Искра соблазна - Джо Беверли

– Не сейчас, дядя, – сказала Мара. – Мы просто зашли в церковь.

– Великолепно, великолепно. Общайтесь с Богом! Тогда вы должны меня извинить. Меня ждет ужин. – Он пошел в ризницу, а Дэр прошел по проходу по каменным плитам, ведущим к алтарю.

– Эта церковь освятит наш брак, – тихо сказала Мара.

Он поцеловал ее руку, но вдруг на него напала какая-то тревога. Он так долго и пристально смотрел на Мару, что ей стало не по себе.

– В чем дело? – обеспокоенно спросила она.

– Ты знаешь, что женятся мужчина и женщина? Священник лишь освящает их союз. Так ответь мне сейчас… ответь мне. Ты готова выйти за меня замуж, Мара, здесь и сейчас? Готова?

– Да, – сказала она, зардевшись от волнения. – Только, Дэр, я не помню, какие именно слова нужно говорить…

– Разве это имеет значение? – Он поднял ее руки и поцеловал их. – Я обещаю, что если ты соединишь свою судьбу с моей, Мара Сент-Брайд, я оправдаю твое доверие. Всю жизнь я буду твоим любящим спутником. Я буду ухаживать за тобой, защищать и уважать тебя, всегда ставить на первое место твое счастье и благосостояние. – Он вновь поцеловал ее руки. – Пока смерть не разлучит нас.

– Боюсь, я так не смогу, – сказала она.

В уголках ее глаз блестели слезы.

– Разумеется, сможешь. Что ты обещаешь?

Она посмотрела на тенистые своды потолка, затем вновь на Дэра.

– Я обещаю любить тебя. – Ее голос слегка дрожал от волнения. – Я всегда буду тебя любить, Дариус Дебнем, и я буду хранить тебе верность. Я буду делать все, чтобы всем было радостно: нам, всем вокруг нас, нашей будущей семье. Я буду тебе преданной спутницей, пока смерть не разлучит нас. Это я обещаю.

Они прижались друг к другу и стояли обнявшись в розовом свете заходящего солнца. Умиротворение души и тела было таким сильным, что у Дэра не хватало сил прервать его. Даже чудовище усмирилось в церкви. В этот момент он напрочь забыл о своей проблеме с опиумом.

– Тут нас и обнаружат окаменевшими, – прошептал он.

Мара рассмеялась, а затем отошла, нежно взяла его за руку и вывела из церкви в прекрасный вечер, увенчанный перламутровым небом и пением птиц.

Во время вечера, проведенного в кругу семьи, который оказался на счастье коротким из-за путешествия, которое предстояло им на следующий день, Мара с нежностью вспоминала об их тайной свадьбе. Она любила свою семью, но в настоящий момент домочадцы мешали ей мечтать.

Мара улеглась в свою старую кровать в десять часов и свернулась под любимым лоскутным одеялом, удивляясь тому, сколько всего изменилось в ее мире с тех пор, как она спала здесь в последний раз, перед отъездом в Лондон.

Когда часы внизу пробили десять, Мара вздохнула и села в постели. Она не могла совладать со своим желанием увидеть Дэра и убедиться, что с ним все в порядке.

Девушка выбралась из кровати и потянулась за розовым платьем, тем, которое ей подарила Мери. Но затем передумала и принялась рыться в ящиках в поисках своего старого. За четыре года ярко-голубая шерсть вылиняла и стала серой, но это было ее «счастливое» платье.

Она подошла к двери и вспомнила, что по Брайдсуэллу очень сложно пробраться незамеченной.

Мара открыла дверь и прислушалась к знакомым звукам: четверо часов, тикающих каждые по-своему, и богатырский храп отца. По крайней мере, отец спал. Дженни и Люси были в детской этажом выше. Руперт с Мери находились в своих комнатах в пристройке.

В этой части дома оставались только двоюродные дедушка с бабушкой Бэддерсли и ее бабушка Сент-Брайд. Интересно, страдал ли кто-нибудь из них от бессонницы? Она понятия не имела. А еще были собаки и кошки. Если они ее услышат, то прибегут в ожидании ночных развлечений.

Мара прислушалась. Вроде тихо. Коридоры освещались только лунным светом, но она нашла бы здесь дорогу и с закрытыми глазами. Ей уже не раз приходилось это делать во время игр и разных проделок.

Она прокралась босиком мимо комнаты, которая когда-то принадлежала Элле, затем мимо лестницы и спальни родителей туда, где располагалась половина мальчиков. Рука, которой она держалась за стену, нащупала проход – старая комната Руперта, – а за ним еще один – комната Саймона.

Она услышала звук, словно кто-то встал со стула и отодвинул его. Значит, Дэр не спит.

Она повернула ручку и открыла дверь, молясь, чтобы петли не заскрипели, и сразу же увидела Дэра. Он стоял у окна и смотрел вдаль, на море. Мара проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь.

Замок щелкнул, и Дэр обернулся, безо всякого удивления посмотрев на Мару, будто ждал ее.

– Я всегда считала несправедливым, что именно мальчикам достались комнаты с видом на море, – сказала она шепотом.

Дэр был одет в восточный халат, а в руке у него был бокал с какой-то темной жидкостью.

– Это?..

Он посмотрел на бокал.

– Опиум? Нет. – Он поставил его на столик. – Тебе не следует быть здесь, Мара.

– Почему? – спросила она, подходя к нему. – Мы же дали клятву.

– Мара…

Она встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Она думала, что ей придется бороться с благородным сопротивлением, но своим поцелуем она словно распахнула дверь и выпустила на волю ураган.

Он мял ее рот с жадностью, от которой у нее подгибались колени. Его прикосновения, жар, запах наполнили ее. Мару обуяло такое желание, что, будь это необходимо, она бы прошла сквозь несколько стен, чтобы добраться до него.

Она рвала его одежды, когда он подхватил ее на руки, отнес на кровать, уложил ее туда и обрушился на нее. Он схватил ее рукой за бедра, и она прижалась к нему, желая большего, стараясь добраться до его тела, скрытого тяжелым шелком, желая почувствовать его кожу каждой своей клеточкой.

Задыхаясь, Мара оттолкнула его, но только для того, чтобы скинуть платье, а затем помочь раздеться ему.

Он взял рубашку со стула, расстелил ее на простыне, уложил на нее Мару и замер в нерешительности, хотя в его глазах горела страсть.

Мара испугалась паузы и подняла руку.

– Иди сюда.

Он взял ее руку, поцеловал, а затем сел рядом. Когда она попробовала возмутиться и придвинуться ближе, он сказал:

– Медленно, медленно, любимая. Это не вино, нельзя опустошать этот бокал одним глотком.

Он принялся целовать ее шею, потом грудь, живот.

Мара лежала, сердце ее колотилось, и она гладила плечи Дэра, пытаясь обрести такой же контроль над ситуацией, как и он. Но страсть разрывала ее изнутри. Она не могла лежать спокойно. Она откликалась на каждую его ласку, каждое движение, дрожа и извиваясь от желания.

А когда его губы обхватили ее сосок и начали посасывать его, она издала крик блаженства.