Контратака - Николай Башилов

Отвечать взялся Грей Гаргаван.

– Его коэффициент выживаемости – 0,99, самый высокий среди косморазведчиков. Если говорить о цифрах, это превышает ваши девяносто пять процентов вероятности его гибели, которые вы получили после обработки данных на месте сражения. Кроме того, я участвовал с ним во многих операциях, и могу сказать, что он обладает удивительной способностью находить выход в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях.

– Вы заражаете нас своей уверенностью. Что ж, будем надеяться вместе с вами. – Что вы имели в виду, когда сказали, что это важно?

– Мы составили психологический портрет Странника, то есть Алексея Гардова. Наши выводы: если он жив, будет делать все возможное, чтобы решить проблему Машинного Разума до конца. И если будет хоть один шанс, он его использует. – Любой из нас подтвердит это и без всякого психологического портрета. Только вот будет ли он, этот шанс – вот в чем вопрос. Если он жив, то дожидается помощи на одной из планет, куда перебросила его спасательная капсула. Вряд ли в этой ситуации подобный шанс может возникнуть.

– Кто знает, кто знает…

– У вас необычайно мощный дар ясновидения, мастер Квинтий, – внезапно обратилась к присутствующему тут же великому магу Ризона, молчавшая доселе женщина – Предтеча. – Вы ничего не можете сказать на эту тему?

– Я уже замучила его этими вопросами, – вклинилась в разговор Роэна.

– Увы, нет. Я сразу почувствовал, когда они уничтожили проекцию Машинного Разума в виде звездолета. Бездонная пропасть перед глазами, к которой мы стремительно неслись, внезапно пропала. Но вот судьба Алексея…

Вектора будущего переплетаются и путаются. Так бывает, когда то или иное событие равновероятно. Он погиб или может погибнуть, но может и уцелеть. – Заметив протестующий взмах Роэны, добавил уже для нее:

– Тебе я говорил то же самое, девонька. Ты ведь хочешь знать правду, а не слушать сладкую выдумку. Не так ли? – Роэна опустила голову.

– Сколько оперативников вы можете взять на борт? – спросил Грей Гаргаван, обращаясь к Крону.

– Столько, сколько вы сочтете нужным, – ответил тот. – «Ковчег-2» может поддерживать жизнедеятельность практически любого количества людей. – В таком случае, это будет группа человек из двадцати – двадцати пяти.

– Хорошо. У вас уже есть на примете конкретные кандидатуры?

– Да. Это группа, с которой он работал на Фортуне и Тромбе в полном составе, включая Иду и Сан Саныча, родители Роэны Задар и Геда Байлис, Вилор Кон, сама Роэна, мастер Квинтий и мы с Ингрид.

– Ингрид? – удивленно взглянул на королеву амазонок Крон. – Но она же… – И ей, и мне будет спокойнее, если мы будем вместе. На «Ковчеге-2» есть все условия. Да и не удержать ее здесь никакими силами.

– Правильно, не удержать, – ласково улыбнулась мужу Ингрид. – Как хорошо, когда в семье полное взаимопонимание.

– Скажите, Ризона, – обратился к женщине – Предтече глава Совета Содружества Милорд Зенг, – почему, когда мы спрашиваем Роэну или других наблюдателей о развитии вашей цивилизация после достижения уровня, соответствующего нашему нынешнему, ничего конкретного они не говорят?

– Потому что не знают. Соответствующие участки памяти у них надежно заблокированы. – Глава Совета и Ризона общались в режиме парного диалога, не мешая другим и защищенные, в свою очередь, от возможности быть услышанными кем-либо. – Свобода воли – один из важнейших законов, действующих в разумной Вселенной. Этот закон справедлив как в отношении отдельной личности, так и цивилизации в целом. Никаких авторитетов и подсказок. Только вы сами должны определиться, в каком направлении вам развиваться дальше. Вам ненавистна такая форма принуждения, как рабство. Но чем лучше принуждение к чему-либо целой цивилизации, пусть даже из самых лучших побуждений? Именно поэтому мы в целом не одобряем прогрессорство, практикуемое вами в ряде случаев. Например, на Фортуне. Не может быть прочным здание цивилизации, построенное на столь шатком фундаменте.

– Но там ведь были цзуны…

– Я сказала «в целом». Да и с цзунами все не так однозначно. Их нашествие принесло бы, конечно, массу страданий народам Фортуны. Но во что бы в конечном итоге все вылилось – теперь не узнает уже никто. Кроме того, вы ведь не собираетесь на этом останавливаться и хотите «протащить» Фортуну сразу в космический век? История развития разума во Вселенной учит, что ничего толкового из этого не выйдет. Поэтому и существует для цивилизаций высокого уровня железное правило: никакого вмешательства. Только самостоятельный путь. – Ваша позиция понятна. И все же вот так, в приватной беседе, вы могли бы удовлетворить мое любопытство и рассказать, с чем столкнулись вы сами на данном этапе и как решали проблемы?

– Теперь могу. Поскольку сам факт нашего прибытия сюда является вопиющим исключением из правил, нарушение некоторых других уже не имеет особого значения. Отвечая конкретно на ваш вопрос, хочу напомнить вам, что многие ваши классики, исследовавшие этапы развития общества, приходили к выводу, что смена общественной формации наступает обычно тогда, когда эта самая формация перестает соответствовать новым средствам производства. Например, переход от феодализма к капитализму происходит, когда появляется массовое производство на заводах и фабриках и появляются новые классы в обществе – рабочие и владельцы заводов и фабрик. Эффективное производство на этих заводах в рамках феодальных отношений невозможно. И в обществе созревают тенденции к смене общественной формации. Сейчас вы перешли или переходите к производству на основе совершенно новых принципов. Я имею в виду магические технологии. Дальнейшие выводы сделаете сами, или мне продолжить? – Что-то в этом роде я и предполагал, – задумчиво произнес Милорд Зенг. – Значит, все же смена общественной формации, ломка. В каком направлении – конечно, должны решить мы сами… Скажите, а почему теперь, как вы выразились, нарушение ряда других правил не имеет особого значения?

– Разве вы не поняли? Мы ведь ясно выразили свою мысль при встрече на «Ковчеге-2». Если мы не добьемся успеха и не ликвидируем полностью угрозу Машинного Разума, Высшим Иерархам придется пойти на крайние меры и изъять из реальности весь местный кластер галактик. Для нас с вами это будет означать полную и гарантированную гибель. Никаких спасательных операций при этом проводиться не будет из-за угрозы переноса матриц Машинного Разума в незараженные участки Вселенной. И даже информация о нас будет полностью стерта все по той же причине.

Милорд Зенг побледнел.

– Понятно, что шаг это для Иерархов очень болезненный. Но у них просто не будет альтернативы. Это как при гангрене: отрезают часть, чтобы спасти весь организм. Милорд Зенг долго молчал, опустив голову. Потом вновь взглянул на собеседницу. – Скажите, а какие дальнейшие шаги вы собираетесь предпринять, чтобы решить проблему?

– Мы не знаем, – тихо произнесла Ризона. – Мы в тупике, и потому мы здесь. В этом главная и основная причина нашего прибытия сюда. Мы надеемся на вашу помощь.