Ликвидация последствий отстрела негодяев - Василий Головачев

– Ну, так давайте работать вместе! У нас все козыри на руках!

Перекопов посмотрел на Калёнова:

– Вы того же мнения, полковник?

Калёнов, прислушивающийся к себе и ощущавший возрастающее беспокойство, спохватился:

– Что?.. Извините… да, я считаю, надо поторопиться. Я пойду с ними.

– Вам уже далеко не двадцать пять.

– Он ещё вашим мальчикам даст фору, – усмехнулся Барсов.

– Похвально. Надо подумать…

– Прошу прощения, – перебил генерала Калёнов. – Разрешите мне отлучиться на несколько минут.

Перекопов поднял брови, восприняв просьбу по-своему.

– Идите.

– Ждём, – сказал в спину Максиму Олеговичу Барсов.

Калёнов оседлал электробайк и включил форсаж, домчавшись до лифтового блока за секунды. И резко затормозил, потому что в помещении лифтовой коробки стоял капитан Чибис и прижимал к себе Еву, зажав ей горло одной рукой.

Электромотоцикл занесло.

Калёнов успел соскочить на пол.

– Стой, где стоишь! – хрипло выговорил Чибис. – Дай мне уйти, и она останется жива!

– Тебе не удастся уйти, – сказал Калёнов. – Дом оцеплен.

– Я пройду к вагону!

– Там спецназ.

– Ты проводишь меня и прикажешь всем лечь!

Калёнов оценивающе глянул на побледневшую Еву, заметив, как по её щекам протянулись две слёзные дорожки, потом на капитана, умело державшего женщину за горло так, что она не могла двинуться с места.

– Нас обоих пристрелят.

– Не пристрелят! – хищно оскалился Чибис. – Вы же у нас гуманисты. Иди вперёд!

В этот момент произошло то, чего не ожидал ни Чибис, ни Максим Олегович: дверцы лифта за спиной капитана начали раздвигаться.

Он невольно оглянулся.

Калёнов сделал шаг в сторону и метнул нож, используя так называемую «тёмную сторону подсознания», управляющую телом в моменты боевого экстрима. Сознание в моменты наивысшей угрозы жизни только мешало процессу.

Он не промахнулся, хотя Чибис стоял вплотную к Еве и была видна только половина его черепа: нож вонзился точно в висок капитана, отбросив его назад, к выходящему из лифта Свержину. Упал капитан на пол уже мёртвым.

– Блин! – вскинул пистолет-пулемёт ошеломлённый лейтенант.

– Макс! – всхлипнула Ева, начиная падать и попадая в объятия Калёнова.

– Держись, родная! – пробормотал он, натыкаясь на взгляд Свержина. – Митя, помоги!

Вдвоём с лейтенантом они усадили Еву на электробайк. Она пришла в себя, обняла Калёнова, севшего за руль, за талию.

– Топай за нами, – сказал Максим Олегович, трогаясь с места. – Тут недалеко.

На станцию мини-метро он приехал в тот момент, когда из вагона на перрон соскочил задумчивый Перекопов. За ним выбрался Барсов, заметил состояние Евы, вопросительно глянул на Калёнова.

– Что случилось?

– Чибис ожил, – лаконично ответил Калёнов.

Барсов невольно передвинул «Вереск» на живот:

– Ожил?!

– И умер, – так же лаконично ответил Калёнов.

Барсов перевёл взгляд на Еву, но к ним подошёл переговоривший со своими бойцами Перекопов, и продолжать расспросы Вениамин не стал.

Появился спешащий Свержин, остановился перед электромотоциклами, окидывая невозмутимым взглядом станцию.

Перекопов оглянулся на него, пребывая в непривычной для себя нерешительности.

– Что решаем, товарищ генерал? – спросил Барсов. – Время уходит.

– Видно, не зря Гаранин назвал меня дураком, – усмехнулся Перекопов, не обращая внимания на обмен взглядами между всеми присутствующими. – Торможу я. Вы уверены, майор, что операция будет успешной?

– Нет, – честно признался Барсов, поправился: – Не на сто процентов. Но я уверен в другом: она необходима!

– Мне придётся доложить президенту.

– Только не сейчас, дорога каждая минута.

Перекопов посмотрел на взявшую Калёнова под локоть Еву.

– Вы всё-таки все отморозки…

– Это уж точно, – согласился Барсов.

– Похоже, я недалеко ушёл от вас. Идём вместе. Но я не знаю немецкого, только английский, а язык Лихтенштейна – немецкий.

– Не беда, – сказал Алексеев, – мы все свободно говорим по-немецки. Неправильно, но очень свободно.

– Я бы не советовал вам идти с нами, – мягко сказал Калёнов. – Ваша функция – руководить «Прикрытием» и охранять президента.

– Дайте нам пару бойцов и ждите нашего возвращения, – добавил Барсов. – Поскольку господин Щербина наверняка сейчас докладывает кому-то о провале Манкуртова, возьмите его и допросите.

– Он вряд ли ответит на наши вопросы.

– Ответит! Есть надёжные спецсредства для развязывания языков. Не мне вас учить искусству допроса. Главное, чтобы никто не успел включить самоликвид этой станции.

Перекопов нахмурился.

– Вы правы, майор. Действуем. – Он повернулся к своим подчинённым. – Я возвращаюсь наверх, вы идёте с майором. Подчиняться ему так же, как мне.

– Слушаюсь, – ответил рослый блондин с малоподвижным лицом.

– Это капитан Синякин, – представил его Перекопов. – С ним старший лейтенант Черкасов. Могу подсоединить ещё пару ребят.

– Не надо, нас достаточно. Лейтенант, собирай команду.

Свержин, к которому обращался Барсов, исчез.

– Я с вами! – не очень убедительно проговорила Ева.

Калёнов взял её за руки.

– Ты же понимаешь – это невозможно. Мы идём не на прогулку по достопримечательным местам Лихтенштейна. Нам предстоит боевая операция по захвату негодяев. Мы не будем иметь возможности охранять тебя.

Глаза женщины стали влажными, но она справилась с собой:

– Хорошо, я останусь, но обещай мне…

– Обещаем вернуться целыми и невредимыми, – бодро улыбнулся Барсов. – Как говорил поэт: всё будет, как я захочу, и срок мой вперёд переведен[4].

– Идёмте, – сказал Перекопов Еве.

Она вцепилась в руку Калёнова, но выдержала порыв, выпрямилась, превращаясь в прежнюю Еву с властным характером, и, не оглядываясь, направилась за генералом к электробайку.

Оставшиеся мужчины молча смотрели ей вслед.

Как известно, русским лучше всего удаются отчаянные мероприятия под грифом «миссия невыполнима». В отечественной истории немало таких примеров, когда поставленные в условия – жизнь или смерть! – люди побеждали заведомо более многочисленных и сильных врагов. Достаточно вспомнить только недавние факты из новейшей отечественной истории: марш-бросок российского спецназа и захват аэродрома в Югославии во время развязанной американцами войны против этой страны, когда никто из агрессоров даже предположить не мог, что такое возможно! Или бой 9-й роты армии России в Чечне с превосходящими силами террористов, закончившийся трагической победой россиян. Но бандитов они не пропустили, на что не способна ни одна армия мира!