"Горячие" точки. Геополитика, кризис и будущее мира - Джордж Фридман

Одновременно, как офицер КГБ, он был воспитан на чувстве глубокой преданности государству и своей стране. Люди, работающие в разведке, и по своей природе, и по подготовке являются изрядными циниками. Они редко доверяют декларациям о преданности и верности. Они понимают, что болтовня есть болтовня, она ничего не стоит. Такие люди не приходят на гражданскую службу с невысокой зарплатой и возможными личностными рисками в надежде, что эта работа откроет им дорогу к богатству и славе. Богатство не приходит как результат подобного труда, как ни старайся, а слава — очень редкий гость в жизни «бойцов невидимого фронта». Настоящим побудительным мотивом для этих людей является чувство патриотизма, соединенное с профессиональной гордостью, которая не позволяет мириться с поражениями.

Путин оказался на проигравшей стороне, и это задевало его. Ему было больно видеть свою страну в разоренном и униженном состоянии, страну, с которой никто не считался, которую никто не уважал, к которой все относились с безразличием. По мере накопления богатства и укрепления власти он пришел к выводу, который позже сформулировал в одном из своих политических обращений: «Прежде всего следует признать, что крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века». Наконец, настало время, когда он лично получил возможность что-то сделать по этому поводу. В любом действии Путина прослеживается личная гордость за восстановление российской силы. Равно как и любовь к своей стране, глубоко запрятанная под необходимой для каждого оперативника спецслужб циничной маской. Присяга, которую он принял, любовь к своей стране горят внутри него.

Конечно, Путин осознавал, что Соединенные Штаты значительно сильнее России и обладают несопоставимыми возможностями. Он также понимал, что в долгосрочной перспективе Вашингтон имеет все рычаги влияния на страны Европейского полуострова, в частности на государства, расположенные на пограничных территориях. Но США увязли на Ближнем Востоке. Поэтому перед Россией открывалось окно возможностей не только для восстановления своего военного потенциала, но и оказания влияния и даже переформатирования прилегающих пограничных территорий, особенно Украины, таким образом, чтобы обеспечить наилучшую защиту российского государства. Если ждать очень долго, окно может захлопнуться. Если начать действовать слишком рано, военные могут не успеть подготовиться. Но при зависимости Европейского полуострова от российских энергоносителей развитие ситуации в какой-то степени оказалось заморожено. В этом тоже состоял его шанс.

Война с Грузией должна была подорвать американские позиции на этой пограничной территории, ослабить проамериканские и проевропейские силы в стране. Эта цель была достигнута. Очевидно, что США не стали бы вмешиваться, а Европа к тому же и не смогла бы. Российско-грузинская война изменила динамику развития региона.

Россия нанесла удар в одном направлении, усилив свои позиции на Кавказе и используя собственную стратегическую инициативу для укрепления позиций на Украине. Столкновение с Грузией носило чисто военный характер. По отношению к Украине было применено и открытое, и подковерное политическое давление перед лицом внутренней украинской нестабильности. В мирные времена на пограничных территориях нарастало напряжение. Конечно, экономика играла важную роль, но и старые стратегические реалии являлись не менее значимыми.

Перед Россией в настоящий момент не стоят какие-либо военные угрозы, но историческая память говорит, что такие угрозы со стороны Европейского полуострова могут возникнуть внезапно и неожиданно. Принимая во внимание неопределенность того, что будет с Украиной, угрозы могут появиться очень быстро. России сейчас нет нужды в использовании военных сил быстрого реагирования, она даже не имеет таких сил в существенном количестве. Но Россия вела бы себя очень неосмотрительно и даже безответственно, если бы не предпринимала определенных шагов. Такое мышление выглядит архаичным с точки зрения современного европейца, но Владимир Путин был обучен исходить не только из существующих геополитических реалий, но и из возможного самого негативного сценария развития событий в будущем. Его заявление о распаде Советского Союза как о геополитической катастрофе вполне укладывается в такую логику.

Для России просматриваются две возможные стратегии. Одна предполагает попытку продвинуться на запад по Европейской равнине так далеко, как это будет возможно. При этом достигается стратегическая оборонительная глубина, на свою сторону привлекаются промышленные и технологические ресурсы. Другая стратегия — достичь Карпатских гор и укрепиться там как на естественном барьере. Обе сейчас кажутся нереальными. Предполагая, что Белоруссия остается на российской орбите, следует признать, что страны Балтии и Польша представляют собой серьезные препятствия на пути экспансии. Если же что-то случится в Белоруссии, то линия противостояния сдвинется на восток. Что касается закрепления на карпатском рубеже, то проблема состоит не только в Румынии, но и в Украине. Таким образом, перед Россией встают серьезные стратегические проблемы, наряду с уже имеющимися трудностями в экономике, которых почти невозможно избежать.

Однако все эти проблемы носят относительный характер — их нужно сопоставлять с возможностями тех, кто противостоит стране. Россия по своему потенциалу значительно превосходит все страны, находящиеся на линии Прибалтика — Белоруссия — Украина. Если обеспечить невмешательство третьих сил, то русские смогут просто пробить себе дорогу на запад. Они также смогут навязать свое огромное, может быть, даже решающее влияние на страны следующего ряда — на линии Польша — Румыния. Всему этому мешает потенциал ЕС и НАТО, если они вдруг решат сопротивляться такому развитию событий всерьез, а также осознание русскими того факта, что для них по-настоящему нейтральная буферная зона выгодна не меньше, чем какая-либо оккупация. Россия ищет пути обеспечения собственной безопасности, а не экспансии.

Бывшие советские сателлиты присоединялись к НАТО и Евросоюзу, преследуя три цели. Во-первых, НАТО должно было обеспечить им военную защиту от России в будущем. Во-вторых, Европейский Союз должен был обеспечить им необходимый уровень процветания, который бы решил большинство внутренних проблем и послужил бы первым шагом к процветанию, уже сравнимому с передовыми странами. Наконец, интеграция в эти организации должна была послужить гарантией незыблемости либеральных устоев организации общественной жизни этих стран. Другими словами, цель была стать западными европейцами и окончательно победить авторитаризм и коррупцию.

Реальность достижения третьей цели зависела от осуществления первых двух. Но сегодняшнее НАТО — это бледная тень Альянса в прошлом. За исключением Соединенных Штатов и в значительно меньшей степени Великобритании и Франции, военные возможности НАТО минимальны. Реальная военная сила блока зависит только от степени участия США — неевропейской страны — в этой организации. Деятельность НАТО построена на принципе консенсуса, то есть одна страна может заблокировать принятие любого решения и осуществление любого действия. Евросоюз испытывает серьезные трудности, перспективы обретения общего процветания не очень-то просматриваются. Поэтому Восточной Европе стоит еще раз просчитать свои шаги, взвесить слабости и силу собственных стратегических позиций.