Чингисхан. Волк равнин - Конн Иггульден

Почти три месяца они ехали от олхунутов, когда девушка вдруг обмякла в седле, повисла на веревках, и Елюн уже не смогла посадить ее прямо. Арслан опустил Махду на землю, а сестра ее разразилась рыданиями, и они потонули в реве ветра.

— Мы должны идти дальше, — сказала Бортэ, положив руки на плечи Елюн. — Твоя сестра ушла от нас.

Елюн подняла покрасневшие глаза и молча кивнула. Сложила руки сестры на груди. Снег засыплет ее, возможно, до того, как придут дикие звери и набросятся на труп. Им тоже нужно бороться за жизнь.

Все еще всхлипывая, Елюн позволила Арслану поднять ее в седло. Она оглядывалась назад, на маленькую фигурку, еще долго, пока та совсем не исчезла. Тэмучжин заметил, что Арслан дал ей запасную рубаху, и Елюн поддела ее под халат. Всем было холодно, несмотря на меха и многослойную одежду. Их силы были на исходе. Но Тэмучжин знал, что улус не должен быть далеко. Чем дальше они продвигались на север, тем выше поднималась Полярная звезда, и он прикинул, что отряд, должно быть, уже вступил в татарские земли. Ну, по крайней мере, снег укроет их от врагов — как и от братьев с Джелме.

Когда коням давали передышку и вели их в поводу по глубокому снегу, Бортэ шла рядом с Тэмучжином. Они держались за руки, сунув их друг другу в рукава халатов, чтобы хотя бы так согреваться.

— Тебе придется найти шамана, чтобы тот нас поженил, — сказала Бортэ, не глядя на Тэмучжина.

Они шли, пригибаясь от ветра и снега, которые ярились вокруг них как зимние демоны. Он хмыкнул, соглашаясь, и на мгновение сильнее сжал ее руку.

— В эту луну моя кровь не пришла, — сказала Бортэ.

Он рассеянно кивнул и продолжил шагать. Лошади отощали без доброй травы, скоро их самих начнет шатать. Не пора ли еще несколько часов проехать верхом? Ноги ныли, сломанное ребро до сих пор отзывалось болью при каждом рывке повода.

Вдруг он резко остановился и повернулся к ней.

— Ты что, беременна? — недоверчиво спросил он.

Бортэ наклонилась и потерлась носом о его нос.

— Может быть. Еды было слишком мало, иногда месячные не приходят от этого. Но сдается мне, что я все-таки беременна. — Она заметила, как он очнулся, точно из глубокого забытья, в которое впал от долгой ходьбы, и в глазах его затеплилась улыбка.

— Сын, зачатый в таком тяжком путешествии, будет сильным, — сказал Тэмучжин.

Вдруг налетел порыв ветра, и ему пришлось отвернуться. Они не видели солнца, но день угасал. Тэмучжин крикнул Арслану, что надо поискать укрытие.

Кузнец принялся рыскать вокруг. А Тэмучжин вдруг уловил какое-то движение. Опасность словно колола его в затылок, и он тихонько свистнул, давая Арслану знак вернуться. Бродяга вопросительно глянул на него и молча достал нож, вглядываясь в снегопад.

В напряженной тишине они ожидали возвращения Арслана, а вокруг завывал ветер. Все почти ослепли от метели, но Тэмучжин разглядел силуэт всадника. Бортэ спросила его о чем-то, но он не услышал вопроса, стряхивая снег с лука и надевая тетиву. Кряхтя от усилий, он понял, что тетива отсырела, несмотря на промасленную тряпку. Ему удалось набросить петлю на другой конец лука, но тетива зловеще затрещала, и Тэмучжин подумал, что она легко лопнет при первом же выстреле. Где же Арслан? Тэмучжин слышал поблизости топот скачущих галопом коней. Стук копыт раздавался среди белого снега отовсюду, и он уже не знал, где мчатся кони. Наложив стрелу на тетиву, он поворачивался, прислушиваясь. Они все приближались. Тэмучжин услышал, как бродяга выдохнул сквозь зубы, готовясь встретить нападение, отметил, что тот не бежит прятаться, и обрадовался, что рядом оказался человек, которому хватает отваги остаться на месте. Тэмучжин поднял скрипучий лук. Увидел темные тени, услышал крики, и на миг ему почудилось, что это татары пришли за его головой.

— Здесь! — послышался голос. — Они здесь!

Тэмучжин чуть не бросил лук от облегчения: он узнал Хачиуна и понял, что вернулся к своим. Он стоял, не двигаясь, а брат, спрыгнув с седла в снег, налетел на него и стал горячо обнимать.

— Хорошая была зима, Тэмучжин, — говорил Хачиун, возбужденно колотя его по спине. — Поехали, сам посмотришь!

Оставшийся путь до улуса маленький отряд Тэмучжина проехал верхом, хотя кони валились от усталости. Улус был разбит на темном склоне древнего оползня, прикрытый от непогоды выступом холма. Два десятка юрт сгрудились там, словно пятна лишайника, и повсюду, где можно было укрыться от ветра, были привязаны одичавшие псы и кони. Тэмучжину смертельно хотелось поесть чего-нибудь горячего да заснуть, но он осматривал шумный улус, спрятавшийся в снегу. Он видел, что Джелме держит всех в боевой готовности. Воины шли на стражу, пригнув голову от ветра. Мужчин было намного больше, чем женщин и детей, как заметил Тэмучжин, разглядывая улус со стороны. Хорошо, что они всегда готовы к бою, но долго так продолжаться не может. Мужчины идут на войну за своим предводителем, но после сражений им хочется вернуться домой, обнять женщину в полумраке юрты, и чтобы дети резвились у их ног, словно кутята.

Для тех людей, кого терзали голод и страх в скитаниях, может, и достаточно было войти в племя, скрытое в снегах и медленно набиравшее силу. Однако и теперь они поглядывали друг на друга с опаской, как дикие собаки. Бродягам еще придется научиться считать братьями бывших врагов. Им нужно понять, что Отец-небо видит только людей, а не племена. В свое время и это придет, сказал себе Тэмучжин.

Идя по улусу, он стряхнул с себя усталость и приободрился, подмечая, как устроились люди. Разглядел караул высоко на холме. Воины были тепло укутаны, чтобы не бояться ветра. Им сейчас не позавидуешь: в таком снегу они мало что видят. И все же это говорило о предусмотрительности Джелме, и Тэмучжин был доволен. В улусе царила постоянная боеготовность, а не привычная зимняя сонливость, что всегда поражала племена в холодную пору. Как только Тэмучжин здесь оказался, ему пришлось подавить поднявшееся в нем волнение.

Он увидел новые лица мужчин и женщин, которые смотрели на него как на чужака. Наверное, приняли его потрепанный отряд за очередную бродячую семью, которую взяло племя под свое крыло. Тэмучжин глянул на Бортэ — хотел понять, понравилось ли ей маленькое северное племя. Она была бледна от усталости, но по-прежнему ехала рядом с ним, и ничто не ускользало от ее острого взора. Они проследовали мимо юрты, в которой несколько месяцев назад Арслан соорудил кирпичный горн, и Тэмучжин увидел отсвет пламени на снегу. Мужчины и женщины заходили погреться в юрту. Он услышал смех, доносящийся оттуда, и повернулся к кузнецу посмотреть, заметил ли тот свое творение, но Арслан выискивал взглядом своего сына.

Джелме выехал навстречу, как только услышал крик Хачиуна. Из другой юрты выскочил Хасар, сияя от радости при виде маленького отряда, что покинул их полгода назад. Когда новоприбывшие спешились, к их коням, не дожидаясь указаний, сразу подбежали улыбающиеся мальчишки. Тэмучжин дал одному легкий подзатыльник, заставив его присесть. Он был доволен тем, как Джелме управлял племенем в его отсутствие. Никто не разжирел и не размяк.