Лабиринты тьмы - Виктория Щабельник

— Каким образом? — Хок подозрительно посмотрел на меня.

— Когда Рамиль выгнала меня из тела, некоторое время я провела на Грани жизни, и перейти мне ее не дала только связь с сыном. Тогда я думала, что именно Диаз помог мне вернуться.

— Но он не был твои сыном, значит… — продолжил Хок.

— Не знаю, что и кто помог мне в тот момент. Но возможно, сейчас я смогу проделать нечто подобное. Постараюсь дотянуться до сознания Виктора и попробовать почувствовать где он.

— Это опасно? — нахмурился Хок.

— Это должно нас остановить? — возразила я.

— Что мне нужно делать? — просто спросил Древний.

— Сейчас — ничего, — ответила я, расстилая на полу плащ и ложась на него.

Прежде чем я закрыла глаза и отрешилась от мира, Хок сжал мою руку, и хмуро посмотрел в глаза:

— Ты знаешь, сколько раз я думал о том, как было бы проще, если бы тебя не было?

— Знаю, Хок. Ты не один, кто об этом думал.

— Найди их, Нисса, — услышала я, прежде чем погрузиться в небытие.

Холодно… как же здесь холодно. Почему я мерзну — ведь мое тело осталось где-то далеко. Оглянувшись, я поняла, что иду по знакомым коридорам нижнего уровня убежища Коннора. Значит, от своего тела я ушла не так далеко как рассчитывала. Невидимой тенью двигалась я по темным коридорам и тайным комнатам. Не знаю, кем себя считал, а главное, был Коннор, но улей он построил знатный. Наверное, здесь не обошлось без помощи Дрэгона. Вряд ли иначе такое можно создать под носом у Владык. Одна комната привлекла мое внимание. Зайдя, я увидела лежащего на низкой кровати Тирэна, по прежнему бледного, с потухшим лицом. Сила, которой с ним поделилась Лис, могла лишь поддержать в нем жизнь. Почувствовав себя виноватой, я на несколько минут задержалась, чтобы уловить его мерное, едва слышное дыхание. Когда я перестала испытывать к нему страх? Может, в тот момент, когда смогла отделить себя от Рамиль? Ее чувства были острее, в них была горечь, ненависть и жажда разрушать. Все это было слишком близко от моих собственных чувств, так легко спутать, принять и разделить их. Но Рамиль больше нет. И, надеюсь, ни в одном из моих потомков не восстанет эта темная злая сила. Источник, навсегда оставшийся во мне никому больше не навредит, я об этом позабочусь.

Дверь открылась, пропуская Лис. Застыв на месте, боясь, что она сможет меня почувствовать, я наблюдала, как Темная Звезда, прошествовав к кровати, остановилась над лежащем Повелителем. Проведя рукой над его лицом, она заставила Тирэна открыть глаза.

— Ты сделал самую большую глупость в своей долгой жизни, — резко сказала она.

— Самое время напомнить, что именно тебе я обязан столь долгим существованием, — усмехнулся Тирэн. Я видела, как тяжело ему даются слова, с каким трудом он пытается удержать ускользающее сознание.

— Ты должен был ее убить сразу же, как только почувствовал, чем ей предстоит стать. Твои глупые чувства поставили под угрозу все. Кто бы мог подумать — палач и его жертва Тебе было мало времени, что я вам дала? Неужели не наигрался с девчонкой?

— Не все происходит так, как мы того желаем, — вызывающе сказал Тирэн.

— Хочешь говорить о желаниях? Что же, это ведь близко нам обоим! С той минуты, как она попала к тебе в первый раз, у тебя был шанс все изменить. Если бы не твоя минутная слабость — Искра никогда не зажглась бы в ней. Не набрала достаточно силы.

— Слышать от тебя упреки такого рода просто смешно. Не забывай — я единственный кто знает все. Больше тебя во всем, что происходит, не виноват никто!

— Я плачу за свои ошибки, — возразила Лис.

— Почему ты хочешь, чтобы она платила за чужие? Она не Рамиль. Никогда ею не была.

— Она могла бы ею стать.

— Нет! — взорвался Повелитель.

В таком гневе я видела его не часто, и всегда сама была его причиной. Теперь же, слушая этот странный разговор, я удивлялась — что заставляет Тирэна говорить с Лис на равных — неужели он не понимает, как сейчас зависит от нее? Ведь это единственный источник силы, который способен поддержать в нем ускользающую жизнь?

— Ты не оставил надежды ее вернуть? Не смотря ни на что? — я увидела, как в глазах девушки промелькнула тень, — у тебя было сотня причин лишить ее жизни. Она предавала тебя, заставляла страдать. Она никогда не посмотрит на тебя так, как на того мальчишку.

— Тебя это не касается, — прошипел Повелитель.

— Ты выставил себя посмешищем в тот день. Интересно, девчонка знала, каким образом на Даринии добивались женщину? Убив ее врагов, устранив угрозу, ты понял насколько она от тебя далека. Ее ребенок мог бы стать для тебя непреодолимым препятствием. Но ты нашел способ это изменить, — слова Лис звучали зло, почти с ненавистью. Вот только не понятно — почему все эти чувства были обрушены на Тирэна.

— Довольно копаться в прошлом! — мрачно сказал Тирэн.

— О нет! Это пора закончить здесь и сейчас. Слишком большой угрозой для нас стала твоя маленькая слабость. У нее может не хватить сил, контролировать источник такой мощи. К тому же, мы не знаем, кто стоит за Майрос и жрецами Ориона. Ты заигрался, Тирэн.

— Это не тебе решать, — найдя откуда-то силы, Повелитель поднялся с кровати, — ты уже сыграла свою роль, теперь моя очередь.

— Что же, может это тебя заставит взглянуть на ситуацию по-другому, — Лис, замерев напротив возвышавшегося над ней Тирэна, с вызовом посмотрела ему в глаза.

— Все твои попытки вернуть девчонку обернуться крахом. Ты прав, я не могу ее убить — Искра не даст мне это сделать. Но ты… Ты совсем другое дело. Останови ее, пока еще не поздно. Это твой последний шанс. А взамен я дам тебе то, о чем ты не смел даже мечтать.

— Такой вещи не существует ни в одном из известных мне миров.

— Это близко! Совсем рядом. Тебе нужно лишь преодолеть свою слабость, и сделать то, что нужно нам всем.

— И что взамен? — Губы Тирэна скривились в гримасе.

— Ты получишь своего сына. Если, конечно, успеешь его спасти, — без выражения сказала Лис.

Подслушивая этот разговор, я несколько раз порывалась уйти, чтобы не слышать злобы, направленной на меня, исходящей от Звезды. Как я не могла понять до сих пор, насколько сильно она меня ненавидит. Но теперь все стало еще запутаннее. Услышав про сыне Тирэна, я замерла, готовясь к самому худшему. Если у Повелителя есть родной ребенок, и ему грозит опасность — он не остановится ни перед чем, чтобы его спасти. И не колеблясь, принесет меня в жертву. Откуда я это знала? Просто чувствовала, что он не сможет отказаться от своей плоти.

— Какой сын? Ты бредишь, Лис!

— Твой, и этой девчонки, Ниссы.

— Она ждет ребенка? Моего ребенка? — мое сердце дрогнуло и сорвалось в пятки, когда я увидела выражение его лица — удивление, растерянность, пополам с недоверием, и искреннее желание поверить.