Сибирский вояж - Владимир Мясоедов

«Впрочем, будем честны: без доспехов и топоров я к настоящему моменту оказался бы мертв минимум трижды. Если вообще не десятикратно. Помнится, отец Федор как-то говорил, что хорошее кащенитское снаряжение может даже не слишком опасного в прямом столкновении слабосилка вроде меня уравнять на поле боя с истинным магом. Видимо, не шутил…»

— Слушай, толмач, скажи своим, чтобы выход на прицеле держали, пока я вас штопать буду, — попросил Олег чудом уцелевшего переводчика, когда смог сбросить навалившиеся на него усталость и оцепенение, чтобы заняться ранеными. А таковыми среди оставшихся в живых, которых насчитывалось едва ли полторы дюжины, были буквально все! Просто кто-то отделался легко, кто-то пострадал серьезно, а кого-то целителю, в соответствии с принятыми в русской армии врачебными нормами, требовалось добить, чтобы прекратить его страдания. Впрочем, следовать мудрым наставлениям чародей не собирался. Вдруг случится чудо и кто-нибудь из умирающих откроет в себе скрытые резервы? Или у османов найдутся лечебные зелья из тех, которые не предназначены для солдат, ибо стоят не меньше богатого дома в хорошем городском квартале, но могут поднять на ноги даже из клинической смерти за считаные секунды?

— И, кстати, а вы кто такие-то вообще и почему в плену сидели? Решимость драться — вроде на уровне, а воевать особо не умеете…

— Моряки. Ну, по большей части была еще парочка наших пассажиров, но вроде бы их обоих уже убили. А кто ж еще мог попасться пиратам?.. — По лицу переводчика, на которого наложили чары обезболивания, расплылась блаженная улыбка. Несколько порезов на груди и плечах, может, и доставляли ему некоторые неприятности, однако особо опасными не выглядели. Но от пули, каким-то образом попавшей в середину босой ступни, азиат при каждом шаге должен был испытывать просто непередаваемые ощущения. — Эти отродья акульих демонов держали нас, чтобы к веслам на своих галерах приковывать, когда кто-нибудь из сидящих там невольников сдохнет. Удачный-то рейд у них бывает все же не каждый раз, а вот рабы мрут регулярно.

— А, ну тогда понятно.

Олегу действительно все было ясно. По степени вреда для здоровья работа галерного раба могла быть приравнена разве только к труду на урановых шахтах. Особенно во флоте осман, где существовала милая добрая традиция расковывать невольников исключительно после смерти, чтобы в море выбросить. Естественно, сидение на одном месте месяцами и годами вкупе с необходимостью всех вокруг гадить под себя и наиболее дешевой кормежкой сводили в могилу за рекордно короткие сроки…

— Стоп, ты это слышишь?!

Где-то не слишком далеко кричали. Страшно, надрывно, женским голосом. И Олег сразу же вспомнил свое предыдущее столкновение с османами. Тогда он был всего лишь кадетом Североспасского магического училища, одним из многих, кем усилили патрульные группы в связи с тем, что кадровые военные отправились на фронт. Им повезло — если можно так сказать про событие, стоившее жизни очень многим. Летающий корабль людоловов не только попался русским солдатам, но и не успел от них сбежать. И понимая, что проиграл, капитан той шебеки убил всех и каждого, на кого твари в человеческом или почти человеческом обличье успели нацепить свой проклятый ошейник.

— Они уходят и режут рабынь! — Как оказалось, азиат тоже знал о милых привычках жителей Османской империи. — Господин волшебник, прошу вас, им надо помочь! Где-то там моя дочь!

Олег не стал отвечать, вместо этого сорвавшись в бег со всей скоростью, на которую был способен его слегка покалеченный, но подвергшийся магическому форсажу организм. Коридоры, залы, комнаты… Архитектура и планирование помещений действительно сильно напоминали Дворец вечной жизни: видимо, строили эти сооружения по одним и тем же гиперборейским правилам. А потому боевой маг не только не заблудился, но и успел почти вовремя. Утес Зеленой Утки, видимо, действительно был утесом. Просто выдолбленным изнутри; видимо, кто-то в древние времена очень хотел создать тайную бухту, которую почти нельзя обнаружить. Скалы нависали со всех сторон, волны бились о словно отлитую из камня пристань, а выход в открытое море был… необычным. И это мягко сказано. Хотя у Олега вообще-то не было времени любоваться местными красотами, не отметить данный факт он не мог. Правда, мозг боевого мага занес единственный путь из бухты в графу «Опасные магические аномалии».

Переливающееся радужное марево, сквозь которое виднелись очертания какого-то другого места, в общих чертах напоминало портал. Вот только какой-то странный. Растянутый в ширину на сотни метров вдоль стены рукотворного ущелья. Половина его находилась на суше, и дойти до нее можно было по гладкому камню пристани, а вторая была доступна лишь для тех, кто обладал кораблем, ну или просто решил смыться отсюда вплавь. Впрочем, мочить ножки османам не пришлось бы, поскольку одно судно у них все-таки имелось, несмотря на то что основная часть пиратов уплыла на разбой. Глубоко осевшая в воду длинная остроносая галера с тремя рядами весел, на которую сейчас полуголые фигуры в тряпье и рабских ошейниках спешно грузили какие-то сундуки и тюки.

Похоже, турки знать не знали, кто их атаковал, но гибель значительной части своих товарищей в бою те, кто к схватке даже не приближался, сочли достаточным поводом, чтобы эвакуироваться со всем, что успеют прихватить. Крысы всегда бегут с тонущего корабля, а именно крысами эти живущие грабежом и убийствами заведомо слабейшего противника люди и являлись. Видимо, собирающиеся удрать пираты планировали отправиться в очень длительное путешествие, поскольку на причале оказалось грудой свалено то добро, которое по запарке вытащили со склада, но в итоге на борт решили не брать, вроде клеток с курами, свернутых в рулоны ковров, бочек с вином, разбившегося ящика с финиками или роскошного белого единорога под седлом. И там же валялись на гладком камне и корчились от боли не меньше трех сотен женских фигур, чья одежда разнилась от глухой паранджи до неприлично сексуального нижнего белья, подчеркивающего все, что по идее должно было скрывать. Ошейники, нацепленные на них, то ли не могли убить своих обладательниц по причине своей дешевизны и низкого качества, то ли просто никто из присутствующих на судне колдунов не мог отдать артефактам такой приказ. Интуиция нашептывала Олегу, будто правилен именно второй вариант. Полный доступ ко всем функциям зачарованных рабских ошейников имелся только у пиратского адмирала и его близких, сейчас на базе отсутствующих. А те, кто остались, могли лишь активировать болевой режим, вообще-то предназначенный для подавления массовых беспорядков среди невольников.

Скорее всего, убегающие османы сначала хотели взять дам с собой, ведь оставляли в живых они только тех пленниц, которые стоили дорого по причине своей молодости и красоты. Но потом рабовладельцы подумали немного и сочли свое разумное имущество тоже лишним грузом, ведь живым людям мало найти место в трюме, им также требуются еда и вода. Причем регулярно. А потому между чьими-то наложницами или даже не слишком-то любимыми женами ходили четверо смуглых мускулистых пиратов и деловито, без лишних нервов и суеты, закалывали не способных сопротивляться пленниц баграми, которые благодаря очень длинному и острому наконечнику вполне могли быть использованы и как копья. Было видно, они хотели бы работать быстрее, но им очень мешают судороги и корчи пленниц, а также инстинктивное расползание рабынь в стороны. Вряд ли это происходило сознательно — ведь некоторые падали за край причала и тонули — просто инстинкты гнали дам подальше от места, где они испытывают страдания. Но даже так около сотни женщин либо уже умерли, либо едва-едва дергались в агонии, истекая кровью из глубоких ран на груди или спине.