь? Если так, поторопись, скоро он помрет, и попрощаться не успеешь.

— Помрет — и демоны с ним, — меланхолично заметил его сосед по столу. — Давно пора. А то возомнил себя выше короля. Кто высоко забирается, тому больно падать.

— Ага, — согласился бородач. — Может, без него Виардани хоть легче вздохнет. Да и затрийцы угомонятся. Так что туда ему и дорога.