Невинные души - Крис Муни

Он включил запись с самого начала.

Сначала экран был черным. Потом из динамиков раздалось тихое шипение. Мужской голос произнес:

— Собственность Федерального бюро расследований, дело номер 489765, улика номер 86. Копия оригинальной записи.

На экране телевизора Сэйра Кейси ходила по камере, вытянув перед собой руки с девятью уцелевшими пальцами. Было ясно, что ее окружает полный мрак. Пауков еще не было видно, зато было слышно, как они ползают по своей клетке. Дочь Кейси тоже услышала эти звуки. Каждые несколько секунд она останавливалась и поднимала голову, прислушиваясь к неведомой опасности.

Видимо, видеокамера была закреплена на штативе, потому что изображение не дрожало, а оставалось абсолютно стабильным. Дарби перевела взгляд с блуждающей по прозрачной камере девочки на серые каменные стены за ее пределами. Их древняя скалистая поверхность напомнила Дарби старинные церкви Парижа. Эти стены также никогда не видели солнечного света. Она обратила внимание на их неоднородный цвет. Стены были покрыты какими-то пятнами. В кадре появился ящик с пауками, видимыми только зрителю, но не Сэйре. Она ударилась об одну из гладких стен и вскрикнула. Грязные пальцы сжали рычаг, ведущий к дну ящика с пауками. Зеленое свечение ночной съемки исчезло, сменившись ярким освещением, источник которого был закреплен где-то над видеокамерой.

Сэйра Кейси подняла руку, защищаясь от слепящего луча. Ее щеки распухли и блестели от слез. Она дышала так часто и судорожно, что, казалось, находилась на грани приступа от гипервентиляции легких. Она опустила руку, увидела того, кто держал камеру, и закричала. Попятившись, она ударилась о заднюю стену, снова услышала доносящиеся сверху звуки, подняла голову и закричала. Дальше пошли уже знакомые Дарби кадры: девочка начала стучать в прозрачные стены своей тюрьмы и звать отца. Потом она с плачем забилась в угол. Ее взгляд метался между пауками, человеком с видеокамерой и тем, чья рука держала рычаг. Из динамиков донесся какой-то хлопающий звук. Сэйра Кейси обернулась к камере. Она несколько раз моргнула, смахивая слезы. Когда ей удалось сфокусировать взгляд, ее лицо застыло от ужаса, а глаза расширились.

— Папа! — выдавила она из себя.

Сэйра Кейси исчезла, а камера переместилась на новый объект. Он тоже находился в полной темноте, только угол съемки был другим. Объектив был направлен на привязанную к операционному столу женщину средних лет модельной внешности: высокие скулы, длинные белокурые волосы, длинные ноги. Дарби увидела впившиеся в ее лодыжки и запястья ремни и вспомнила ссадины на теле Марка Риццо. Возможно, он тоже лежал на этом столе.

— Это моя жена Тейлор, — мертвым голосом произнес Кейси.

Она была одета в шорты и майку на тонких бретелях, но с нее сняли туфли и носки. Ее лоб пересекал толстый кожаный ремень, призванный удерживать голову в неподвижном положении. Ее широко раскрытые испуганные глаза тщетно всматривались в темноту.

Шли секунды, но ничего не происходило. Дарби разглядывала каменные стены и находила их практически идентичными тем, которые окружали Сэйру. Те же сухие круглые камни с пятнистой поверхностью, те же трещины и борозды в соединяющем их растворе. Но в дальнем левом углу Дарби заметила какую-то черную тень. Возможно, дверной проем? Если это так, то была видна лишь нижняя его часть.

Но тут к столу подошел человек в длинном черном одеянии. Его голова была не видна, а женщина, похоже, не слышала его шагов. Как не видела его руку, которую он поднял из-под стола. Его пальцы сжимали длинный тонкий металлический инструмент, похожий на гвоздь.

Дарби почувствовала, что ее лоб покрывается каплями пота. Она покосилась на Кейси. Зеленый свет озарял его обветренное лицо, глаза неотрывно смотрели на экран, губы приоткрылись, но не для того, чтобы что-то сказать, а чтобы сделать очередной глоток виски.

Человек в черном одеянии уже стоял у изголовья стола. Тейлор Кейси его по-прежнему не видела. И вот крупный план ее лица занимает весь кадр. Чья-то рука большим пальцем закатывает ей верхнее веко. Тейлор кричит и пытается вырваться.

У Дарби все переворачивалось внутри. Усилием воли она заставила себя смотреть на экран, но он уже почернел. И тут динамики буквально взорвались женским криком…

Кейси вскочил на ноги, и только сейчас Дарби осознала, что в комнате звонит телефон.

Она вернула запись к черному пятну, которое заметила в левом нижнем углу экрана, но ей снова не удалось ничего разглядеть. Она еще раз перемотала DVD и остановила кадр. Она похолодела и замерла, а потом медленно приблизилась к экрану.

Она по-прежнему почти ничего не видела, не считая каких-то расплывчатых очертаний.

— Сергей хочет с нами поговорить, — произнес у нее за спиной Кейси. — Он говорит, ты считаешь, что меня надо отстранить от дела.

Дарби открыла рот, чтобы что-то сказать, но Кейси ее перебил:

— Я тебя не виню. Ты права. Меня все это и в самом деле слишком сильно касается.

— Если ты поймаешь кого-то из этих людей, что ты с ним сделаешь?

— Конечно, арестую.

— Очень жаль.

— С чего это вдруг?

— С того, что я собираюсь их убивать, — ответила Дарби. — Всех до единого.

Вместе с Кейси Дарби перешла в очередную тускло освещенную комнату, по дороге посвящая его в суть своей беседы с Рональдом Россом. Длинными рядами двухъярусных кроватей комната напомнила Дарби армейский барак — с той лишь разницей, что эти кровати раскладывались от стен и были снабжены ремнями безопасности. Вслед за Кейси Дарби начала спускаться по лестнице. Внизу он остановился и распахнул какую-то дверь. Дарби вошла в освещенное изящными светильниками помещение. Площадь его была сопоставима по размеру с футбольным полем, но больше всего помещение напоминало расположенный в центре Бостона гарвардский клуб: обшитые темным деревом стены, потертые кожаные кресла и маленькие столики из красного дерева. На полу лежал вытертый восточный ковер, выдержанный в бордовых, зеленых и темно-коричневых тонах. Хотя эта комната находилась внутри самолета, она показалась Дарби такой же царственно красивой и роскошной, как банкетный зал отеля «Фор сизонс». Только это пространство предназначалось для пропавших и погибших людей. Дарби с открытым ртом озиралась вокруг. С приколотых к пробковым доскам черно-белых снимков на нее смотрели детские лица. Сотни юных лиц…

Фотографии были сгруппированы по годам. Справа от Дарби висела доска, на которой было написано «1945–1972». Почти вся она была покрыта старыми, потертыми полароидными снимками, а также черно-белыми фотографиями. Под каждым снимком было проставлено имя. Рядом с каждым именем стоял вопросительный знак. Эти дети были похищены из Вашингштона. На следующей доске с ярлыком «1973–1975» висели снимки детей, похищенных в Орегоне. Еще одна доска была посвящена Калифорнии. «1976–1981» — значилось под снимками.