Мир из прорех. Иные земли - Яна Летт

Буря распростерлась двумя широкими крыльями, расступилась, повинуясь распахнутым рукам Хи. Артем услышал, что жрица Тофф стонет, будто от боли. Больше ни звука не нарушало тишину, заполняющую плотный прозрачный кокон, в котором очутились и они, и холи. Стремительные течения бури огибали их с двух сторон, и Артем видел несущиеся мимо куски камней, чиркающие по стенам их невидимого щита.

– А-а-а-а! – закричала вдруг Хи, и Артем увидел, что ее руки смыкаются, как будто кто-то давит на них с двух сторон.

Он почувствовал: если руки Хи сомкнутся, они все умрут.

– Как ей помочь? – крикнул Ган у него за спиной, и Дайна отозвалась неожиданно спокойно:

– Никак. Если ей не хватит сил, нам конец. Помолись хорошенько своей богине.

Ган промолчал.

Хи упала на колени, резко, как от неожиданного удара в живот, но не опустила руки. Буря продолжала свирепствовать – она была везде. Их кокон был ее оком. Их удача была случайным везением скорлупки, брошенной на дорогу одним из всадников каравана. Вопрос лишь в том, чья именно нога – лошади, человека – наконец на нее наступит, прежде чем раздастся хруст.

Артему хотелось подойти к Хи, дать понять, что она не одна; может, даже положить руку ей на плечо, несмотря на страх и отвращение, впитанные с молоком матери. Но он не осмелился – побоялся, что помешает ей, и остался на месте, чувствуя, как немеют пальцы. Одиссей тяжело дышал под ним, оцепенев от страха.

Земля под ними содрогнулась, и Артем услышал отдаленный гул, похожий на голос огромного колокола. Новый порыв ветра сильнее ударил в стены кокона, сжимая его как в тисках, и Хи приникла лбом к коленям, но продолжила держать руки раскинутыми, неестественно вывернув в плечах.

– Тофф…

Правая зеленая кисть дернулась, рука согнулась в локте – и в следующий же миг одна из стенок их кокона прорвалась. Грохот бури проник сквозь разрыв первым, и визг Дайны, едва зазвучав, стих.

Буря словно языком слизнула стоящего у правого края кокона холя Хи – она даже не обернулась. Холь мелькнул за пределами щита – Артем понадеялся, что он умер быстро.

Застонав от усилия, Хи вновь распрямила руку, и разрыв исчез. Снова стало тихо.

Кокон съежился, как будто вместе с иссякающими силами Хи. Оставшиеся холи сгрудились теснее. Дайна и Ган спешились и потянули Артема вниз, в центр кокона. Теперь от яростной пасти бури их отделяли холи, прикрывающие их лохматыми боками со всех сторон, – и невидимая защита Хи.

– То-о-о… – Она захлебывалась шепотом, и темная голова опускалась все ниже и ниже – проступили на тонкой шее острые позвонки – как будто вот-вот прорвут чешую. – Тофф…

Сила, исходящая от нее, энергия, сохранявшая их жизни, не была видна – но на миг Артему показалось, что он чувствует ее плотные потоки. Энергия заполняла кокон, упруго пульсировала меж стенок – и проходила через Хи. Все ее тело сотрясалось, а голова опустилась еще ниже. Артем увидел, как на песке перед ней расцвели темные кляксы-цветы. Кровь, ярче человеческой, хлынула у нее изо рта и носа – и все же Хи продолжала удерживать бурю.

– Тофф… – Теперь ее шепот напоминал бульканье.

«Если ты слышишь нас, помоги». – Артем не знал, может ли обращаться к ней, но сейчас это было неважно. Он вспомнил светлое пятно в обрамлении темных волос, жемчужный перезвон, цветочный запах, ласковый голос. «Пожалуйста, если это сделает ее сильнее, я тоже прошу. Помоги. Помоги. Помоги!»

Если богиня Тофф и услышала его, то не подала виду.

Кажется, это длилось бесконечно. И было похоже на ад из страшных историй древних – состоящий из вечного страха и боли. Хи скорчилась в позе зародыша и не говорила теперь ничего – только тяжело дышала и булькала кровью, хлещущей изо рта.

Буря прекратилась так же быстро, как началась. Как огромная приливная волна, прокатившаяся по берегу, она схлынула, оставив после себя дрожащий от золотистой пыли воздух, прибитые к земле цветы, побуревшую траву и груды камня.

Тогда наконец руки Хи бессильно упали. Она обмякла, странно маленькая, как сломанная игрушка. Кокон исчез. Пыль сразу наполнила рты и носы – Артем не успел поднять воротник и закашлялся, а потом услышал кашель Дайны и Гана, фырканье холей.

Все спасшиеся за спиной Хи были живы. Труп ее холя виднелся шагах в двадцати – не знай Артем, что это, принял бы его за причудливый валун.

Ган подошел к Хи первым. Он бережно перевернул ее, отбросил темные волосы с зеленого лица, искаженного гримасой страдания.

– Мертва. – В голосе Гана не было ни страха, ни отвращения – только печаль.

Артем вдруг с изумлением почувствовал слезы на лице. Он сам не знал, отчего плачет, – от отпустившего напряжения или от того, что ему жаль Хи, которая отдала за них жизнь. Она погибла у него на глазах, и в последние мгновения жизни ей наверняка было не только больно, но и страшно. Хи куда лучше них понимала, сколько ей отмерено сил. Возможно, до сих пор она защищала их куда больше, чем Артем думал.

Она точно знала, что силы иссякают, – знала, какой ценой будет куплено чужое спасение, – но не сомкнула руки, не сдалась… Хотя кокон на одного удержать было бы куда проще. Почему-то Артем был в этом уверен.

Глядя на безжизненное лицо, залитое кровью, с узкими щелками ноздрей и змеиным ртом, полным острых, как бритва, зубов, Артем вспомнил навок по ту сторону прорех. Некоторые из них лишались рассудка после перехода. Другие не сумели бы объясниться с людьми, даже если бы захотели. Должно быть, эти немногие сохранившие рассудок до последнего считали людей врагами. Возможно, винили их во всех своих бедах? Люди убивали их, защищаясь. Войне между нечистью и людьми на той стороне не было ни конца ни края. И вот теперь навка по собственной воле спасла их жизни. Это не укладывалось в голове.

– Ну, вот мы от нее и отделались, – глухо сказала Дайна.

Она сильно хмурилась и упорно смотрела себе под ноги. Артем почувствовал: как и Кая, в тяжелые моменты Дайна старается казаться черствой и злой. Притворяется, что ей не больно, – чтобы и в самом деле испытывать меньше боли.

– Надо ее похоронить, – сказал Артем, ощущая горький комок в горле. – Она спасла нас всех.

– Тофф спасла нас всех, – негромко сказал Ган. – И использовала ее как проводника, чтобы усилить защиту или что-то вроде того… Просто знаю, – добавил он, поймав взгляд Артема. – Хи понимала, что ее сил не хватит, чтобы пережить это.

– Она служила своей богине, как и положено жрице, – вдруг произнесла Дайна, склоняя голову. – Любой преданный слуга поступил бы так же. Великая честь – умереть за своего бога. Я и сама желала бы для себя такой смерти.

– Просто вы все здесь больные, – пробормотал Ган и кивнул Артему. – Ты прав. Ее нужно похоронить. Но не тут.

Артем обвел взглядом то, что еще недавно было цветущим лугом, и кивнул.

– Заберем ее в лес. Навки… то есть файели… они ведь любят лес, да?