Метро 2033. Ничей - Ольга Швецова

— Недели будет вполне достаточно.

Отключил устройство, гаденыш… Впрочем, отсюда не видно, возможно, у его рации просто садится батарея. Грицких оглядел еще раз полутемный шлюз, задумавшись, хватит ли недели, не вмешается ли в планы еще какой‑нибудь шустрый мутант. И услышал глухие удары по внутренней двери.

Евгений хоть и удивился приказу Главного Привратника закрыть за ним дверь в промерзший шлюз, но решил, что старик просто начал немного чудить. Если принимать его распоряжения, сохраняя на лице спокойствие, то он ничего и не заметит. И иногда уж очень хотелось покрутить пальцем у виска. А при виде бегущего по коридору, насколько позволяла комплекция, Хлопова спокойствия как не бывало. И он начал стучать в дверь шлюза, забыв, что у пожилого Юрия Борисовича может просто не хватить сил открыть ее изнутри. Помогли охранники, и Главный показался на глаза, очень недовольный.

— Евгений… — спрашивать, что происходит, пришлось уже у другого, у запыхавшегося и покрасневшего Привратника: — Что‑то случилось?

— Канализацию прорвало на втором этаже, чтоб ее! — Хлопов отдувался, а в голосе было больше раздражения, чем паники. — Юрий, там народ никак не расходится. Их уже и медик наш Фролов пугал брюшным тифом, дизентерией — все равно стоят, ржут и смотрят, как рабочие лопатами говно по полу гоняют!

— Где наш главный туалетный специалист Никитин? Распорядился? Слесари работают? — Грицких при упоминании о нечистотах присел и начал подворачивать брюки. У Хлопова они были уже безнадежно перепачканы.

— Да с этим без проблем… Перекрыли, заменили секцию трубы. Народ надо разогнать, а то и правда разнесут какую‑нибудь холеру по всему бункеру.

— Пойдем, разберемся. Устроили, понимаешь, соревнования по керлингу!

Холодному, тяжелому взгляду Главного трудно было сопротивляться. Евгений понял, что сейчас на втором уровне люди даже не разойдутся — разбегутся. Но за начальником не последовал, удовольствовавшись описанием ситуации от Хлопова. Нечего там смотреть. Охранники были иного мнения, предвкушение забавного зрелища заставило их тоже спуститься вниз. А помощник заглянул в приоткрытую дверь шлюза.

Что‑то лежало возле стены, небольшой черный предмет скрывался в тени, едва заметный на темном полу. Евгений наклонился, чтобы рассмотреть его. В последнее время Главный Привратник стал слишком часто наведываться сюда и к вентиляционной камере. Возможно, искал неполадки в вентиляции, возможно, прислушивался, не подбираются ли к бункеру новые диверсанты. Манией преследования Юрий Борисович не отличался, но все‑таки… И кажется, пластиковая коробочка с латинской надписью «Motorola» бывала у него в руках, да и у командира Серякова тоже. Евгений знал ее назначение: передающее без проводов устройство, только не помнил точно, как это называется. Которое их них? Телефон? Рация? В любом случае, это устройство связи, но тогда — с кем?

Не решаясь поднять его, он смотрел, как мигает на корпусе маленький огонек. Евгений боялся по незнанию сломать что‑то, только слегка коснулся черного пластика. Тайны Главного Привратника должны остаться тайнами. Если у старика возникнут даже подозрения, что в его дела сунули любопытный нос, последствия будут непредсказуемыми. И крайне неприятными. Теперь вблизи из устройства слышался, как показалось, приглушенный свист ветра. Значит, сигнал есть и идет он снаружи? Ведь внизу воздух почти неподвижен. Что здесь делал Юрий Борисович? Неужели слушал, как дует ветер? Вряд ли.

— Бункер! Юрий Борисович, вызывали? Вы меня слышите? Твою мать! Извиняюсь, вашу мать… Вот старый черт, техникой пользоваться не умеет.

Евгений так и застыл у стены, стоя на одном колене, опираясь рукой на пол. Он уже слышал этот голос! Да, сигнал был плохой, но перепутать трудно. Ни одно устройство не принимает голосов мертвых. Лампочка погасла, звуки исчезли. Связь прервалась.

Дела Главного остальным должны быть недоступны, он убедился в этом еще раз! Не веря в потусторонние силы, не страдая галлюцинациями, Евгений решил, что все же слышал голос живого человека. Вот только живым он быть никак не может… Ни по законам бункера, ни по законам человеческой морали! А голос звучал. Оттуда. Снаружи. Оставалась последняя надежда, последнее логичное объяснение: он ошибся и обознался. И это не Алексей Колмогоров, а кто‑то из сталкеров. Ведь не пересчитывает их Евгений ежедневно, Главный или командир все же могли отправить добытчиков в город или по другому какому делу.

Стоило ему подумать об этом… И перед глазами возникло лицо Оксаны, светящееся каким‑то неведомым счастьем. Девушка выходила от Грицких, что она могла узнать от него, какую новость? Сомнений больше не оставалось. Евгений отпрянул от передатчика, как от ядовитого цепня, и бросился бежать.

* * *

Дверь открылась без стука, Привратник Лапин удивился, когда в кабинет, почему‑то очень смущаясь, зашел его сын.

— У тебя какое‑то дело, Лерик? Или просто так, от нечего делать?

— От нечего делать, пап, взбеситься можно. Полный запрет на выходы! И что Юрию Борисовичу в голову пришло? Погода вроде хорошая, мутантов он из‑под земли разглядеть не мог. Самодурство, честное слово!

— Валерий! Просто из уважения к старшим… Заткнись. И не тебе жаловаться на «нечего делать», я же вижу, как ты от Оксаны не отходишь. Кстати, что ты там себе думаешь?

Сын слегка покраснел, смутился еще больше. Неужели пришел просить разрешения жениться на этой стервозине?! Но ничего не скажешь, было на что посмотреть… Чувства Лерика Привратник понимал, кому ж не хочется затащить в койку одну из самых красивых девчонок бункера? Но жениться‑то зачем, если у них и так все в порядке? Впрочем, слов о браке еще не прозвучало. Просто отец слишком хорошо знал своего сына — он не признавал ничего «слегка». Если уж сталкер, то один из лучших, если ухаживать, то с серьезными намерениями, а влюбиться — насовсем. Максималист чертов! И то, что отец заседает в Совете, сыграло в этом не последнюю роль. Он баловал мальчишку, но мать своими строгостями подняла планку достижений слишком высоко. Нужно быть достойным… Чего достойным? Вот пусть теперь и получает в невестки первейшую стерву. Зато достоинство семьи никуда не уронили.

Сам Лапин не возражал, но уже посмеивался, воображая вытянувшееся лицо жены. Она вообще не ожидала от сына столь быстрого взросления, даже вооружение сталкера воспринимала, как детские игрушки. Опасные игрушки, но ведь он на поверхность один не ходит, давно уж в убежище не случалось, чтобы сталкер погиб. Последним был Степанцев, и то, как выяснилось, по вине человеческого фактора.

Розовые пятна на щеках сына стали еще гуще, о чем же он хотел спросить и не решался? Девятнадцать лет парню, за девушками бегает. А с отцом поговорить — язык в заднице застрял.

— Что там у тебя с Оксаной?

— Ну…

— Что, уже залетели?!

Судя по непонимающему взгляду Валерика и бледности, вдруг сменившей стыдливый румянец, о возможности появления потомков он вообще до сих пор не задумывался. Ну, хоть сейчас спохватился. Если не поздно.