Семь сестер. Сестра жемчуга - Люсинда Райли

Вот такой он, этот город Брум. Самая настоящая микровселенная, созданная по собственному образцу и подобию. Совершенно уникальный город, который затягивает в свои сети, а потом перемалывает каждого, кто сюда попадает. Китти очень скоро почувствовала на собственном опыте, что тоже стала еще одним винтиком в этой бесперебойно работающей машине, винтиком, которому выпала роль послушной жены воротилы жемчужного бизнеса.

– В один прекрасный день, – Эндрю обнял жену, не в силах скрыть еще одного разочарования, которое только что испытал в мастерской Эллиса, – я все же порадую тебя своей находкой. Будь уверена! И подарю тебе самую великолепную жемчужину из всех. А ты станешь носить ее, чтобы все видели эту красоту и любовались ею.

Китти осторожно прошлась пальцами по ожерелью из крохотных жемчужин. Эндрю сам отбирал их и сам нанизывал на нитку. Помимо его всепоглощающего желания найти уникальную жемчужину, он был обуреваем не менее всепоглощающей любовью к своей жене. Воистину, он не останавливался ни перед чем, чтобы доставить ей удовольствие. Китти уже благоразумно научилась скрывать свои желания. Иначе Эндрю готов был отправиться хоть на край света, чтобы выполнить ее очередную прихоть. Он обставил дом прекрасной антикварной мебелью, которую привозили в Брум со всей Азии. Как-то раз Китти обронила ненароком, что любит розы, а уже через неделю муж взял ее за руку и вывел на веранду, чтобы показать бесчисленные кусты роз, высаженные по всему периметру дома. И сделано это было еще до того, как Китти проснулась.

В их первую брачную ночь Эндрю был сама деликатность и нежность. Хотя акт соития, который Китти снесла стоически, не доставил ей никакого удовольствия, по крайней мере, все прошло более или менее терпимо. Когда спустя пять месяцев она сообщила мужу о том, что беременна, Эндрю был на седьмом небе от счастья. Он явно радовался гораздо сильнее, чем сама Китти, хотя на тот момент ребеночек внутри нее был едва ли больше какой-нибудь жемчужины. Эндрю тут же начал строить планы на будущее. С воодушевлением рассказывал Китти о том, что их сын (почему-то он не сомневался в том, что у них будет сын) пойдет по стопам своего отца, что они отправят его на учебу в колледж Эммануэль в Аделаиде, а потом он поступит в тамошний университет. Неделей позже Китти доставили на дом красивую резную колыбельку из красного дерева и целую кучу самых разнообразных игрушек.

– В Бруме все поделено на две неравные части, – тяжело вздохнула Китти, с усилием поднимаясь с кровати, чтобы набросить на себя шелковый халат. Девяносто девять процентов обитателей города влачат просто жалкое существование в ужасающих условиях. А вот для богатых жителей Брума, кажется, нет ничего невозможного. Они могут пожелать все, что их душе угодно. Как говорится, любой каприз за ваши деньги. И товар будет доставлен буквально в считаные недели в этот крохотный, изолированный от всех остальных мест городок, затерянный, можно сказать, на краю земли.

Потом Китти взяла свои тапочки и энергично потрясла их, зная, как любят пауки и тараканы забираться вовнутрь и нежиться там в тепле. Вытряхнула насекомых на пол, после чего с трудом втиснула в тапки свои опухшие ноги. Китти привыкла к активному образу жизни. Несмотря на свой стремительно увеличивающийся в объеме живот, она по-прежнему категорически не желала замыкаться в четырех стенах. Да в этом доме можно с ума сойти от скуки, думала она.

После завтрака она занялась составлением списка того, что нужно купить в городе. Раньше, еще до того как забеременеть, она всегда ходила пешком на Дампьер-Террас. Туда и ходу-то минут десять, не более. На этой улице сосредоточены все главные магазины Брума, в которых продается практически все: от икры, поставляемой из России, до сочных говяжьих туш, разделанных на скотобойнях Хайландс-Стар в Шотландии. Питались они хорошо и обильно. И выбор продуктов, и их качество не шли ни в какое сравнение с тем, чем кормилась семья Китти в Лейте. Их повариха, малайзийка по имени Тарик, приобщила Китти к тушеному мясу, приправленному соусом карри. К своему удивлению, Китти нашла этот соус очень вкусным.

Заколов на голове широкополую шляпку от солнца, Китти взяла корзинку для провизии и зонтик и, обойдя дом, направилась на конюшню, где обычно обитал Фред. Вот и сейчас он крепко спал на подстилке из соломы. Китти громко хлопнула в ладоши, и кучер тотчас же очнулся от сна и вскочил с земли. Он широко улыбнулся, увидев хозяйку. У него не хватало одного переднего зуба. Но Китти уже успела заметить, что у туземцев-мужчин очень часто нет переднего зуба. Наверное, это часть какого-то ритуала, который соблюдают аборигены.

– В город. – Китти махнула рукой, показывая на город, ибо Фред понимал на английском лишь отдельные слова и то не всегда. Он разговаривал на языке племени явуру, которое исторически обитало на территориях вокруг Брума.

– Поедем в город, – охотно согласился с ней Фред и стал проворно запрягать пони в двуколку. Ну, слава богу, хоть дома, на месте, не удрал никуда, мелькнуло у Китти, явно обрадовавшейся тому, что она застала кучера в конюшне. Вообще-то у него была склонность время от времени исчезать куда-то, чтобы, по его словам, «побродить по окрестностям, миссис Босс», как он величал свою хозяйку. Впрочем, и эта его привычка, как и отсутствующий передний зуб, тоже оказалась весьма распространенной среди аборигенов. Они могли неделями блуждать где-то в пустынях, окружавших Брум. Поначалу Китти пришла в ужас, когда узнала, что Фред спит в сарае, на подстилке из соломы.

– Дорогая, эти черные категорически отказываются спать в помещении. Даже если бы мы построили ему какую-нибудь хижину, – убеждал ее муж, – он все равно бы ночевал где-нибудь под открытым небом. Луна и звезды над головой – вот самая надежная крыша для любого аборигена.

Тем не менее Китти такое положение вещей никак не устраивало, и, пока строители занимались отделкой их нового дома, она уговорила Эндрю, чтобы те соорудили пристанище и для Фреда, снабдив его жилище хоть какими-то удобствами: умывальник, место для кровати, небольшая кухонька, где бы он мог готовить себе что-то по собственному вкусу. Впрочем, пока Фред так и не воспользовался ни одним из перечисленных удобств. И хотя Китти строго следила за тем, чтобы его униформа регулярно стиралась, от него по-прежнему сильно пахло, и запах этот был ощутим уже в нескольких шагах.

Фред помог Китти взобраться в двуколку и сесть рядом с ним. Пони неторопливо зацокал копытами по направлению к городу. Легкий ветерок обдувал лицо, и это было очень приятно. Конечно, было бы хорошо, подумала она, если бы можно было поговорить с Фредом как следует, понять его соплеменников, понять их образ жизни, но пока, несмотря на все ее старания приобщить кучера к английскому, он демонстрировал полное равнодушие к языку, явно не желая приобретать новые знания.

Но вот впереди показалась Дампьер-Террас. Китти сделала предупреждающий знак рукой и сказала:

– Стоп!

Фред помог ей сойти на землю.

– Мне оставаться здесь? – поинтересовался он на ломаном английском.