Файлы фараонов - Джон Джойс

— Попались! — Эль-Файки щелкнул пальцами. — Если Великая пирамида и вправду машина времени, почему же нигде в мире не обнаружено тело хотя бы одного фараона?

— Наверное, секрет управления ее механизмом был утерян, — предположила Мария. — Или Имхотеп погиб еще до того, как полностью реализовал свое открытие.

— Вы ведь упоминали, что полированную облицовку расхитили более тысячи лет назад, — добавил Гилкренски. — Пирамида утратила идеальную форму, и черная дыра перестала действовать. Лазерное шоу раскупорило ее, поэтому опять стали возникать искажения времени.

Эль-Файки протестующе поднял обе руки:

— Уважаемый сэр, если Имхотеп открыл дверь, ведущую в загробную жизнь, то для чего ее потребовалось запечатывать?

— Не знаю.

— Может, он впал в немилость? — высказала догадку Мария. — Может, крипта предназначалась исключительно для фараона Хеопса?

— А может, — стоял на своем эль-Файки, — Великая пирамида все же не более чем гробница?

— Почему бы нам это не проверить? — спросил Тео. — У Марии есть план.

— Вряд ли мы успеем его осуществить. С минуты на минуту явятся люди полковника Селима, чтобы доставить вас в аэропорт.

— Да, если только моя корпорация не опередит их. Мария, что слышно из Лондона?

— Пока ничего. Хочешь опять связаться с мисс Райт?

За окном послышался шум вертолета. Не прошло и минуты, как в небе у крыши отеля замигали огоньки принадлежавшего «РКГ» «джет-рейнджера».

— Да, Мария, и, пожалуйста, побыстрее.

Вжимаясь в стену, Юкико услышала рокот вертолетного двигателя. Далеко внизу похожие на муравьев рабочие сметали с асфальта осколки стекла, переносили на газон искореженные куски алюминиевой оконной рамы.

Вертолетную площадку на крыше отеля патрулировали вооруженные автоматами Калашникова сотрудники службы национальной безопасности. Даже если бы кому-то из них пришла в голову мысль посмотреть вниз, Юкико осталась бы незамеченной. Черный костюм ги делал ее фигуру невидимой на фоне темной стены.

По узкому карнизу, что тянулся под окном, Юкико шаг за шагом приблизилась к бетонному выступу, за которым проходили шахты лифтов и служебная лестница.

В ее перчатки и наколенники были вставлены тонкие стальные пластины с тысячами крошечных острых крючков. Выбросив правую руку вверх, Юкико вдавила ладонь в шероховатую поверхность стены и попробовала подтянуться. Крючки держали. Она согнула правое колено. Так, сосредоточиться. Теперь левую руку и ногу… Крыша стала ближе.

Повернув голову и увидев мощный луч вертолетного прожектора, Юкико замерла. В уши ударил грохот лопастей. Через мгновение машина опустилась на площадку, грохот сменился низким урчанием, но двигатель продолжал работать.

Они прилетели за пассажиром. Из всех постояльцев отеля в этот час им мог быть лишь один человек!

Юкико поползла вверх.

Дверь бункера над лестницей, что вела с площадки в коридор, распахнулась. В сопровождении полковника Селима на крышу ступили Теодор Гилкренски, майор Кроуи и Джеральд Макгуайр. Когда все четверо забрались в машину, пилот прибавил турбине оборотов.

Надсадный вой подсказал Юкико, что она опоздала. Подтянувшись, японка подняла над парапетом голову в тот момент, когда «джет-рейнджер» уже отрывался от крыши. За спиной пилота сидел рослый мужчина. Гилкренски! Казалось, он смотрит ей прямо в глаза. Но тут вертолет качнулся, подал в сторону и растворился в ночной тьме.

Забросив автоматы за плечо, охранники двинулись к лестнице. Они явно расслабились. Вспыхнули огоньки сигарет. Не приходилось сомневаться — Теодор Гилкренски в отель не вернется.

Юкико начала осторожный спуск и менее чем через три минуты уже закрывала изнутри окно своего номера. Затем она подошла к столу, достала из ящика украденный «Смартмэйт» и набрала на клавиатуре номер телефона в Лондоне. Еще не все потеряно.

Гитин Фунакоси находился в своем рабочем кабинете более двух часов, несмотря на то что стрелки на циферблате показывали лишь начало десятого утра. Здесь он чувствовал себя намного лучше, чем в уютном доме в Атами, тихом пригороде Токио, где жил вместе с супругой. По дороге в офис из окна экспресса «Синкансэн» Фунакоси с интересом всматривался в лица стоявших на железнодорожных платформах «чиновников» — таких же, каким был когда-то и он. Что читалось во взглядах, которыми эти мужчины провожали его зеленый вагон-люкс? Уважение? Зависть?

Фунакоси давно привык считаться с реальностью. Его коллеги по «Кэйданрэн» — ассоциации деловых кругов Японии — в открытую обсуждали перспективы слияния с бывшими конкурентами, крупнейшими корпорациями Запада. Все чаще на деловых совещаниях звучало словечко «кёсэй» — «симбиоз». Даже в правительстве раздавались призывы к переменам: радикалы требовали сокращения рабочего дня, равноправия для женщин, новых средств на охрану окружающей среды.

Наступит ли этому конец?

Стала бестселлером книга «Честная бедность», автор которой убеждал общество отречься от материализма и вернуться к простой, исполненной традиционного неторопливого достоинства жизни. Для Фунакоси, на собственном опыте испытавшего ужасы беспросветной нищеты, подобные идеи были непозволительной роскошью. Только напряженная работа, готовность к самопожертвованию и предприимчивость в состоянии гарантировать счастливое будущее страны.

Однако не считаться с переменами он не мог.

Глядя на толпы молодых служащих, Фунакоси испытывал чувство легкой зависти. Откуда высыпала вся эта беззаботная молодежь? Из крохотных кухонек, оставив за завтраком жен, детишек, заботливых родителей.

К чему на склоне лет вернется он, президент уважаемой всеми компании «Маваси-Сайто»? К холодному и бездушному понятию о долге, ради верности которому он отказался от счастья…

Семидесятые годы были для «Сайто электронике» порой испытаний. Лорд Ротсэй, открывший японцам тайну производства микрочипов, помог компании сделать гигантский шаг вперед, однако конкурентам это удалось чуть раньше, а законы рынка особенно жестоки к новичкам. Очень скоро Фунакоси обнаружил, что дилеры «Сайто электронике» не могут противостоять натиску западных бизнесменов. А если ему окажется не под силу выполнить священные обязательства гири по отношению к Кадзуёси Сайто? Впервые он подумал о позоре, который навлечет на себя…

Еще более серьезные проблемы стояли в личной жизни. Оплачивая услугу лорда Ротсэя, ему приходилось мириться с тем, что англичанин продолжал одаривать настойчивым вниманием его сестру Тидзуко. Американская оккупация принесла жителям Японских островов чуждые им прежде понятия свободы, и незамужняя тридцатилетняя женщина незаметно вышла из-под влияния брата. В результате разразился скандал — в токийской квартире лорда поселилась одинокая мать с ребенком, девочкой-полукровкой.

Чувство полной опустошенности Фунакоси прятал под маской невозмутимого спокойствия. Душу терзала злость: англичанин воспользовался его сестрой как вещью. К злости примешивалось ощущение вины: он сам допустил это. Но одиночество еще больше угнетало его: оставив брата, Тидзуко разорвала все связывавшие их долгие годы нити.