Путин. Внедрение в Кремль - Евгений Стригин

«Тесную группку клептократов, составляющих «семью», ждало мрачное будущее — дела об отмывании денег за рубежом, очень большая вероятность поражения на парламентских, а затем и президентских выборах» [479].

Между тем, Ельцин, вспоминая 1999 год, напишет: «Летом началась кампания дискредитации меня и моей семьи, серия проплаченных публикаций в нашей, а потом и в зарубежной прессе, причем именно в той прессе, которая многие годы была каналом «слива информации» для КГБ. И Лужков не погнушался немедленно выступить с официальным заявлением, в котором потребовал (именно так!) предъявить доказательства моей невиновности. Говорил, что будет верить во все, пока не будет этих доказательств. Помнится, это меня особенно поразило. А как же презумпция невиновности?

...Я привык к оскорблениям в желтой прессе, в неразборчивой в средствах депутатской среде. Но еще никогда политик федерального уровня не попирал мои человеческие права так грубо и беззастенчиво.

Для меня очевидно: Лужков не мог не знать, что обо мне пишут заведомую ложь, ничем не доказанную и не подтвержденную. Но, видимо, азарт политического игрока заставил его не считаться с этим» [480].

«Но вот к чему я не был готов совершенно — так это к удару в спину со стороны единомышленников, — напишет позже Ельцин. — А удар не замедлил последовать. От умного, интеллигентного телеканала — НТВ. В передаче «Итоги» обозреватель Евгений Киселев показал «схему президентской семьи». Эти фотографии на экране чем-то напомнили мне стенд «Их разыскивает милиция». Я такие стенды в Свердловске очень часто видел: на территории заводов, на автобусных остановках, возле кинотеатров. Там красовались личности пьяниц, воров, убийц, насильников.

Теперь «милиция» в лице НТВ «разыскивала» мою так называемую Семью: мою дочь, Волошина, Юмашева.

Всем этим людям, включая меня, приписывалось подряд все что можно: счета в швейцарских банках, виллы и замки в Италии и Франции, взятки, коррупция.

Передача по НТВ повергла меня в шок. Скучный поток демагогии по третьему каналу, в мэрской прессе, по большому счету, был безвреден, хоть и неприятен: от него за версту разило ремесленной, наспех состряпанной пропагандой. А вот здесь, конечно, поработали мастера своего дела. Ложь умело пряталась за «фактическими деталями». Это уже была настоящая провокация. И настоящая травля» [481].

Все это уже подрывало авторитет первого российского президента, делало невозможным его личное участие во все приближающейся президентской гонке. Срочно нужен был «наследник».

Сделаем небольшое отступление от разговора по конкретным делам и поговорим чуть-чуть о теории, точнее о преступной практике ведения заказных уголовных дел.

Получив в советские времена юридическое образование, а также навык практической следственной и оперативной работы, не всегда можно привыкнуть к новому пониманию новых «ценностей» уголовного дела.

Да, времена действительно изменились. Когда-то критическая статья в газете означала, что ее «герой» как минимум будет уволен или понижен в должности, а нередко и попадет в места лишения свободы. Сейчас только дураки и бедняки огорчаются, когда их ругают на телеэкране или на газетной странице. Наученные опытом и обеспеченные люди даже не пытаются оправдаться. И только если уж приспичит, купят время на телевидении или место в газете, где расскажут (распишут), как они хороши. Так появляются заказные статьи, теле- и радиопередачи.

Это вам не социализм, это. А впрочем, мы и сами не знаем, что это.

Начальник Главного управления собственной безопасности МВД РФ Константин Ромодановский весной 2003 года констатировал: «В Советском Союзе в кадровой политике существовала система строгого контроля и надежный механизм защиты граждан от милицейского произвола. Потом все рухнуло» [482].

Изменилось и отношение к уголовному делу. Раньше в органах КГБ обычно уголовные дела возбуждались по тщательно подготовленным материалам и обязательно должны были привести к рассмотрению дела в суде и к приговору. Иное считалось очень серьезным браком. В органах внутренних дел и прокуратуре, где дел было гораздо больше, такого брака порой хватало, но всегда брак и назывался браком, никто обычно не возбуждал уголовных дел в иных целях. Исключения были, но на общем фоне их было слишком мало.

Собственно говоря, и сейчас обычно возбуждают уголовные дела в этих самых же целях, предусмотренных законодательством. Но это в отношении простых смертных. А вот в отношении не простых смертных уголовные дела.

Заказное уголовное дело — уголовное дело, которое возбуждено, расследуется или разбирается в нарушение принципов уголовного судопроизводства и в корыстных интересах заинтересованных лиц.

В рамках такого дела уголовное преследование осуществляется так, чтобы достичь этих корыстных интересов обычно в отношении участников уголовного судопроизводства со стороны защиты (чаще всего — подозреваемого или обвиняемого), но иногда и в отношении иных участников уголовного судопроизводства или лиц, каким либо образом причастных к осуществлению досудебного и судебного производства.

Заказное уголовное дело может быть возбуждено в корыстных интересах или в рамках ранее возбужденного уголовного дела реализуются корыстные интересы заинтересованных лиц.

По юридической логике за преступлением должно следовать расследование, затем наказание. По логике современной жизни — не всегда так.

В конце 1994 года Юрий Иванов написал: «.Любое крупное уголовное дело, особенно в последние годы, это, по сути, большая политика» [483].

«В Кемеровской области предприниматель Живило дружил с губернатором Тулеевым. Как только дружба закончилась, Живило стал криминальным авторитетом. В Нижегородской области предприниматель Климентьев считался другом губернатора Немцова. После того как возникли финансовые разногласия, Климентьев был объявлен преступником.

Если бы все это было только на уровне политических заявлений, еще можно понять. Но по каждому случаю возбуждались уголовные дела, проходили суды — и выносились приговоры. С одной стороны есть очевидные интересы конкретных людей. С другой — есть документальные доказательства, что эти интересы были реализованы с использованием государственных структур» [484].