Сегодня – позавчера. Испытание огнем - Виталий Храмов

Работу стало сложнее найти. Собеседования стало сложнее проходить. Если год назад пара фраз – я принят, то сейчас чаще мне отвечали, что позвонят. И я ведь верил, что позвонят. Отупел.

Я в очередной раз сменил город. Уже не помню, который раз по счёту. Мания преследования гнала меня с места. В этот раз с работой было совсем кисло. И с халтурой тоже. Ну, перестали мне попадаться «лохи». Пытался стянуть брелок с ключами у мужика от сохи, но тот почуял, накинулся, стал избивать. Еле сбежал. Вот ведь ирония – меня избил простой мужик. Я, выстаивавший один на шестерых, был бит обычным пахарем.

В очередном офисе мне пообещали позвонить. Но в этот раз правда позвонили. Назначили встречу.

Складской комплекс в пригороде у железнодорожного разъезда. Межрайбаза. Менеджер, что со мной разговаривал, всё ходил вокруг да около, всё разговоры разговаривал, вопросы спрашивал. Я уже думал, до дела и не доберётся. Добрался. Предложил мне быть наркокурьером. За неплохие деньги и постоянное снабжение наркотой. Только не ширевом, а синтетикой. Естественно, если меня прихватывают – всё это «моё». Конечно, я согласился.

Работа моя заключалась в следующем – мне выдавали машину попроще, неброскую, но способную доехать без поломок. Я, с накладными и товаром, ехал в нужное место, где загонял авто в нужный гараж, ночевал в предоставленной комнате, пользовался предоставленными услугами, разнящимися от заказчика к заказчику, и выезжал на этой же машине на базу. В машине был загружен какой-нибудь груз, по мелочи, на него у меня на руках были бумаги, а в тайниках лежал другой груз, бумаг на который у меня, естественно, не было.

Жил я тут же, на межрайбазе, в каморке, где был старый диван, старый же телевизор и не менее старый холодильник, который громко ревел и прыгал по полу. Собачья конура. Но мне было всё параллельно. Я жил в миру грёз синтетических наркотиков. В этих грёзах иногда приходил мираж нормальной жизни, где я пахал на работе, сын учился, жена радовала своей красотой и вкусной стряпнёй. А иногда приходили другие наркотические грёзы, где я насмерть бился с врагами, грыз их зубами, умирал за Родину. Выживал, снова бился насмерть, вёл за собой людей. Был героем. А потом наркотические сны рассеивались, и возвращалась реальность.

Тоска. Безнадёга. Тьма разума. Сплин. «Скоро рассвет, а выхода нет».

Судьба Голума

(наше время)

Неотвратимость и Высшее вмешательство

В рейс я выезжал, когда действие препарата сходило, а ломка ещё не должна была наступить. Обычно успевал обернуться до ломки.

Так я выехал и в этот раз. Выдали мне произведение международного автопрома, на которое ни один мент даже не взглянет. Но паранойя моя стала меня терзать сразу по выезде с базы. Поэтому я был предельно собран и аккуратен. Ехать было далеко – на Украину. Границу пересёк легко, до места добрался тоже без происшествий. Пока машину подготавливали, поспал в «полузвёздочном» отеле. Гостеприимные хозяева даже выделили мне компанию в виде толстой обрюзгшей хохлушки с пропитой мордой. От неё несло перегаром, гнилыми зубами, прокисшим потом, немытыми ногами и тухлой рыбой от промежности. Но я же не привереда. Беру то, что дают. На халяву и уксус сладкий.

Будильник поднял меня ещё затемно. Я выбрался из-под вонючего чудовища, что храпело рядом. Чудовище даже бровью не повело, раскидав губы по серой подушке. Как на это может встать? Но встал же. Налил желтоватой воды в грязный электрический чайник, густо заросший накипью. Нажал кнопку. Сполоснул кружку, высыпал в неё содержимое сразу двух пакетиков «три в одном». Заглотил полпачки обезболивающих. Чайник забурлил, отстрелил кнопку. Буквально отстрелил – она отлетела под диван. Пох. Не полезу. Подождал, пока муть в чайнике хоть немного отстоится. Залил смесь химических порошков, имеющих отдалённых привкус кофе с молоком. Пока пил, просыпался под действием синтетического кофеина. Вместе со мной просыпалась и паранойя.

С плохим предчувствием проверил машину, выехал.

Государственную границу тоже пересёк благополучно. Сонные таможенники вскользь посмотрели накладные, мазнули взглядами по мне, пожелали счастливого пути.

Вот я и в России.

Солнце только начало окрашивать восток в красно-жёлтое. Дорога была пуста. Утренняя свежесть бодрила. Всё было нормально. Пока.

По объездной дороге обошёл областной центр, ещё пилил три часа к границе области. Там, в соседней области, дорога станет похуже. Переход из этой области в следующую хорошо различим – пропадает асфальт. Почти совсем. Дорога становится бетонкой с зубовыбивающей тряской на стыке бетонных плит. Я снизил скорость.

А на границе области стояли гаишники. Серая машина с синей полосой, один стоял перед капотом авто на обочине, лениво помахивая полосатой палкой. На спине – автомат. Второй – в машине.

Паранойя моя взвыла собакой, прищемившей хвост – гаишник был в кроссовках. В этот раз в красных. И стальной взгляд. Не глаза посмотрели – два ствола. Равнодушные и смертоносные. «Гаишник» взмахнул палкой. На дороге была только одна машина – моя. Они нашли меня!

Отворачивать поздно. А стреляют они метко.

Выдавил педаль газа в пол, пригнувшись к самому рулю. Двигатель взревел, машина подпрыгнула, как мустанг, полетела мимо лжегаишников. Выстрелов я не слышал, но услышал, как что-то забарабанило по корпусу. Стекло пошло паутинками от дырок пробоев. Я пригнулся ещё ниже, переключился на пятую, опять выдавил газ. Я уже не видел дороги, мчал наугад.

– Господи! Спаси! – завопил я, когда огненный ветер вздул волосы на моём затылке и лобовое стекло осыпалось в салон.

Стрельба и удары пуль по машине сразу прекратились, машина стала прыгать вверх-вниз, как по пашне, почему-то стали мелькать какие-то тени. И тут же последовал сильнейший удар спереди.

* * *

Когда я очнулся, стал ощупывать себя. Грудина отбита об руль, лицо разбито, колено сильно болит – ударилось о приборную панель. Залез в потайной карман, выбрал из таблеток нужную, проглотил. Боль ушла, стало сразу легче и красочнее. Искусственная эйфория бурлила кровь.

Я вспомнил, что лжегаишники могут меня преследовать, но уже не с ужасом, а с усмешкой – химия работала.

Двигатель не хотел запускаться – капот обнимал толстенное дерево. Из-под смятого железа бил гейзер пара из радиатора. Приехал. Откуда тут деревья? Я вообще в лесу оказался. Кругом одни деревья.

Дверь тоже не хотела открываться. Заклинило намертво. Вылез через разбитое ветровое окно.

Правая нога уже сильно опухла, в колене не гнулась. Похромал назад. Багажник был изрешечен дырками, как дуршлаг. Но вот ведь меткие бестии! Все дырки – с водительской стороны. Как же я уцелел? А, вот в чём дело! Несколько коробок с бумагой для офисной техники, разлохмаченные в труху, спасли меня. Даже не они – спасли меня неведомые ребята, решившие поставить бумагу именно здесь.