Заклятые пирамиды - Антон Орлов

– Я помню.

Дирвену было немного не по себе, негоже так делать, но раз уж они с убитым проводником так обошлись, ктармийская гадина тем более ничего лучшего не заслуживает.

– Напомни, насколько мощные у них бомбы, то есть «мясорубки»?

– Мне сказали, каждая разнесет в городе целый квартал. Когда дотащим и сбросим, надо будет со всех ног оттуда бежать, но ты подождешь на расстоянии, чтобы тебя не задело, я один ее сброшу.

– Ладно, там посмотрим.

Весь остаток дня его не отпускало напряжение: до развязки осталось всего ничего, главное, чтобы ужасательницы опять не ушли. Он и ночью глаз не сомкнул. Костер жечь не стали – вдруг заметят. Грелись, устроившись в обнимку, не произнося ни слова. Энга дремала, время от времени просыпаясь, а Дирвен, замерзший и настороженный, прислушивался к ночным звукам, снова и снова прокручивая в уме последовательность тех действий, которые ему предстоит совершить завтра.

Едва небо чуть посветлело, он растормошил союзницу – пора, и они крадучись подобрались к чужой стоянке, находившейся за кущами рододендрона, усыпанного чешуйчатыми цветочными почками.

Женщины уже проснулись и шевелились в тумане, словно две медведицы. Одна что-то негромко сказала другой. Сделав спутнице знак остановиться, Дирвен отдал приказ «Флейте».

На Энгу неслышная мелодия тоже подействовала. Она уселась на землю, силясь держать открытыми слипающиеся глаза. Сильна все-таки, большинство магов от этого засыпает. Но как же они пойдут к ущелью, она в таком состоянии не сможет идти быстро… Впрочем, Дирвену с ношей на плече тоже придется нелегко.

«Значит, еле потащимся, и хорошо, если к завтрашнему вечеру доберемся!»

Ужасательницы замерли на земле двумя темными пятнами. Дирвен бросился к ним, на ходу вытаскивая из потайного кармана за пазухой «Болотную патоку». Просигналила «Джалюнса»: в этот раз никакой ошибки.

Присев возле той, что была ближе, он положил темный брусок ей на лоб, медленным шепотом сосчитал до трех, потом на то место, где должна находиться ямка меж ключиц, снова сосчитал, на грудь, на пупок, на низ живота. Мандраж напал хуже, чем в школе на экзамене: вдруг не сработает? Вопреки опасениям, брусок постепенно менял цвет и после пятого раза стал похож на кусок прозрачного стекла, снаружи гладкий, внутри сплошь растрескавшийся. Получилось! Полдела сделано: одна из «ведьминых мясорубок» уничтожена.

– Нужно дождаться пласох, – напомнила Энга, с любопытством наблюдавшая за его действиями. – Я возьму ее и отойду подальше, чтоб меня твоя музыка не убаюкала, а ты держи эту кралю в бессознательном состоянии. Если что, зови.

Тетке было за сорок. Лицо из тех, что называют «незапоминающимися»: округлое, с мягким пористым носом, лучиками морщин возле глаз и пухловатыми щеками – такие лица бывают у крестьянок, у молочниц, у нянь, у рыночных торговок, да у кого угодно. Дирвен невольно задался вопросом, что заставило ее стать убийцей? Другое дело, если б она задумала прикончить кого-то из мести, или из-за наследства, или ради грабежа, как давешние разбойники, – это все понятные преступления, но погубить массу людей, которые в роковой момент окажутся рядом, ни за что ни про что, просто так… Это у него в голове не укладывалось. Когда ведьма взвалила спящую на плечо и пошла прочь, огибая рододендрон, он не ощутил никакого протеста касательно предстоящего жертвоприношения. Да, это не по-человечески – но то, что творит Ктарма, тоже не по-человечески, одно другого стоит.

Вторая выглядела ровесницей Энги. Лицо довольно красивое, темные брови, гладкая смугловатая кожа. Похожа на сурийку, но, скорее, полукровка. Через некоторое время ее ресницы дрогнули, приоткрывшиеся глаза оказались не карими, а темно-серыми – и впрямь девица смешанных кровей. Дирвен вновь отдал команду «Паучьей флейте», и ужасательница смежила веки.

Когда рассвело, явились за обещанной платой пласохи. Из-за кустов доносился их довольный гомон и хлопанье птичьих крыльев, потом вернулась Энга.

– Пошли. Понесешь ее сам, я от твоей музыки буду никакая.

– Так и собирался, – огрызнулся Дирвен.

Тащить на плече девушку – это оказалось вовсе не так запросто, как пишут в книжках. Ужасательница была тяжелее хрупкой Хеледики, которую он порой носил на руках, и стоило возблагодарить богов за то, что она не столь рослая, как Энга. Дирвену приходилось на тренировках таскать таким же манером одноклассников, но не по нескольку часов кряду. В придачу надо было смотреть под ноги, чтобы не запнуться о выпирающий из земли древесный корень, и следить за состоянием пленницы, чтобы та не успела запустить свою «мясорубку». Хорошо еще, что «Дорожный помощник» запомнил пройденный путь и не было риска заблудиться.

Они возвращались обратно по своим следам, а потом, возле скал, нужно будет повернуть к Мышиной горе – ее видно издали, вздымается на востоке синеватым горбом. Девица тяжелая, как куль со свеклой, плечо под ее весом протестующее ноет, и пот заливает глаза – зато не холодно, в то время как у сердитой и сонной Энги зуб на зуб не попадает.

Время близилось к полудню, когда у Дирвена начались настоящие проблемы: «Паучья флейта» постепенно теряла силу. Ужасательница всю дорогу пребывала в беспамятстве, но Ктарма снабдила ее чем-то таким, что вступило в борьбу с вражеским амулетом и исподволь одерживало верх. Возможно, это было нечто вроде «Болотной патоки», действующее по тому же принципу – маги Ложи потом разберутся, при условии, что Дирвен сможет им об этом рассказать.

– Энга, дело дрянь, – произнес он убитым хриплым голосом, свалив девицу на землю. – Она у меня «Флейту» высасывает. Когда очнется, шарахнет своей «мясорубкой». Давай свяжем ее покрепче, а потом поскорее смоемся. Привяжем к дереву, надеюсь, никакой дурак ее здесь не найдет… Я не знаю, что еще можно сделать!

– А я знаю. – Ведьма уселась, где стояла, она тоже вконец измоталась. – Чары сцепки. Тогда ты сможешь контролировать ее без амулета. Но я это сделаю, только если ты уверен, что справишься. Видишь ли, сцепка – это не безусловное подчинение, а противоборство: побеждает тот, чья воля окажется сильнее. Подумай, пока есть немного времени. Насчет себя я бы не сомневалась, но это не те чары, которые можно навести на себя.

– А ты когда-нибудь уже наводила такие чары? Ментальная магия – это ведь из самых сложных!

Он тоже опустился на траву, и, хотя ситуация была хуже некуда, его тело наслаждалось отдыхом, в то время как мысли метались в поисках выхода, словно крысы в клетке. Согласиться на то, чтобы над тобой экспериментировала начинающая ведьма? Энга, спору нет, сильная и способная, но ведь она ненамного старше Дирвена и настоящей магичкой еще не стала: так заколдует, что потом всей Ложе в полном составе не расхлебать.

– Не бойся, чары временные, даже снимать не понадобится – через три-четыре часа рассеются сами собой, поэтому время от времени нам придется их подновлять. Я уже практиковалась, в Паяне мы с приятелями так развлекались.

– В школе магов?