Шантаж от Версаче - Татьяна Гармаш-Роффе

– Ты тоже объелся – но по своей вине, потому что ты есть обжора, – и твои мозги не работают. Я просто сократил логическую конструкцию.

– А-а, – уважительно сказал Кис. – А сам врешь, что ничего не соображаешь!

– Я из-за тебя растолстею, – ворчал Реми, – и меня девушки перестанут любить!

– Ты знаешь, какой вид деятельности затрачивает наибольшее количество калорий? Умственный! Так что хочешь похудеть к завтрему – думай давай. Налить тебе чего-нибудь крепенького для пищеварения?

– Я уже залит по уши, как бак твоей машины…

– Ну, как хочешь, – пожал плечами Алексей. – А я выпью.

С этими словами он плеснул себе полстакана коньяка. Реми только головой покачал – это ж какое здоровье надо иметь, чтобы столько пить! – и уставился в раскрытые перед ним страницы.

Ему думалось плохо, открытие, которое они сделали с Кисом, сверлило мозг. Ксюшу собирались снять на видеокассету. Как уже делали не раз до нее. И делали с целью шантажа. Зачем им шантажировать Ксюшу? И что произошло бы, если бы Реми не поехал за ней?

– Ты куда смотришь? – подтолкнул его локтем Кис. – Я тебе о таблице талдычу, а ты в окно глядишь!

Реми нехотя обратил глаза к странице еженедельника.

И вдруг до него дошло. Вот так, ясно и просто, и очень неожиданно: до-шло.

– Вот этот список, с двумя колонками цифр, – я, кажется, знаю, что это означает!

– Да ну, – недоверчиво покосился на него Кис. – Вот так прямо глянул и знаешь?

– Ага. Это номера кассет.

– Кассет?

– Видеокассет. У Тимура повсюду есть видеокассеты – в квартире, на даче… На Ленинском не приметил?

– Валялись какие-то.

– Значит, и на Ленинском. И все с разными номерами – ни логики, ни порядка в кассетах! А надписи-то по-русски я не понимаю, ну вот и решил…

– Не тяни резину, с чего ты взял, что эти цифры означают номера кассет?

– А ты не суетись, слушай… Видишь ли, мне физиономия Рональда показалась знакомой. Я немножко погадал, поломал мозги и решил, что ошибся, – знаешь, как мы устроены: все китайцы на одно лицо, все черные тоже. А вот теперь, после всех наших с тобой разговоров о видеосъемках, я понял… Поскольку я надписи по-русски прочитать не сумел, то решил все кассеты просмотреть по чуть-чуть, по минуте примерно. Большинство оказались порно или эротические, да несколько боевиков попалось… Ладно, смотрю. И вдруг на одной кассете с порнушкой как-то внезапно план прыгает. Конечно, все эти фильмы, сам знаешь, сделаны крайне плохо, по дешевке, но все-таки странно: вроде бы только что-то в саду затевалось, как все перенеслось в помещение, только что все в цвете было, как вдруг прыгнул черно-белый кадр, в котором какой-то черный мужчина трудится над белой женщиной, крашеной блондинкой… И его потная морда над ее гениталиями крупным планом… Тогда, разумеется, я не придал этому значения – решил, что качество низкое. А вот сейчас дошло: это был Рональд!

– Я чего-то не просеку: он в порнофильмах снимался?

– Нет. Я другое думаю: на магазинных кассетах с порнухой Тимур переписывал свои фильмы. Только отступал на несколько минут, оставляя на кассете «родное» начало. Как раз для таких случаев, если вдруг кто нос сунет без ведома. Причем записывал не на всех подряд, часть из них так и остались нетронутой магазинной порнухой, а на нескольких он разместил свои шедевры порношантажа. И во втором списке слева – номер клиента, а справа – номер кассеты, где он выступает в главной роли.

– И, следуя твоей логике, «бомба» у нас просто под рукой?

– Именно. Съездим на Бережковскую набережную?

– Не съездим! Слетаем!!! А потом на Ленинский! Соберем все кассеты!

Но их затея удалась только частично. Из всех находившихся в обеих квартирах кассет только четыре содержали доморощенную Тимурову порнуху. По первому списку удалось установить личности «порнозвезд» – все были женщины, и все занимали приличные посты в разных московских фирмах и предприятиях.

Глядя на изощренно, с фантазией поставленные в дачном спортзале сцены, где спортивные снаряды служили совсем по другому назначению, Реми холодел при мысли о том, что не вздумай он утром следить за Ксюшей, то и она бы…

Кошмарные видения затеснились в его воображении. «Увозить ее отсюда! Увозить немедленно! Это моя девочка, моя, понимаете вы?! И я ее никому не отдам на поругание!..»

…Хорошо, что Кис был рядом. Он смотрел, сведя брови к переносице, на Реми.

– Хочешь, поедем, набьем этим гадам морду? – предложил он. – Вдвоем-то управимся! И тебе полегчает… Давай? А можно нанять специалистов по этому делу – они им все яйца, весь «куй» отобьют, впредь неповадно будет! Хочешь, а, Реми?

Реми улыбнулся вымученно, но благодарно. Он, конечно, никого нанимать не будет, но понимание и соучастие друга оценил. Все-таки Алексей тонкий человек, хоть частенько его прямота шокировала Реми… Жаль, что Кис не живет в Париже, где-нибудь рядом!

Впрочем, если бы он жил в Париже, то он был бы другим.

Наркотик разгорался в крови, вместе с ним разгоралось желание, а воля и рассудок бессильно хлопотали с никому не нужными потугами. Александра не знала, как оказалась в роскошной спальне Тимура, на огромной кровати под балдахином. Ей вспомнилась сцена из феллиниевского фильма «Джульетта и духи»: лежит женщина, распростертая на кровати, а над ней склоняется необыкновенной красоты мужчина…

Над ней действительно склонялся очень красивый молодой мужчина, со сладкой, обещающей лаской вглядываясь в ее лицо. Тимура в комнате не было, были только двое: она и красавец.

Но она не вскочила, как Джульетта из фильма. Не убежала, не спаслась. Не было сил и не было желания убегать. А было желание совсем другое: отдаться этому парню. Причем было нестерпимо сильным, таким, что она торопила его мысленно – а может, и вслух, она уже не знала сама, – пока он, красуясь и ловя ее восхищенный взгляд, картинно раздевался перед нею. Александра застонала, когда этот юный Аполлон снял трусы – последнее прибежище, укрывавшее скульптурное великолепие его форм.

Наконец белокурый красавец приблизился к ней, протянул ей руку, помогая подняться с постели, и, прижавшись всем телом так, что она почувствовала его горячую плоть, обжег ее прикосновением к губам. Александре не нужны были никакие эротические игры, ей нужен был прямой секс, простой и грубый, без изысков – только бы спастись от этого жара, сжигавшего ее внутренности! Но мальчик и не думал торопиться. Он медленно, нарочно медленно и легко касался ее тела, раздевал ее, театрально и бережно снимая с нее каждую вещь.

Когда на Саше осталось только белье, замер восхищенно: Александра любила красивое белье, и на ней сейчас был прелестный французский гарнитур цвета спелой вишни, который необыкновенно шел ее светло-золотистой коже; но в данный момент она, право, меньше всего нуждалась в комплиментах.